Привет, с вами Игорь Рабинер.
Всю игровую карьеру краснодарец Александр Крестинин пылил во второй российской лиге. В 31 год получил травму, пропустил сезон. За это время выучился на тренера, получил лицензию С, но хотел ещё поиграть. Вот только в России уже никуда не брали — и он полетел в Киргизию. Шёл 2010 год.
- Проехал 160 километров от Оша в 17-тысячный Кочкор-Ата, который и городом-то стал тридцать лет назад, – а спустя два дня собрал вещи и сказал: «Я домой поехал», - рассказывал мне семь лет назад Крестинин.
- Природа неописуемая, но условия — аховые. Заброшенный профилакторий, зима — а отопления и горячей воды нет. Все игроки одновременно включают обогреватели в номерах — и, естественно, тут же вырубается электричество. Тренировки, питание — каменный век. Не было даже переносных ворот, которые потом уже сварили по моему чертежу. Катка, газонокосилки — ничего нет. Объяснение, почему газон не укатывают: «Так трава же поломается!»
Профессиональных контрактов нет — какой-то ничего не означающий договорчик на двух листках. Типовые контракты, какими они должны быть, я из России привез. Меня уверяли: «Саня, это Азия. Здесь человеческие отношения значат намного больше, чем бумажные». Отвечал: «Верю. Но привык работать, чтобы все документы были в порядке».
В общем, взглянул на все это — и пошел к начальнику команды сообщать, что уезжаю. А у меня к тому времени уже была тренерская лицензия «С», которую получил годом ранее, когда был травмирован. И он меня вдруг спрашивает: «У тебя же есть лицензия. Может, попробуешь играющим тренером? Сам все и поменяешь. Я поддержу. Тогда не откажешься?»
Не отказался. И стал играющим главным тренером команды «Нефтчи» (Кочкор-Ата), которая никогда не попадала в тройку призеров чемпионата Киргизии, хотя в нем участвовали шесть команд.
Купили газонокосилку и каток, сварили переносные ворота, отремонтировали профилакторий. С трудом приучил игроков в день игры вместо плова есть пасту. Но была ещё одна проблема.
- Когда я впервые вышел на поле центрального стадиона города, трава была такой высоты, что мяча не видно. А самое поразительное — на нем баранов пасли. Вижу все это, брови поднимаются: «А как?!» Объясняют: «Это директор стадиона специально сказал, чтобы трава повыше была, чтобы баранам было что есть». В шоке говорю: «Баранов убрать, поле подстричь!»
Пока мы были в городе, все было нормально. Потом уехали на две недели в Бишкек, а это далеко — 520 километров, да еще и по перевалам. Не отследишь. Возвращаемся — опять. И бараны, и трава. Где директор? Приводят, он мне: «Братан, все нормально, что ты горячишься?» Он в этом выпасе был заинтересован.
Тут я понял, что надо подключать спонсора, раз моего слова недостаточно. Прихожу к нему, рассказываю про баранов. Он хватается за голову. И тут же решает вопрос. Больше баранов не было.
Вспоминаю сейчас — и не понимаю, как со всем этим удалось совладать. Этому невозможно научить, и чтобы в такой ситуации преуспеть, нужно работать в каком-то особом состоянии души. Но я был «голодный», у меня не было путей для отступления.
Крестинин в том же сезоне сделал команду чемпионом Киргизии!
А в 2014-м возглавил сборную, которую впервые в ее истории вывел в финальный турнир Кубка Азии, где она в 2019 году даже вышла из группы (за что получил высший орден страны).
А в следующем году сыграет на этом турнире во второй раз.