Откликаюсь на просьбу читателя попросившего рассказать о грузинах.
Как в военно-строительные отряды попадали грузины? Если следовать логике и верить комментариям моих друзей-подписчиков, то так же, как все остальные: проблемы со здоровьем, проблемы с Законом. Кто-то был болен, кто-то накосячил на гражданке.
В нашей части грузинов уважали. Пожалуй, в стройбатовской иерархии они шли сразу за чеченцами.
Держались грузины вместе, старослужащие помогали устроиться молодым.
Правда, в отличие от чеченцев, грузины работали на стройке.
Были они в общей своей массе нормальными парнями.
А больше всего запомнились мне два персонажа: Звияги Гугава и Гамлет Садиев.
Гугава призвался на полгода позже. А вот Гамлет ехал со мной в одной машине с Белорусского вокзала. Сразу выделился тем, что не был пострижен наголо. Обкорнали Садиева уже в части.
Именно он в первый день выезда на стройку попал со мной в группу из четверых «духов», которым поручили очистить комнату от строительного мусора и… Сразу попытался нами командовать. Сам за лопату хватался только когда приближался прапор, командир взвода.
- Давайте побыстрее! – твердил Гамлет каждые пять минут. – Ходите, как мертвые!
- А ты чего раскомандовался? - поинтересовался я. – Бери сам лопату и… Вперед!
- Так тесно тут. Только мешать буду.
В конце концов, нашли консенсус. Было действительно тесно. Стали работать по двое, но Гамлет, сучара, все равно, не оставлял попыток выбиться в командиры.
С задачей мы справились, а Садиев не понравился мне сразу. Не мог понять я его поведения. Ну, не был Гамлет похож на других грузинов и все тут. Даже внешне отличался: не имелось у него знаменитого носа.
И только через полгода, на политзанятиях тайна Садиева была раскрыта.
Офицер, проводивший занятия, стал нас поочередно поднимать с тем, чтобы мы называли свою национальность.
- Антонов?
- Белорус!
- Колбачев?
- Русский!
- Садиев?
- Яурэй!
Именно так, с такой транскрипцией. Сначала я подумал, что Гамлет стебается. Оказалось, нет. Был он, на самом деле, грузинским евреем или еврейским грузином.
Гремучая смесь, доложу я вам. Сочетание еврейской изворотливости и грузинской вспыльчивости вызывало у меня стойкое отвращение. Думаю, у других тоже.
Садиев легко приспосабливался к любой ситуации, заискивал перед начальством и сослуживцами, которые могли набить ему морду. Постоянно пытался чмырить тех, кто был слабее физически и морально.
Под конец службы отдалился от всех, даже от земляков-грузинов. По моему, больше общался с гражданским грузинами-москвичами, чем с сослуживцами.
Я предпочитал с ним дел не иметь. Единственное что сближало меня и Гамлета, было нарушение воинской дисциплины.
Оба мы были отпетыми самовольщиками, имели под конец службы по два прокурорских предупреждения и непомерно большой долг перед частью.
На этой общности интересов Садиев даже сводил меня как-то в один грузинский ресторанчик, расположенный в районе Фрунзенской набережной.
Не помню точно, то ли «Сациви», то ли «Хачапури». Кухня там была просто восхитительной! Единственное, что меня не устраивало – компания Гамлета. Накормили нас там бесплатно. Как оказалось, в ресторане Садиева хорошо знали.
А вот Гугава был стопроцентным грузином: с классическим национальным носом, диким акцентом и… Партийным билетом.
Как он стал в коммунистом в таком возрасте – грузинская загадка из области «мандаринов», грузинов, получивших короны воров в законе за деньги.
Так или иначе, но о своем партбилете он напоминал постоянно и сослуживцами, и офицерам.
Даже как-то возглавлял нашу экскурсию в какой-то музей.
Туповатый и хамоватый этот коммунист вызывал у нас смех своими дурацкими претензиями на лидерство.
Дали ему, все-таки, звание ефрейтора. А как не дать? У нас далеко не все офицеры состояли в компартии.
Однажды случилось мне бриться рядом с Гугавой.
- Когда моешь станок, надо его пониже держать, - посоветовал мне партиец. - Так давление воды будет сильнее.
- Генацвале Звияги, заткнись, - ответил я. - У меня в институте по физике всегда «отлично» было. В твоих советах не нуждаюсь.
Гугава заткнулся – у него было не больше восьми классов церковно-приходской школы.
Особенно сильно невзлюбил меня этот коммуняка из-за моего доклада про Афганистан, сделанный на политзанятиях.
Ну и хер с ним. Был Гугава типичным партийным функционером в худшем смысле этого слова. Из-за таких, как Звияги, компартия наша и обосралась по всем направлениям.
Прочел я свою писанину и расхохотался. Меня просили рассказать о грузинской стройбатовской диаспоре, а я поведал только о самых нелепых ее представителях.
Совсем, как автор «Алых парусов» Александр Грин, написавший сочинение «О вреде собак» вместо заданной учителем темы «О пользе собак».
Грин, хоть и любил собак, пришел к выводу случаи заболевания водобоязнью и нападения собак на людей превышают пользу от псов, спасающих нас от разных невзгод.
Великий писатель тогда получил единицу с припиской учителя «Написано отлично, но не по теме».
Так и у меня вышло с грузинами. Классная ведь это нация. Веселая, гостеприимная, хлебосольная.
В моем городе есть два грузина, которые женились на белорусских девушках. И я горжусь тем, что могу называть их своими друзьями.
Продолжение следует.