Ах, как Юрий устал от своей столичной жизни с ее бесконечными заботами, беготней, бизнесом. Он чувствовал, что нервы его на пределе, ни достаток не радовал, ни шикарная квартира, ни авто последней модели. Всё надоело. Абсолютно всё и все!
Жена Марина не выдержала и сбежала от него, вечного занятого, обросшего заботами на работе и нескончаемым потоком просьб и уговоров: потерпи, родная, все наладится, кризис пройдет, и все встанет на свои места.
И вот кризис миновал, бизнес удалось сохранить и приумножить, а жены больше нет. Вернее, есть, конечно, но она уже не его жена, а более успешного и не такого замороченного директора банка. С этим Юрию пришлось смириться, выплатив Марине солидные откупные. Зато хоть квартиру удалось сохранить.
А сейчас он свободен, налаженное дело в руках надежного заместителя, и Юрий собрался в отпуск. Один, вольною птицею, подался в Крым, чтобы наконец-то проехаться по крымскому мосту.
В хорошем пансионате в Ялте его приняли радушно. Номер с видом на море, процедуры, пляж, ресторан – все располагало к прекрасному отдыху.
Но Юрий пока еще не вышел из своей скорлупы, в которой ему было тесно и не хватало душевного человеческого общения. Именно человеческого, чтобы на него смотрели не как на бизнесмена, а как на мужчину, приятного во всех отношениях, и чтобы его любили искренне и нежно.
В Ливадии он оказался случайно, просто ехал по побережью и любовался красотами. А тут вдруг парк с аттракционами, летняя эстрада, музыка и какое-то действо для развлечения публики. Он прогулочным шагом подошел к толпе и увидел ее.
Девушка приподнималась на цыпочки, чтобы получше разглядеть происходящее на сцене. Волосы заплетены в замысловатые косички, коротенькая юбчонка и майка, обтягивающая все прелести молодого стройного тела. Он невольно залюбовался, а она, почувствовав на себе его взгляд, обернулась. Их глаза встретились.
Юрий подошел поближе, от молоденькой красотки стал доноситься аромат дешевых духов, и он вдруг подумал: а что если приласкать такое вот создание, увезти с собой в Москву, взрастить и взлелеять, создав самому себе «свою прекрасную леди». Обзавидуются ведь все обладатели утонченных светских львиц, которые, по большому счету, своих мужей ни в грош не ставят. Как его Марина.
А такая девчушка будет благодарна за все, будет ценить, уважать и дарить ему свою красоту и молодость, источник его мужского наслаждения…
- Вам нравится концерт? – вдруг услышал он сквозь шум толпы и какофонию со сцены ее певучий, нежный голосок.
- О, да, зрелище, достойное восхищения, - ответил он первое, что пришло в голову.
- Меня Глаша зовут. А вы из Москвы?
- Да, а как вы догадались? – поддержал он беседу, просчитывая варианты возможного знакомства с далеко идущими целями.
- Ну как? По вашему виду, одежде. Сразу же видно.
- А вы, значит, местная. Или студентка на отдыхе?
Но оказалось, что Глаша местная, живет в соседнем поселке у моря, работает в газетном киоске. Но сейчас в отпуске. Времени свободного полно, она любит гулять и посещать такие вот концерты.
Живет с бабушкой, родителей нет. Все это она поведала Юрию, пока они прогуливались по набережной, любуясь на бескрайнее море, золотистый закат и вечернее небо.
Юрию казалось, что ему тоже двадцать, он совершенно беззаботный юнец, а рядом с ним подружка, хорошенькая, смешная, с косичками. Ему захотелось ее обнять, но он сдержался, чтобы не спугнуть. Сельская девушка может неправильно его понять.
Наконец Глаша стала прощаться, скоро в ее поселок отойдет последний автобус, нужно успеть, а то бабушка будет волноваться. Предложение отвезти ее на машине, припаркованной неподалеку, Глаша отвергла категорически: к незнакомым мужчинам она в машину не садится, да еще ночью. Так бабушка учила.
Юрий проводил девушку до автобуса и назначил свидание на следующий день. Она пришла без опоздания, и он не пожалел о встрече, отогнав от себя все ночные сомнения: зачем ему эта девчушка? Разве можно сделать из нее, провинциалки, столичную даму, достойную взять в жены? Да и согласится ли она?
Сейчас его сомнения рассеялись. Глаша была свежа и очаровательна в голубом сарафанчике и белой шляпке с незабудками над полями. Она была неглупа, хотя сельский колорит все же был очевиден и в говоре, и в полудетской наивности: Москва – это как луна, а москвичи все такие задаваки. Но вот он, Юрий, не такой. Он ей нравится.
