В быту людей обращается множество исторических небылиц, одна одиознее другой, и меня всегда интересовало: как они появляются на свет? Не так давно при изучении докладов Международной научной конференции «Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939–1941 гг.: люди, события, документы», от 2009 г., Москва, наткнулась на доклад историка И.Э. Еленской. Надеюсь, этот доклад позабавит вас так же, как и меня.
В начале непременно правда, чтобы завоевать доверие читателя:
«Большинство респондентов отмечают, что прихода частей Красной армии ожидали с нетерпением. События сентября 1939 г. – нападение Германии на Польшу, отступление польских войск, перспективы оказаться в зоне военных действий и под немецкой оккупацией – вызывали у населения Западной Белоруссии страх, поэтому Красную армию многие белорусы встречали с искренней радостью, возлагая на советскую власть большие надежды и ожидая перемен к лучшему.
Белорусы чувствовали себя в польском государстве людьми второго сорта, многие болезненно воспринимали привилегии поляков и ущемление своих прав. Часть респондентов характеризует поляков как заносчивых, высокомерных, настроенных по отношению к другим этническим группам враждебно.
И далее приводятся цитаты из воспоминаний белорусских крестьян:
«Для панов мы были люди второго сорта, они считали нас глупыми, поэтому общались с нами мало. Особенно предвзято относились к нам паничи. Они были всегда высокомерны и одним своим видом показывали свое превосходство над нами»
«Поляки были в принципе такие же люди, как и мы, только относились к нам с большим высокомерием. Поляки считали себя «завоевателями», а белорусов, естественно, покоренными. Поведение тогдашнего поляка можно сравнить с нынешними «новыми русскими», т.е. они – самые лучшие, у них есть все и им все можно а с простыми людьми можно не считаться, называли нас «быдлом
"Поляки были очень гордые, ставили себя выше остальных. Образ поляка в глазах белорусского населения, конечно, был негативным. Характерны такие черты, как высокомерие, пренебрежение к белорусскому населению, гордость. Называли белорусов «хамами», в редких случаях, когда угодишь поляку, то «пане господажу». Привилегиями поляки пользовались. В Бресте на хорошую работу нельзя было устроиться, все должности занимали поляки»
С одной стороны историк признает, что белорусы встречали Красную Армию с радостью:
«Встреча Красной армии проходила с массовой торжественностью. Все мы – встречающие – считали обязательным приколоть красный платочек на костюм. Русский язык, русские манеры – пришли свои люди... Мы встречали танковые подразделения. Осматривали мощь машин, поскольку таких громадин мы никогда не видели. Командиры и солдаты были весьма общительны и разговорчивы.
В сентябре 1939 г. пришла Красная армия. В начале деревни построили арку. На арке – плакаты, приветствовавшие Красную армию. На встречу воинов вышла вся деревня. Люди шли с цветами, флагами, плакатами. Встречали воинов хлебом-солью. Перед армией выступал оратор (житель нашей деревни). Мы, подростки, тоже пришли встречать Красную армию... Советские солдаты, командиры и политработники культурно, доброжелательно и с пониманием относились к населению. Рассказывали о свободной жизни в СССР, о колхозном строе; сочувствовали местным жителям... Советские бойцы вели себя достойно".
И вот наконец начинается то, для чего доклад был задуман. Красная Армия оказывается «нищей», как и сам Советский Союз:
Многие респонденты отмечают, что внешний вид красноармейцев вызвал разочарование и недоумение: Красная армия не соответствовала представлениям жителей Западной Белоруссии об армии могучего и, главное, богатого государства. Некоторые респонденты не скрывают иронии и презрительного отношения, описывая особенности обмун- дирования и вооружение советских солдат. Поношенные гимнастерки, обмотки на ногах, старые винтовки, изможденный вид красноармейцев, их удивление зажиточности местных крестьян – все это порождало сомнения в процветании Советского Союза.
