В июле этого года за участие в протестной деятельности в Иране был приговорен к 6 годам тюрьмы режиссер Джафар Панахи — победитель Каннского, Берлинского и Венецианского кинофестивалей. Его новую ленту «Без медведей» покажут 9 сентября 2022 года в основном конкурсе в Венеции. Десятки деятелей кино Ирана также подвергаются преследованиям, но несмотря на цензуру и внешнюю изолированность страны, иранские ленты ежегодно участвуют в западных фестивалях, прославляя иранский кинематограф как один из самых ярких национальных кинематографов мира. В новом материале разбираемся, что представляет из себя современное кино Ирана, как режиссеры творят в условиях цензуры и с чего начать знакомство с иранским кино.
Вызовы иранского кино: всемирное признание и цензура
Иран и иранское искусство трудно рассматривать вне контекста исламской культуры, формировавшей Иранское государство. Ислам и его традиции и по сей день определяют социальную и культурную жизнь Ирана, в том числе и развитие такого вида искусства, как кино.
Поворотным моментом в этом контексте стала Исламская революция 1979 года. Тогда Иран перешел от монархии к теократической республике. Власть оказалась в руках религиозных деятелей, и все сферы жизни, включая искусство и культуру, подверглись исламизации. Эти события сформировали ряд препятствий для производства и экспорта иранского кино.
По законам шариата Иран живет до сих пор. Вот уже третье десятилетие, с 1989 года, должность Высшего руководителя государства занимает Али Хаменеи. С приходом к власти Хаменеи ограничения на экспорт кинематографа начали смягчаться, и эти послабления позволили иранскому кино выйти на международную арену. Несмотря на все еще существующие ограничения и строгие законы, послереволюционный кинематограф получил широкое распространение и привлек внимание критиков и исследователей по всему миру.
Историк Педрам Партови отмечает: «За последние три десятилетия иранское кино привлекло беспрецедентное внимание как критиков, так и ученых. В течение этого времени почти каждый год наиболее важные международные фестивали включали в свои программы один или несколько иранских фильмов». Исследователь Блейк Этвуд добавляет: «Иран — одна из крупнейших киноиндустрий в мире по объему производства […] Я думаю, есть что-то соблазнительное для международной аудитории в том, чтобы увидеть такую сильную кинокультуру в стране, которая — по крайней мере, в международной прессе — стала синонимом репрессивного правительства».
Несмотря на высокие объемы производства и успех иранских фильмов на Западе, даже сегодня далеко не все картины доходят до зрителя, а фестивали демонстрируют лишь малую часть национального кино Ирана. Сюжеты, герои и темы кинолент остаются строго регламентированными иранскими властями и подвергаются жесткой цензуре. Процесс производства фильмов полностью контролирует Министерство культуры и исламской ориентации. Получить разрешение этого органа необходимо не только на дистрибуцию лент, но и непосредственно на съемки.
Режиссер Абдолреза Кахани рассказывает: «Нужно пройти множество шагов, чтобы получить разрешение на съемку. Во-первых, вы должны представить полный сценарий в Министерство культуры и исламской ориентации. Члены комиссии читают сценарий, чтобы убедиться, что в нем нет ничего откровенно проблематичного. Если “проблема” все-таки есть, они просят изменить текст или избавляются от его частей сами. Как только разрешение получено, можно начинать съемку. Когда мы завершаем съемки, уже другая комиссия изучает фильм, чтобы убедиться, что то, что мы сделали, соответствует представленному ранее сценарию. Многие фильмы отсеиваются на этом этапе, в том числе и мой фильм “Восхищенный”, хотя он получился еще более консервативным, чем изначально утвержденный сценарий». Саид Рустаи, чей фильм «Братья Лейлы» был участником основного конкурса Каннского фестиваля в 2022 году, также рассказывает о том, что его лента не получила одобрение Министерства культуры. Тем не менее, режиссер отправил фильм в Канны. Ответом от иранских чиновников стало письмо, в котором они осудили решение Рустаи, а также предоставили список из сцен и элементов фильма, которые нужно вырезать для получения разрешения на показы.
Нарушение порядка кинопроизводства и съемки фильмов, которые потенциально очерняют Иран и иранское общество, становятся опасными для режиссеров и всей съемочной группы. Помимо запретов на съемки и открытого осуждения, нередки случаи задержаний, допросов и обысков. Например, в мае 2022 года иранская полиция задержала документалистов Фирузе Хосровани и Мину Кешаварц. Обоим режиссерам на 6 месяцев был запрещен выезд из страны. В это же время иранские правоохранительные органы совершили рейды в дома еще десятка режиссеров документального кино.
Некоторые случаи заканчиваются и тюремным заключением. В июле 2022 года, когда Джафар Панахи посещал своих задержанных коллег-режиссеров, власти его арестовали, а затем осудили по делу, заведенному еще в 2010 году. Причиной стало участие в антиправительственных акциях. Также Панахи тайно снимал фильмы, тем самым нарушая выданный ему запрет на режиссерскую деятельность. Например, в 2011 году он снял ленту под названием «Это не фильм». Основой ленты стали записи, которые режиссер делал во время домашнего ареста. Фильм был вывезен из Ирана нелегально, на USB-флешке.
