Я не писала весной и летом, всё ждала мира. Но мира пока что-то не предвидится. Ситуация никак не меняется. Точнее, ещё как меняется, но не к лучшему.
А мы — что мы. Мы продолжаем жить. Дети растут. Лето было коротким и жарким, в моем саду всё цвело. А в сентябре уже и заморозки.
В мае я познакомилась в доме ребёнка с трёхлетним мальчиком Сеней, и с июня он живёт с нами.
Это был совершенно случайный мальчик — я не смотрела про него никаких роликов, не мечтала о нём, не разглядывала его трогательные фотографии в пиаре. Весной — после сбора справок, комиссий и баталий, которые заняли всю зиму, — я получила заключение, которое давало мне право взять в семью ещё одного ребёнка, малыша. Выдавая мне это заключение, инспектор опеки сказала, что как потенциальный приемный родитель я должна встать на учёт в федеральном банке данных детей-сирот.
Я честно записалась в ФБД на приём. Очередь подошла, и я поехала вставать на учёт, дело было в мае.
Я знала, что в федеральном банке данных можно посмотреть подробную анкету любого ребенка. Поэтому я заранее полистала usynovite.ru и отметила для себя 37 маленьких мальчиков от года до пяти лет, которые показались мне симпатичными.
При этом состояние у меня было подавленное, будущее — собственно, как и сейчас, — казалось смутным. Я хотела быть спокойной, разумной. Никуда не торопиться, хорошенько всё обдумать. Я рассуждала так: встану на учет, поспрашиваю про этих ребят, летом, наверное, куда-то съезжу, с кем-то познакомлюсь. Возможно, стоит отложить всю эту историю — на осень, на год. Время унылое. Заключение действительно два года. Не буду спешить, не нужно делать резких движений.
В таком настроении я прибыла в федеральный банк данных детей-сирот. Чтобы встать на какой-то там учёт.
Но девушка-сотрудница ФБД, в кабинет которой меня отправили, ворчливо сказала, что я зря приехала. На нужном учёте я стою со дня выдачи заключения, просто опека не в курсе. Глупо, что людей вот так бессмысленно гоняют, — все теряют время. Я не первая, многие записываются на приём ради этого мифического учёта, ну надо же.
— Давайте посмотрим анкеты детей, — сказала я. — Раз уж я тут.
— А зачем? — ответила девушка. — Вы же говорите, что прямо сейчас никого брать не собираетесь. Я могу выписать вам направление на ребенка, но смысл? Вы же не поедете с ним знакомиться.
— Ну почему же, — сказала я. — может, и поеду.
Будущее казалось смутным, но ребёнка-то я взять собиралась, рано или поздно.
Девушка-сотрудница поглядела на меня с сомнением.
— Ну ладно, — ответила она. — Давайте считать, что мы взяли вас в работу.
— Давайте, — сказала я.
И мы открыли базу детей в её компьютере.
У меня не было такого опыта. Раньше я, пытаясь что-то узнать о конкретном ребёнке, звонила в его регион, расспрашивала. Это был тот ещё квест: к телефону часто никто не подходил, сведения выдавали неохотно и скупо. А тут — вау! — доступ к любой информации безо всякого квеста, открывай какую хочешь страницу.
— Кого будем смотреть? — спросила девушка.
— Я выписала себе 37 симпатичных мальчиков! — сказала я.
— Ну нет, 37 симпатичных мальчиков мы смотреть не станем. Вам же нужен всего один. Давайте посмотрим десятерых.
Мы посмотрели десятерых. Кого-то уже забирали, с кем-то знакомились, но четверо мальчиков были совершенно свободны. Все четверо мне очень даже нравились. Их звали Артём, Тимофей, Максим и Арсений.
— И что теперь? — спросила девушка. — Будете брать направление?
— На всех четверых?
— Ну нет. На кого-то одного.
— Прямо сегодня?
— Я должна послать письменный запрос в регион, получить одобрение. Обычно пара дней на это уходит. Как только одобрение получено, выписывается направление, — объяснила девушка.
— Ну хорошо! — сказала я. — Давайте пошлём запрос всем четверым. Как только кто-то ответит, выпишете направление.
Девушка снова поглядела на меня с сомнением.
— И что, вы поедете знакомиться? — спросила она.
— Да! — сказала я. Чего ждать, раз всё так складывается. Кого я собираюсь искать и что именно обдумывать?
В итоге уже через несколько дней я подписала согласие на мальчика, к которому меня направили. Трехлетнего Арсения.
Он был очень маленький. На вид вовсе не трехлетний, скорее годовалый. Неговорящий, не слишком уверенно стоящий на ногах.
Арсения привели в комнату заведующей дома ребёнка, усадили в кресло. Я всучила Арсению машинку. Он вежливо ею потряс. На меня Арсений смотрел со страхом. Такой несчастный цыпленок с золотистым пушком на голове. Весь съёжился — то ли заплачет, то ли нет.
— Ну как вам наш Сеня? — спросила заведующая.
Как будто бы в значении «Берёте?»
— Наверное, нам нужно познакомиться поближе, — сказала я. Я помнила, что собиралась хорошенько всё обдумать.
— Да, конечно, это ваше право, — ответила заведующая.
— Я ведь могу навестить Арсения несколько раз?
— Да, пожалуйста, приходите в приёмные часы, гуляйте с ним во дворе.
— Так я и сделаю. Хочется, чтобы у нас был контакт.
— Я вас понимаю, — ответила заведующая. — Многие думают, что ребёнок будет им радоваться, а он даже не улыбается, и люди расстраиваются. Но он ведь видит вас впервые, он напуган.
— Ой, нет, я не ждала, что он будет мне радоваться. Это было бы странно. Конечно, он напуган, — сказала я.
— Некоторые говорят, что у них должно ёкнуть сердце. Ваше, видимо, пока молчит?
— Ну это тоже какая-то ерунда, — сказала я, — про сердце. Сентиментальная фантазия.
— Вам виднее! — ответила заведующая.
Арсений сполз с кресла на пол, жалобно шмыгнул носом, и заведующая взяла его на руки.
Мне стало не по себе.
Что, собственно, я собираюсь понять в процессе нашего более близкого знакомства, подумала я. Какой именно контакт мне нужен? Я что, буду оценивать, достаточно ли этот малыш со мной ласков? Пообщаюсь с ним, а потом поеду смотреть на другого ребёнка? Это как-то подло.
— Давайте я напишу согласие, — сказала я. — Отличный парень!
Так в нашей жизни появился мальчик Сеня. Мой план не принимать скоропалительных решений в очередной раз провалился.
Ни о чём не жалею, чудесный малыш!
До мира далеко, но раз мы живы, продолжение следует.