Они провели вместе весь остаток его отпуска. Глаша уже не боялась садиться к нему в машину даже вечерами, когда он возил ее в хорошие рестораны, где угощал дорогими коктейлями и вкусно кормил. А вот в поселок на машине ездить отказывалась: бабушка заругает.
В последний вечер перед расставанием Юрий все же осмелился девушку поцеловать, она прильнула к нему своим тоненьким, как тростинка тельцем и обняла за шею. И тут Юрий задал самый важный вопрос:
- У тебя есть жених, Глашенька?
Она звонко засмеялась и сказала:
- Теперь есть. Ты.
Он обнял ее крепко, вдохнул хвойный запах, исходящий от пушистых волос и произнес:
- Я согласен. Значит ты моя невеста. А в Москву переехать хочешь?
- Ой, так сразу? А бабушка? Она точно ни в какую Москву не поедет. А меня отпустит.
- Ну вот и хорошо. А к бабушке будем приезжать, и она к нам.
- Так ты что, меня замуж хочешь взять?! – беззастенчиво спросила Глаша, и Юрий кивнул в ответ.
- Хочу, - сказал он. – Если согласишься.
- Он еще спрашивает..., - зарделась смущенная девушка.
Так, одним махом, Юрий решил свою судьбу. Да, он ставил эксперимент над самим собой: сможет ли он создать из этой простенькой деревенской девчонки себе достойную пару.
Облагородить ее, научить манерам, любить и ублажать, а в ответ получать то, чего никогда не дождешься от избалованных московских красавиц, требовательных, капризных и неверных.
Таковой была его Марина, да и жены коллег и друзей не лучше. Каждая хочет показаться умнее, красивее, успешней и конечно же благородней, чем остальные. Хотя и благородство напускное, и ума многим не достает.
А тут все от природы, как мягкая глина. Бери и лепи, что хочешь. А он, Юрий, постарается. Вылепит такую красоту, что все его окружение ахнет.
Ближе к зиме он прибыл за Глашей в буквальном смысле этого слова. Тянуть не имело смысла. Познакомился с бабушкой, Татьяной Федоровной, строгой но милой и еще не старой женщиной. Объяснился с ней, что любит Глафиру, хочет жениться и увезти в Москву.
- Да знаю я уже, - ответила она. – Глаша мне все уши прожужжала. Ну что ж, человек вы серьезный, это видно. Надеюсь, порядочный. А внучка – это все, что у меня есть. Но я желаю ей счастья. Раз любите, женитесь. Только без обмана. Не убейте меня, старую.
Юрий пообещал, что будет хранить ее драгоценность как зеницу ока. И к ней они будут часто наведываться, с этим проблем не будет никаких. Да и Глаша в любой момент может приехать, когда захочет.
И в тот же вечер с небольшим чемоданчиком Глашиных вещей они вылетели в столицу, где Юрия ждала новая, счастливая жизнь с любимой женщиной. Он мечтал сотворить из нее чудо, которое отныне будет скрашивать его полные забот каждодневные будни.
Столица ошеломила Глашу так, что она долго не могла прийти в себя. Она, конечно, бывала и в Ялте, и в Севастополе. Но это не тот размах, не та громада, которая предстала перед ней, поражая широтой проспектов, проезжих дорог, не говоря уж про метро и высотки.
После экскурсии по городу, которую устроил ей Юрий, она отходила долго. Ко всему этому нужно было привыкать как-то. А тут еще добавился и салон красоты, и шопинг, который добил бедную девушку окончательно. Этим, правда, занималась его коллега Рита, которую он попросил помочь Глафире.
И еще он сказал своей любимой:
- Отныне, особенно на людях, я буду называть тебя именно Глафирой, а не Глашей, согласна?
- Ну да, - ответила девушка, - Глаша имя деревенское. Нужно привыкать к другому. Буду как Глафира Тарханова. Кстати, а артисткой можно стать, как ты думаешь?
И тут они подошли к вопросу об образовании, который тоже нужно было решать.
- Нет, нельзя. На актрису нужно долго учиться, иметь талант. Он у тебя есть?
- Не знаю, не пробовала. Но очень люблю сцену, смотреть всякие выступления.
Юрий сказал, что этого не достаточно, но он подумает, что можно предпринять в плане сцены. И все же на первых порах вопрос об учебе был не самым актуальным. Для него важнее было решить, что делать с их отношениями. До сих пор дело дальше девических поцелуев не шло.
У Глафиры была отдельная спальня и, казалось, она и не мыслила об интимной близости. Ему тоже настаивать не хотелось. Но сколько так может продолжаться? Его осторожный вопрос на эту тему был встречен прямым и откровенным ответом: до свадьбы ни-ни. Так бабушка учила. Ему пришлось смириться.
Продолжение следует