Диана Арбус снимала людей - разных, не всегда симпатичных, странных, чудаковатых. В этом как будто бы нет никакой эстетики... или есть? По крайней мере, какими бы некрасивыми ни были её герои и героини, чувствуется, что она относится к ним с теплотой и вовсе не хочет их унизить, а наоборот - возвышает своей любовью.
Ниже - некоторые из её мыслей, которые делают немного понятнее эти фотографии.
Моё любимое занятие - идти туда, где я никогда не бывала.
У камеры есть сила. И все в курсе, что у вас на руках этот козырь. У вас - волшебство, которое что-то с ними делает. Как-то их исправляет.
Фотография всегда казалась мне чем-то грязным - этим она мне во многом и нравилась, и когда я попробовала снимать, ощутила себя ужасно порочной.
Творчество - такая неуловимо-неизбежная вещь... Ведь оно связано с вашим естеством, вашим «я». У всех есть своё «я». От него не уйдешь. Это то, что остаётся, когда отбросишь всё остальное. Мне кажется, самые замечательные задумки - те, о которых не задумываешься.
Не я щёлкаю затвором. А само изображение. Это как будто тебя незаметно поколотили.
Не такой уж я и хороший фотограф, как кто-то думает. Только изредка, и в основном у себя же в голове.
Трудно себе представить, чтобы я ни с того, ни с сего кому-то сказала: «Хочу прийти к вам домой, чтобы вы со мной поговорили и поведали историю своей жизни». На такое наглое любопытство мне бы просто ответили: «Ты с ума сошла». Да и всё равно хозяева были бы начеку. Но камера - это как бы разрешение. Многим хочется, чтобы к ним проявили внимание, и это подходящий способ его проявить.
Фотография стала для меня разрешением идти куда угодно и делать всё, что захочу.
Фотография - это тайна тайны. Чем больше она рассказывает, тем меньше ты знаешь.
Для меня сам объект съемки всегда намного важнее изображения. И намного сложнее. Конечно, и к снимку я питаю какие-то чувства, но не трепещу перед ним.
Я часто снимала уродов. Я начинала с этого, и это было безумно захватывающе. В уродстве есть что-то мифологическое. Как если бы тебя остановил сказочный персонаж и потребовал ответа на загадку. Большинство людей всю жизнь боятся получить травму. Уроды рождаются с травмой. Они уже получили этот жизненный урок. Они аристократы.
На свете полно вымышленных персонажей, ищущих, в каком бы сюжете им воплотиться.
Снимайте то, чего боитесь.
Уверена, есть вещи, которых бы никто не увидел, если бы я их не сняла.
Мне совсем не интересно снимать известных людей или вообще что-нибудь известное. Меня привлекает то, о чём я раньше не слышала.
У китайцев есть теория, что к интересу приходишь через скуку, и по-моему так и есть. Я ни за что не выберу объект потому, что он чем-то для меня важен или потому, что я что-то такое о нём думаю. Просто надо выбрать объект - а как к нему относиться, какие смыслы в него вкладывать - всё это возникнет само по себе, если только выбрать объект и как следует с ним поработать.
Выбор проекта может быть ироничным. Ирония повсюду, от неё не уйдешь. Она в структуре, в детали, в значении... Я хочу сказать, что никогда не выбираю объект за то, что он для меня значит. Я выбираю объект, и только тогда начинает проясняться и что я по отношению к нему чувствую, и что он значит для меня.
Людей на свете - тьма тьмущая, и переснимать всех едва ли возможно... Я училась у Лизетты Модел, и она навела меня на мысль, что чем индивидуальнее подход, тем общее результат.
Со всеми бывает: нужно выглядеть так, а получается иначе, и со стороны это бросается в глаза. Видите кого-то на улице, и замечаете, главным образом, недостатки.
Вот что меня волнует в так называемой технике - она исходит из каких-то таинственных глубин. Конечно, она имеет отношение и к бумаге с проявителем, но в основе её, прежде всего, глубинные решения, принятые давным-давно и не оставляющие человека в покое.
Когда я начинала фотографировать, я делала очень зернистые снимки. Меня завораживало зерно, потому что из всех этих точечек получалось что-то вроде гобелена... Но поработав какое-то время с точками, я вдруг страшно захотела избавиться от них. Захотела увидеть настоящую разницу между вещами... Я стала страшно озабочена чёткостью.
Заниматься фотографией - это всё равно, что воровать печенье на кухне, глухой ночью прокравшись туда на цыпочках.
Я не знаю, что такое хорошая композиция... Иногда для меня композиция связана с определенной яркостью, или с нахождением некоторого покоя, а иной раз - с глупыми ошибками. Есть правильность и неправильность, и иногда мне нравится правильность, а иногда - неправильность.
Если достаточно пристально вглядеться в реальность, если по-настоящему подступиться к ней, она станет фантастичной.
Фотография «настоящая», потому что камера «упряма». Она норовит делать не то, чего вам хочется.
То, что важно знать - того заранее не знаешь. Приходится искать свой подход.
Мне очень рано стало понятно, что в фотографию не вкладывают то, что в итоге получается. Или, наоборот, получается не то, что вкладывали.
Фотографии - это следы того, что было, и чего больше нет. Как пятна на одежде. А их неподвижность просто пугает. Хочешь - отвернись, уйди, но стоит вернуться - вот они, здесь, глядят на тебя. (За полгода до самоубийства.)
Недавно до меня дошло, как сильно я люблю то, чего в фотографии не видно. Настоящую, физическую тьму. Это так волнующе - снова увидеть тьму.
Для вас ваши снимки значат больше, чем для кого бы то ни было ещё.
Бывает, что некоторыми фотографиями, сама того не ведая, вторгаешься в новые области. Это пробы пера, которые рождают метод. Важно снимать плохие фото. Когда сталкиваешься с чем-то непривычным, как раз такие и получаются. Но вы научитесь распознавать новое, и когда встретитесь с ним опять - узнаете сразу.
Недавно я просматривала снимки с одной съемки - и во всех было что-то не так. Я уже было подумала, что всё насмарку и надо переснимать. Но был там один ни на что не похожий кадр. Вроде бы совершенно дурацкий. Как будто муж снимал жену. Такой лобовой и вроде некрасивый, страшноватый какой-то. Он мне нравился всё больше и больше, и теперь я от него втайне без ума.
У меня есть невероятная сила. Не вредоносная сила, просто такое чувство, что я взяла в плен кого-то, кто с тех пор уже умер или выглядит теперь совсем иначе. Камера жестока, поэтому приходится постараться, чтобы никто не остался внакладе.
Никогда у меня не выходило так, как я задумывала. Всегда или лучше, или хуже.