Баба Поля - маленькая, сухонькая старушка, в неизменном белоснежном платочке, чистенькая и опрятная, как первоклассница 1 сентября, с разбросом лет от 50 до 90, в зависимости от жизненной ситуации.
Помесь гончей, борзой и бульдозера. Зайца из рекламы батареек энерджайзер списали с бабы Поли. Для своей семьи: дочери Валентины, внуков Вадика и Кольки, она была готова насмерть загонять в поле воробья. Я не знаю, во сколько она вставала (и спала ли вообще), но в очередях баба Поля всегда стояла первой, причём во всех магазинах района одновременно. Когда я, в 7 утра, зевая, с бидончиком наперевес, шла за молоком, шустрая бабулька, увешанная авоськами с молоком, творогом, сметаной, сыром и колбасой, уже рысила до дома.
Любовью и смыслом жизни бабы Поли был её младший внук – Колька. Нет, не так – Колькя. Именно так звала его любящая бабушка. А также Валькя и Вадькя, занимавшие вторую ступень личного бабы Полиного пьедестала. Баба Поля успевала не только знатно отовариться в магазинах, но и помыть, постирать, убрать, а главное – накормить. Особенно Кольку! Его филейная часть всегда напоминала мне средних размеров баржу, а румяная физиономия – баскетбольный мяч. Естественно, эти нелицеприятные сравнения я держала при себе, дабы не обижать любимую мною старушку.
По вечерам, в любую погоду, баба Поля сгорбившись и опираясь на клюку (словно двойник себя утрешней, только на инвалидности), выходила во двор поточить лясы.
- Хорошо тебе, Главдя (Клавдия, моя бабушка), - говорила баба Поля, - ты как сыр в масле катаешься, а я вот… Что «вот» она никогда не поясняла, но, думаю, если бы у неё это «вот» отобрали, особенно кормление Кольки, она бы не пережила.
Колька. Обычный пацан 70-80-х. Необычным в нём был патологический интерес ко мне. Он был старше меня лет на 6-7 – тогда казалось на целую жизнь. С моих 7-8 лет он не давал мне проходу. Не обижал, нет, просто всегда возникал там, где находилась я, преграждал дорогу, дёргал за косички, предлагал погулять вместе. Я пряталась от Кольки, как хулиган от милиционера. Не помогало. Мы жили в одном подъезде. Когда я, как козеня, скакала через ступеньку на свой этаж, Колька выскакивал из-за мусоропровода с победным кличем, как вождь апачей, и вставал у меня на пути.
Когда мне было 9, цель Колькиных манёвров была раскрыта. Жарким летним днём я бежала домой, скрестив ноги иксом, потому что малая нужда настигла меня далеко от дома. Осквернить ближайшие кусты не приходило в голову, не то было воспитание. Колька возник у меня на пути посреди двора. Обойти его не представлялось возможным, он чётко предугадывал каждый мой шаг и передвигался в ту же сторону. Опозориться не входило в мои планы, и я его пнула. Куда не поняла, но, видимо, больно – из ясных голубых Колькиных глаз брызнули слёзы. А я умчалась к заветной цели из белой керамики. Вечером к нам пришла делегация из двух лиц: тёти Вали и бабы Поли. И, если с тётей Валей ещё можно было договориться, то объяснить бабе Поле, почему я испинала её бесценное сокровище, было проблематично.
- Нина! – обратилась тётя Валя к моей маме, - ну так же нельзя! Голос её звучал так, как будто я пнула не Кольку, а её.
- Наш Коленька очень любит вашу Катю, а она… - в глазах тёти Вали заблестели слёзы, а я, вмиг осознав свою вину, вышла вперёд, чтобы сделать ей предложение, от которого, как мне казалось, она не должна была отказаться – пнуть меня за Кольку. Но не успела. На авансцену ступила баба Поля:
- В общем так, мы пришли свататься, подрастут – поженим!
Немая сцена затянулась надолго. Мама, папа, бабушка, я, даже кот Рыжик, уставились на «сватов», осознавая, что «Коленька любит Катю» никакая не аллегория!
- Нет! – заорала я, вырулив из ступора. Обладая очень ярким воображением, я живо представила Кольку рядом с собой, себя в фате, бабу Полю, откармливающую и меня тоже, и с диким воплем скрылась за дверью своей комнаты.
- Валя, она же ещё совсем ребёнок, кого вы собрались женить? – говорила моя мама. Папа откровенно ржал. А бабушка успокаивала свою подругу, накапав ей в рюмку самогона.
Баба Поля не здоровалась со мной неделю. Тётя Валя, здоровалась, гладила меня по голове и загадочно улыбалась. Колька близко не подходил, смотрел издалека и тоже улыбался. Видимо, затаились, чтобы повторить сватовство, когда я войду в разум и осознаю своё счастье.
Когда Кольке исполнилось 18 лет, он ушёл в армию. Больше я своего «жениха» не видела никогда. Отслужив, он женился и остался в городе, где служил. А через 4 года он умер во сне, остановилось сердце. Баба Поля слегла. Своего любимчика она пережила всего на 3 месяца. Ещё через год не стало тёти Вали, рак 4 стадии. Вадик остался один. Не на долго. Спился от тоски и умер в одиночестве.
Говорят, человек жив, пока о нём помнят. Я вас помню, мои дорогие соседи! Добрым словом!
Основано на реальных событиях.
Продолжение следует.