25
Уже подходя к своему району думал.
Все-таки забавная штука - погода весной, в мае. Днем может быть жара, почти как летом. Даже лучше, чем летом, оттого, что свежо.
Или, может, оттого, что человек просто не привык еще к теплу, и оно его не достает, как летом. Человек радуется переменам, теплу, сменившему холод и слякоть. Потом может пойти дождь, следов которого не останется через пять минут, а в тени лужи так и будут стоять, словно напоминая всем, что не лето еще. Какой бы ни был жаркий день, ночью все равно будет холодно, земля-то ведь по-настоящему еще не прогрелась. И по утрам кажется - вот-вот появится тонкая ледяная корка. Но это только кажется - какой в мае лёд?
Я планировал пересидеть ночь на веранде детского сада, но не тут-то было. Там уже сидела пара кобылок, куривших и потягивавших пивко. Их я не знал, они явно поджидали своих кавалеров, может, даже с моего района.
Быстро оценив ситуацию, прошел мимо. И так хреново, так еще и эти сидят, настроение портят.
Интересные девочки. Дома явно благопристойные, делают уроки, помогают по дому, любят родителей, а вечером "выходят погулять с подружками". Первым делом бегут в аптеку за презервативами, превращаясь в девушку крутого пацана или пацанов, причем не по одному разу, возвращаются часа в три с алкогольным выхлопом, быстро подмываются и ложатся спать. Родители делают вид, что ничего не видят - своих проблем выше крыши. И всех это устраивает. Потом - малолетние мамы, дети-дураки, женский алкоголизм и всё прочее.
И Настя - такая же, ненавижу ее. Вспомнилось, как она рассказывала, что живет сейчас у Ксюши, а я как-то об этом и позабыл. Да и плевать...
Пристроился я на бетонной плите за воротами стадиона школьного, прямо под окнами моего дома, только с другой стороны. Место было тихое и не освещаемое и смотрелось вполне безопасно. Рядом с домом, но тут никто не ходит.
Стемнело. С надеждой посмотрел на свое окно. Не горит ли в нем свет? Вдруг мама вернулась?
Нет, свет не горел.
Вот так, пристроившись как бомж, сидел и курил сигареты - одну за од-ной, и успешно борясь со сном.
Темнело. Стало холодать.
На футбольном поле появился собачник, выгуливавший своего питомца, раз за разом с упорством, достойным лучшего применения, он кидал псу палку, на что пес, справивший нужду, смотрел с тупым видом и не делал ни-каких телодвижений. Хозяин же с упрямством продолжал кидать и приносить палку обратно. Забавно, кто кого тут дрессирует. Собака была здоровенной, что-то типа ротвейлера и мне вдруг стало не по себе - я подумал, что эта собака вполне может на меня накинуться, если заметит. Такие собаки особым дружелюбием к чужим не отличаются и просто лаем все может не ограничиться. Читал я где-то, что на Западе, на таких собак здоровых требуется разрешение, как на получение оружия, а у нас такого нет, и не будет никогда.
Вот есть у нас одна гадина, алкоголичка. Такого же ротвейлера держит, только черный он у нее. Выйдет на улицу с ним и без поводка его выгуливает - шарахайтесь, люди. Однажды в какую-то дворняжку вцепился этот ротвейлер, тварь. Вцепился и держит, а эта хабалка только и визжит: "Это королевский, у него хватка мертвая!". То ли с гордостью, то ли со страхом причитает. Может, и с гордостью - у таких нет страха и стыда. Есть только гордость - от наглости, радости доминирования. Я сильнее, значит, ты - никто. Короче говоря, больше я ту дворняжку не видел... А ротвейлера хотели пристрелить, да смельчаков не нашлось, это ведь не кот. Хоть теперь эта сука намордник одевает на свое чудовище - и то ладно.
Хотел было тихонько уйти, чёрт его знает, как себя псина поведёт, да собачник стал собираться, подозвал собаку, прицепил поводок и повел ее в сторону домов по другую сторону школы.
Наступила тишина, изредка прерываемая криками и визгами со стороны детского сада.
Ну вот, девочки дождались.
Замерз я и невольно начал дремать.
Тут вопль:
"Чтооооо? Дружба бутылки пива не стоит?".
И дикий гогот.
Это из-за дома, со скамейки у моего подъезда. И не гадай.
Май ведь! Ночи светлые, темнеет поздно. Туча прошла - и опять светло, хоть читай. Похоже, у моего подъезда вечеринка в самом разгаре и кончится нескоро...
Точно, ослепнуть бы. И оглохнуть.
Ничего этого не видеть и не слышать.
Надо мной мрачно нависал силуэт футбольных ворот. Словно изучал меня, кутающегося в рваную куртку, словно бомж, и боящегося любого шороха.
