На днях в театре Ленсовета прошла премьера спектакля «Вишнёвый сад» по одноименной пьесе Антона Павловича Чехова. Далеко от Бутусова, но все же есть непонятные моменты театра символов. Однако в этом спектакле основным «символом» становится исполнение главной роли народной артисткой России Анной Ковальчук.
Режиссером спектакля стал Уланбек Баялиев. К нему вопросов, в общем то, нет: в театре Ленсовета классические костюмы и интерьеры времён, о которых пишет Чехов, я не ожидала увидеть. Однако сложно понять, почему злополучный бал Раневской в конце произведения был выдержан в Китайском стиле, а также почему Фирс на протяжении всей постановки разговаривает голосом крестного отца. Мне он представлялся дедушкой потеплее.
Фирс, кстати, в постановке получился немного пугающим. Такое впечатление создаётся не сколько от голоса героя, но и от режиссерского решения. Первое действие открывает как раз таки Фирс, который выходит на сцену совершенно молодым, а потом надевает седой парик, горбится и идёт тащить тяжелый деревянный предмет через всю сцену. Кстати, эта сцена зацикливает постановку: сразу после отъезда четы Раневских Фирс снимает парик и снова превращается в молодого парня. Символ мной не разгадан, только впечатление произведено какое-то пугающее. Да и в общем-то в данной постановке Фирса мне было жальче, нежели в других мною просмотренных вариациях «Вишневого сада»: Любовь Раневская катается на его горбу, он единственный во всех сценах стоит на ногах, даже при условии наличия другой прислуги в действии.
Из наиболее странных образов здесь ещё Шарлотта: на этого героя обычно обращается меньше всего внимания, но тут уж режиссёр постарался. На злополучный бал она, кстати, приходит в дутом костюме самбиста. Эту героиню тут, честно, просто выставляют на посмешище, хотя и в гувернантке Шарлотте есть своя печальная история и грустная правда жизни.
Об исполнении главной роли Любови Раневской Анной Ковальчук сказать, в общем-то, нечего. Актриса отлично по типажу подходит, на мой взгляд, и интонационно-поведенчески передаёт суть образа печально прожившей матери. Об образах Дуняши, Вари, Лопахина в общем то тоже сказать ничего не могу: они очень даже совпадают с моими личными представлениями после прочтения самой пьесы в оригинале.
Что касается «Вечного студента», которого я всегда ассоциировала с Грибоедовским Чацким, то тут, мне кажется, не хватило как раз таки «Бешенности» в представлении своих идей, живости, одержимости идеями нового времени. Ну и, наверное, я представляла себе его чуть моложе, хотя бы внешне.
Но самым интересным с точки зрения режиссерского видения в данной пьесе мне показались отношения между Любовью Раневской и Леонидом, ее братом. Такими тёплыми я их не видела ни в одной из просмотренных мною постановок. Они кажутся такими близкими, что, в общем-то, насовсем ассоциируется с нормами тех времён, даже несмотря на изначально заложенную Чеховым сцену, в котором Леонид высказывает своё не очень то лестное мнение о сестре. Эта сцена, если честно, вовсе «вываливается» из внимания зрителя.
Ну а что касается Анны, дочери Раневской, то, на мой взгляд, этой героине мало места было выделено в постановке театра Ленсовета. Актриса создала великолепный, свой образ Анны, совершенно детский и привлекательный. Но, к сожалению, раскрыт этот образ был гораздо меньше, чем даже в постановке в учебном театре на Моховой.
Особых изменений в сюжете не было. Единственное что, меня поразило, насколько по-разному режиссеры смотрят на важность тех или иных сцен, действий в данной пьесе. Для одних, например, особо важной кажется сцена приезда Раневских, а другие, к примеру, выделяют полтора часа, то есть половину времени постановки, на сцену бала, на который Леонид с Лопахиным приносят печальную весть.
Здесь же все выдержано строго по сюжету, за исключением как раз тех акцентов, о которых я говорила ранее. Практически вся сюжетная линия, за исключением развязки сюжета, происходит до антракта: приезд Раневских в родной дом, закрутки всех любовных линий, на которые, кстати, очень мало выделено внимания, новости о судьбе Вишневого сада, планы Лопухина и диалоги с учителем. После антракта мы попадаем на балл, а потом на финальную сцену прощания бывших хозяев со своим любимым домом, любимым вишневым садом.
Кстати, только в этой вариации «Вишневого сада» у меня, почему-то, не возникло никакой неприязни к Лопухину. Да и, в общем, неприязни к нему со стороны бывших владельцев Вишневого сада тут не ощущается.
Говорить, что данная постановка принесла что-то принципиально новое, то, во что я буду верить теперь, думая о героях Вишневого сада и их взаимоотношениях, не приходится. Данная версия вполне имеет право на жизнь, но пока никак не убеждает. Вероятно, вопрос в том, что это премьера: материал ещё достаточно сырой, актеры в нем сами пока что «плавают».
Но, честно, версию Баялиева смотреть приятно: трёхчасовой спектакль не заставляет зевать и думать о столь желаемом финале (что не сказать о стульях в театре Ленсовета).
