Недавно теплым осенним вечером я с собачкой гуляла в сквере. В маленьком сквере на окраине города. Мне надо было подождать одного человека, вот я на лавочку и присела, - первый раз за долгие годы.
А там несколько лавочек стоят кругом. И люди сидят, - редкая погода на Урале в сентябре. Сидят старухи в пальто и в платках. Именно старухи, - вот точно такие, как в моем детстве. Абсолютно. Может, это те же самые старухи? Крупные, рослые, с ликами, а не лицами. И пальто, платки, - те же самые, словно старухам выдают форму по достижению определенного возраста.
Они всего-то лет на двадцать меня старше. Но сами себя называют старухами. Это как звание. Старуха - это женщина в отставке. И мне тоже это предстоит. Надеюсь. Это звание еще заслужить надо. И дожить до него.
И мужики немолодые сидят, ровесники мои. Один в морфлоте служил, второй - офицер в запасе, третий в стройбате два года, четвертый - в горячих точках...
Я почему все это знаю - потому что они разговаривали. Беседовали громко. И незаметно я тоже стала с ними разговаривать. Это было хорошо. Потому что все говорили то, что думали. Делились мнениями. И рассказывали случаи из своей жизни.
Никто не смеялся. Наш народ знает, когда можно зубоскалить, а когда не надо. Суровые лица, но не злые. И все в возрасте. Хотя все так странно, - это же бывшие пионеры и октябрята. А кажется, что они вечные. Что они всегда были такими. Хоть сейчас пиши картину из российской жизни, а дату любую ставь.
И все говорили правду, без прикрас. Но и без мрачных прогнозов и паники. Высказывали здравые опасения, но одновременно высказывали и уверенность в будущем. Такой круг образовался. Никто не спорил агрессивно, как в соцсетях. Все высказывались по очереди, веско, по делу, уважительно и с достоинством.
И силы вернулись ко мне, - в этом кругу моего народа сентябрьским вечером, под звездами, в маленьком сквере. Это было живое общение, настоящее, честное, с людьми одной крови. Со своими.
Мимо шел хорошо одетый пьяный парень, орал матерно в телефон: "Я устал! Все надоело! Куда бы мне поехать, Кирюха? Охота все бросить и поехать куда-нибудь!"...
Мужик, который в морфлоте служил, громко сказал: "Скоро поедешь! Не горюй. Проспись, а там и поедешь! Как повестку получишь!".
И все согласно кивнули. И принялись дальше беседовать, уважительно и с достоинством. И я тоже рассказала про младшего брата, который на Камчатке подлодкой командовал. И про свою профессию медсестры.
И про то, как однажды в тяжелый год нам ужасно повезло и мы с дочкой везли мешок муки на детских саночках. Хотя никакого противостояния тогда не было. Мирное было время. Ужасное мирное время начала девяностых. Хотя Запад тогда к нам относился хорошо и даже присылал гуманитарную помощь. Мыло и сухое молоко.
Все это помнили. Все же в возрасте. И тоже пришли к выводу, что мы очень хорошо жили много лет, если с теми ужасными мирными временами сравнивать. И надо постараться, чтобы хорошие времена для нашей страны продолжались.
Я не знаю, патриотично это было или нет, - но это был мой народ. Мои люди. Мои мужики и старухи. А я - ихняя. Хотя это неправильное слово, как говорят интеллигенты. Это старое-старое русское слово, его раньше употребляли, когда указывали на принадлежность к кому-то.
И чем вы его замените? Они - мои. А я - ихняя. А страна - наша. Иногда надо просто побыть немного со своими, посидеть в их кругу под звездами теплым вечером. И отляжет тревога от сердца. Потому что ты не один. Ихний. А они - твои.
Анна Кирьянова