Замучили комары. Дико замерз, поэтому периодически вставал и ходил, добивал последние сигареты, не вынимания рук из карманов, и рассматривал ночное небо.
Хотелось отвлечься, подумать о своей жизни, но ничего не получалось. Никакой мысли в голову не приходило. Я был измотан, замёрз, хотелось спать, мучили комары. Голова отказывалась работать. Не найти мне было выхода. Один туман и такое одиночество. Не хочу быть один. Ненавижу одиночество.
Такая тоска и холод собачий! Анальгин никак не помогает. В кровь, что ли, не всосался?
Где-то вдруг проползла мысль - словно мышь. Мелькнула - и нет её:
Может, я такой же, как Санек? Просто выделываюсь - ах, какой я хороший, а мир вокруг - дерьмо?
Кто знает. Наверное...
Как-то вяло отметил про себя: какая мне разница? Меня выгонят с учебы, заберут в армию, там убьют. Если доживу до армии до этой.
Совсем стемнело, ночь вступила в свои права. Наступил ступор, спать я хотел, а получалось только дремать. Голод, холод, комары, переживания. Вздрагиваю от любого звука. Сижу как бомж и носом клюю. Еще и ветерок этот холодный.
Опять в голову полезли мысли о Насте. "Дорого и глупо" - ни хрена себе философия. Идиотизм.
В очередной раз закурил. Куда ее несет? Дома не живет, последний звонок на носу, экзамены, а она у Ксюши живет и по барабану ей! Клубится, со всякими упырями общается. Ведь сопьется или с наркотиками свяжется! Или как Ксюша эта - залетит и знать не будет от кого! Куда ее несет? Ничего ей не надо! А может, что и надо, да только не знает сама что! А ведь ничего не найдет, а даже если и найдет - поздно будет.
Еще тоскливей стало. Безумно захотелось ей позвонить, сказать или из-виниться за свое поведение в кинотеатре. Сказать, попросить, умолять. Говорить с ней, говорить о ней, о том, что мне наплевать на все, что мне наплевать на себя, что я готов на все, лишь бы она не превращалась в дворовую девку. Пусть все будет так, как хочет она, потому что я не знаю, как по-другому.
Наверное, в первый раз я пожалел об отсутствии мобильника.
Мысли текли сами по себе. Я не размышлял над ними, они просто шли и шли...
А потом еще тоскливей стало. Вдруг пришло в голову - ну, вот, позвоню я ей, а она с кем-нибудь, у какого-нибудь подонка дома, "развлекается". И тут я звоню. Дебил.
Опять закурил. Захотелось чем-то отвлечься, найти какое-то занятие. На-пример, кроссовок почистить, выковырять грязь из подошвы. Стал для этого дела палочку на земле искать, хотя бы прутик.
Ни одной подходящей палки не нашлось. Зато другое занятие появилось. Камешков там много валялось всяких колотых, и стал я их перебирать от не-чего делать. Занятие бесполезное, детское. Ну и что такого?
"Машину брать буду летом" - вот это не по-детски, это по-взрослому. "Моя баба" - это тоже по-взрослому. И жену избивать, и водку жрать, как мой папа себя вел - это тоже по-взрослому. А я книжек перечитал, и баб не трахаю направо и налево - это ведь по-детски. Так что все логично. Детям - детские развлечения, камешки, например, перебирать.
От нечего делать даже прикол придумал - сложить разваленный кирпич. Кирпич этот, видимо, кто-то отшвырнул сюда с поля и он, ударившись о пли-ту, на несколько частей развалился. Видимо, это недавно произошло, потому как еще эти куски не скрошились и их вполне можно было соединить в одно целое. Эти кирпичи такие только на первый взгляд крепкие, а уронишь такой вот кирпич - и все. Тоже мне - твердыня, скоро крошиться начнет и окончательно превратится в мусор, смешается с землей и все.
Две половинки валялись под ногами, третью поискать пришлось.
И тут тоска отхлынула: что я несу? Какое ослепнуть...?
Я наклонился за плиту, чтобы поднять третью часть. Плита в основании была с достаточно глубокой трещиной. Эта трещина покрыта вся была мхом и из-под этого мха тянулось маленькое деревце, прутик еще совсем. Но это явно было деревце, невесть как сюда попавшее. Видимо, семечко залетело. Этому деревцу по барабану было, где оно растет, другого не дано было ему и другой жизни оно не знало, но ведь все равно - росло!
Я позабыл про кирпич.
Я просто смотрю на этот торчащий прутик. Вот ведь как - растёт и не думает ни о "бессмысленности бытия", ни о чём вообще. Просто живёт - не обращая внимания ни на что, не теряя ни формы, ни сути своей. И все дышит в нем желанием жить. И в веточках этих, таких тонюсеньких, и в листиках, таких крошечных, во всем жизнь. Это и есть жизнь. Все ее отражение.