В условиях творческой несвободы и политических преследований многие деятели иранской культуры эмигрировали, но многие, как Панахи, остались на родине. «У меня нет другого выбора, кроме как снимать фильмы в Иране. Я знаю иранцев лучше, чем кого-либо еще», — признается режиссер. Остается в Иране и всемирно известный режиссер Асгар Фархади, два раза получавший за свои работы Оскар.
Особенности современного иранского кино: реализм и размытие границ между документальным и художественным
Из-за своей естественности и простоты сюжетов киноведы часто сравнивают иранское кино с итальянским неореализмом. Как и неореалисты, иранские режиссеры берут за основу житейские истории и ставят в центр своих картин обычных людей. Они предпочитают снимать непрофессиональных актеров и выбирать естественные натуры, стремясь воссоздать максимально реалистичное течение жизни. По этой же причине в иранских фильмах редко используются художественные возможности монтажа и неординарные операторские приемы. И напротив, часто используются длинные планы и статичная камера, создающие эффект документальности и реалистичности происходящего.
Социальность и гуманизм
Несмотря на засилье цензуры, иранское кино по большей части остается честным и концентрируется на иранском обществе, поднимая важные для него социополитические вопросы. Человек и его судьба здесь ставятся на первое место. Социальность и гуманистическая направленность чувствуется и в выборе заглавных тем. Баланс между традиционными конформистскими и личными убеждениями, миграция, права детей и женщин и многие другие социальные вопросы — неотъемлемая часть содержания иранских фильмов.
Сентиментальность
Иранские режиссеры нередко привносят в свои картины деликатную чувственность и сентиментальность. Гуманистическая направленность их работ и внимание к опыту человека задают эмпатичный тон и помогают как можно лучше раскрыть чувственный опыт персонажей. Вместе с тем, иранское кино не прибегает к клишированным инструментам драматургии и пафосу жанра драмы. Оно предлагает естественную, ненавязчивую и тонкую чувственность. Ядром иранских лент часто становятся и семейные отношения, а одними из ведущих героев — дети. Взгляд на социальные и общечеловеческие проблемы от лица семьи и детей открывает еще более широкие возможности для раскрытия историй в сентиментальном и чувственном ключе.
«Развод Надера и Симин» (2011)
«Развод Надера и Симин» — первый иранский фильм, получивший премию Оскар. В 2012 году он стал победителем в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Аналогичную премию картина получила на Золотом глобусе. Фильм стал победителем в трех номинациях на Берлинском кинофестивале.
Психологическая драма с элементами детектива рассказывает историю супругов Надера и Симин, которые готовятся к эмиграции из Ирана. В последний момент Надер решает остаться на родине, со своим отцом, страдающим болезнью Альцгеймера, а Симин подает в суд, надеясь получить опеку над дочерью и покинуть страну.
Неспешный, аскетичный и лишенный нарочитого драматизма фильм, с одной стороны, рассказывает зрителю универсальную историю семейного конфликта и детско-родительских отношений, а с другой стороны, раскрывает специфику иранской жизни и исламских традиций: тему роли в жизни человека религии, чистоты его веры, тему патриархальности иранского общества, а также вины и ответственности.
«Такси» (2015)
Фильм Джафара Панахи «Такси» — идеальная иллюстрация иранского кино, граничащего между документальностью и вымыслом, и пример изобретательности иранских режиссеров.
Снятая втайне от иранского правительства, лента замыкается на пространстве такси, плывущего по улицам Тегерана, и представляет забавные, трогательные и философские истории пассажиров, обычных иранцев, каждый из которых искренне делится своими мыслями и переживаниями с водителем такси — самим Панахи.
Для съемок фильма использовалась компактная камера, а для естественного и не привлекающего внимание освещения в крыше машины был вырезан люк. Пассажиров сыграли непрофессиональные актеры.
«Будда рухнул от стыда» (2007)
«Будда рухнул от стыда» — картина иранского режиссера Ханы Махмальбаф, действие которой происходит на территории Афганистана. Название ленты — заглавие статьи отца Ханы, известного режиссера Мохсена Махмальбафа. В 2001 году он написал статью-обращение под названием «Статуя Будды не была разрушена, она рухнула от стыда». В ней режиссер высказался на тему войны и выразил беспокойство о том, что разрушение древних статуй Будды в городе Бамиан вызвало такой большой резонанс, когда главной трагедией являются людские смерти.
Главная героиня фильма — маленькая жительница Бамиана, шестилетняя девочка Бахтай. Живущая в нищите и военных развалинах и еще не осознающая запреты, связанные с местной культурой, она стремится к знаниям и решает начать ходить в школу. На пути туда Бахтай сталкивается с группой мальчиков, которые в своих играх воссоздают тот хаос и насилие, в которых они выросли.
Антивоенная и гуманистическая, картина поднимает вопросы о месте женщины в исламском обществе, о правах человека и преступности войны, разрушающей не только настоящее, но и будущее в лице детей.