И далее приводятся "правдивые цитаты" из воспоминаний крестьян:
«Встречали [Красную армию] с цветами, с радостью. Вспомнить можно только хорошее. Одиннадцать солдат у нас дома ночевали. У нас пару мешков муки высшего сорта, картошки хватало, сало было, так что на стол было что поставить. Они даже удивились и спросили: «Хозяин, а что завтра ты будешь кушать?». Вели себя мирно."
"Пришли русские неожиданно. Их никто не ждал. Сказали, что надо солдат встречать с цветами. Я схватила астры и побежала. Солдаты были страшные, грязные, в обмотках. Не армия, а старцы. Оружие у них было со штыками. Измученные."
"От советских солдат пахло рыбой, они были грязные, худые и голодные. Встречались очень озлобленные, но вели себя спокойно. А советские офицеры были чисто и аккуратно одеты, вежливые и доброжелательные...С приходом Советов поняли, что это голота"
"Армия была очень бедной. Солдаты просили у местных хлеб, картошку и другое. У них даже не было обуви. На ногах у солдат были обмотки и портянки. В сапогах можно было встретить только командиров. Одета армия была в рубашку-гимнастерку и шинель".
И главный вывод историка, для чего и зачиналась вся ложь:
Престиж Красной армии в глазах западнобелорусского общества был в значительной степени подорван – красноармейцы в сравнении с польскими и немецкими военнослужащими явно проигрывали. Настораживали внешний вид и подозрительность красноармейцев, видящих в материальном достатке местных жителей признаки принадлежности к кулакам. Даже те жители западных областей, которые были доброжелательно настроены по отношению к перспективам установления советской власти, были озадачены контрастом между заочными представлениями о могучей и непобедимой Красной армии и реальным знакомством с красноармейцами.
А теперь воспоминания белоэмигранта, написанные им спустя три месяца после событий, то есть в декабре 1939 уже изданные в журнале «Часовой»:
Как жили белорусские крестьяне (на территории Восточной Польши проживало 3 млн белорусов, 6 млн украинцев и только 3 млн поляков):
"Крестьянское население было забито и проживало в страшной нищете. Польские власти проводили такую политику в русских областях, что по сравнению с ней политика русского правительства даже во времена генерал-губернаторства Муравьёва казалась чем-то недостижимым".
Сразу же не сходится с показаниями «историка» Еленской. Меж тем все мы знаем, как хорошо жили колхозы БССР, в которых с 1930-го года началось активное создание МТС.
Белый офицер так описывает встречу с красноармейцами:
"Мы проводили их. Я бросил взгляд на красноармейцев. Те же русские лица, хорошая выправка, одеты совсем по-летнему, хотя уже прохладно, но держатся хорошо. Хором благодарят за пиво и квас. Офицеры отчетливо любезны, козыряют на прощание. Офицер произвел на меня впечатление совершенно воспитанного человека. Короткая команда и отряд двинулся в путь. Скоро он скрылся".
И впечатления от Красной Армии в дальнейшем:
"…На рассвете прошел отряд советских танков, производивших внушительное впечатление.
Красная армия ведет себя вполне миролюбиво по отношению к местным жителям. Никаких бесчинств, всюду порядок, даже отношение к пленным полякам вполне приличное.
…меня поразила дисциплина и выдержанность красноармейцев, лишавшие всякой возможности войти с ними в откровенные беседы.
Мое мнение, что красная армия несомненно подтянулась, является послушным орудием в руках своего командования и стала прежней "молчальницей"".
Вот тебе и «разговорчивые красноармейцы», да еще и "без сапог". Почему-то белый офицер не заметил ничего из того, что описывала Еленская, хотя он мог бы вполне относиться к ней предвзято, ведь он встречал Красную Армию без особенной радости.
Все же любопытно, как госпожа Еленская себе представляла разгром Германии худыми, озлобленными, голодными красноармейцами без сапог и в поношенных шинелях?
Вывод: все необходимо фильтровать, все проверять, не верить ничему, что уже хотя бы просто звучит фантастически!