Где-то я встречал уже такое. Толстой, что ли, "Воскресение"?
И таким дерьмом себя почувствовал.
Тупой я. Что с того что читаю я много? Что из этого? Если я не могу из-влечь из своего ума никакой выгоды? Но как? Как?
Зачем я себя хороню?
...Тем временем светало. Небо стало серым, на востоке поднимался красный диск солнца.
Вот, наконец-то увижу рассвет.
И вот что мне пришло в голову в тот утренний час.
Я напишу сочинение, не буду ныть. Надо - так надо. Лариса Николаевна, что ли, придумала эти порядки? Но напишу его не так, как говорят, а так как сам думаю. И не в двух словах, а так, что у всех глаза на лоб полезут, и у них просто не поднимется рука отчислить меня. В армию не пойду. Выучусь. На кого я там учусь - не знаю даже. Надо будет узнать.
Хотел закурить - никак. Поганая зажигалка никак не хотела загораться.
И все же на кого же я учусь?
А не рвануть ли мне к бабушке? Вдруг она и вправду болеет? Раньше ведь она в тепло не болела. Вдруг я ее больше не увижу? А даже если и как всегда, то ей просто не хватает внимания, а я поеду и обрадую ее. А она обрадуется, это точно.
Начал подниматься туман. И так захотелось рассвет увидеть, хоть раз в жизни! Долго глядел в ожидании, пока глаза не заболели. Смотрел, но так и не увидел, не дождался. Может, смотрю не туда?
Ну ладно, пора идти.
Пошел я не мимо дома, а той дорогой, какой обычно на учебу выхожу. Вдоль дороги, мимо дремавших таксистов, встречавших день. Мимо дворников, рабочий день которых уже начинался, и личностей, весьма смахивающих на бомжей, бродивших как зомби в поисках картона и всяческих отходов, иногда стрелявших у меня сигареты. А я, такой добрый, всем даю, улыбаюсь. Хочется человеку покурить - на, кури, пожалуйста. Хорошо на душе так было, просто необъяснимое ощущение! Ветерок в спину дует, просто хорошо и все тут!
Вот, сирень цвести начинает, а я и не вижу!
Сигарет осталось совсем мало, решил зайти за никотином, а потом уже на вокзал.
Большая часть магазинов была еще закрыта, но открыт был ночной, у остановки автобусной. Пришлось свернуть на тот же маршрут, каким я шел вчера, только в обратном направлении. Все стояло словно спящее, ожидая солнца и нового дня, изредка попадались все те же неуемные собачники, проклинавшие все на свете из-за того, что им ни свет ни заря приходиться вставать и выгуливать своих питомцев, которые наверняка разбудили их своим скулением и лаем.
Впрочем, наверное, они давно к этому привыкли.
Вот и детский сад. На веранде куча мусора из пустых пластиковых пивных бутылок, пачек сигарет, чипсов - остатки культурного отдыха молодежи. Словно в родном подъезде.
Замерзшие ноги стали потихоньку отходить, сигнализируя мне покалыванием в ступнях.
Вот он - магазин. Миновав перевернутую урну, результат ночного гуляния в детском саду, зашел.
Внутри было тепло, что не могло не быть приятно после ночи на улице. Яркий свет немного бил по глазам.
Никого не было, кроме полусонной продавщицы, женщины лет тридцати пяти в белом, как у врача, халате. Посмотрев по витринам, я подошел к кассе и, прочистив горло, попросил сигарет. Положил деньги (последний полтинник) на прилавок. Продавщица ничего не ответила и, шурша обувью по кафелю, пошла за товаром. Вернувшись, положила пачку на прилавок своими маленькими, толстыми ручонками.
- Мне не синий "Палл Малл", а красный - сказал я.
Идиот, сразу не мог сказать! - мелькнула мысль. И улыбнулся. Хорош, на-верное, я был, после ночи на улице!
Продавщица измученно закатила глаза и с нескрываемым возмущением направилась менять сигареты, пробурчав себе под нос что-то вроде "сразу говорить надо".
"Не сломаешься", пробурчал я, правда, про себя.
- Все? - спросила продавщица, явно всем своим видом показывая: "толь-ко попробуй попросить что-нибудь еще".
- Все, - честно ответил я и опять улыбнулся.
Весь ее вид говорил: "Что ты лыбишься, огреть бы тебя лопатой, да нет поблизости ее". Не удивлюсь, если приняла меня за алкоголика или бомжа.
Пошел к выходу.
Над дверью висели часы. Я машинально отметил про себя: 6.30.
"Улыбайтесь, это раздражает!" - вспомнилась чья-то фраза.
Открыл дверь. Вышел в утро.
Надпись на пачке:
"Минздрав предупреждает: Курение вредит вашему здоровью"
Наверное, вправду вредит.
Не знаю, может, и так. Брошу когда-нибудь.
#литература #проза #рассказы