На днях похоронили Иваныча. Мужик проработал на заводе больше сорока лет. Выйдя на пенсию, окопался на огороде. Выращивал помидоры и огурцы, ухаживал за капустой и кабачками. Смерть его настигла в тот момент, когда Павел Иванович, натаскав воды, присел на лавочку передохнуть. Здесь, на лавочке, и нашла его взрослая дочь, приехавшая за очередной порцией урожая.
«Как молоды мы были…»
Соседка Наталья после похорон расчувствовалась. Выпив рюмку водки и вытирая заблестевшие глаза платком, высказала дочери покойного:
– Не жалели Павлуху совсем, заездили, бедолагу. И что вышло? Помер Павлуха.
– Да что вы такое говорите! – возмутилась было дочь.
На нее зашикали остальные, сидевшие за поминальным столом.
Дочь опустила голову, едва сдерживая слезы. Выскочила в кухню, прижалась пылающим лицом к оконному стеклу. Следом вошла Наталья Петровна. И вдруг внезапно обняла дочь Иваныча:
– Не сердись. Это не я, это горе говорит. Я ведь Павла по молодости ой как любила! Да маменька твоя ему встретилась, он про меня и забыл.
Молодая женщина во все глаза уставилась на Наталью.
– Ну, чего смотришь? – усмехнулась та. – Или мы молодыми никогда не были? Тоже любили, небось. Маменьки твоей, покойницы, сейчас рядом нет, да и Павлуша упокоился, теперь и рассказать все можно.
Чем не пара?
Табельщица Наталья, разбитная и красивая девка, на заводе славилась веселым нравом, но и про работу не забывала. А на гулянках парни охотно приглашали танцевать местную красавицу. Она со всеми была мила, но поводов для лишних разговоров не давала. А когда на заводе появился новый слесарь Павел Краснов, балагур и весельчак, под стать плясунье Наташеньке, народ тут же стал заочно их сватать. Такая уж славная пара из них получалась! На каком-то из заводских вечеров они познакомились и понравились друг другу. Начали встречаться.
Отец Натальи Павла привечал, называл «сынок» и надеялся, что молодые поженятся. Да и сама Наташенька подумывала, что пора бы надеть свадебное платье. Только Павел замуж не звал.
«Ну, месяц-другой, и я сама ему скажу», – размышляла Наталья, но тут вмешалась шалунья-судьба.
Разлучница
На заводе появилась новенькая лаборантка. Люся. Маленькая. Худенькая, как подросток. С бледным, каким-то прозрачным личиком. Павел случайно повстречал незнакомку в столовой. Она нечаянно уронила поднос, он кинулся ей помогать. Она, хлопая мокрыми ресницами, шепотом его поблагодарила. Павел с интересом посмотрел на девушку…
Наталья наблюдала сцену со стороны. Увидев, как любимый окинул взглядом незнакомую девушку, Наталья дрогнула. Сердце подсказало, что это только начало ее страданий.
Вечером Павел провожать домой Наталью не пошел, сослался на занятость. Дескать, приятель просил помочь. Наталья не стала упрекать жениха, сделала вид, что не заметила перемен. А ночью плакала в подушку.
Утром решила поговорить с лаборанткой Люсей, объяснить ей, чтобы на чужих парней не заглядывалась. Во время обеденного перерыва в столовой пристроилась в очереди за Люсей и, улучив момент, шепнула ей:
– Эй, ты, краса ненаглядная, ты чего на моего Павла вешаешься?
Та немного растерялась, но отвечала с достоинством:
– А с чего ты взяла, что я вешаюсь? И почему ты говоришь, что он твой? Он что, вещь?
Наталья оторопела. А Люся преспокойненько так заявляет:
– Павел не теленок, его на веревочке не увести. Он сам решил, что мы будем вместе. Через пару-тройку месяцев поженимся. Не веришь?
Пока табельщица ловила ртом воздух, разлучница взяла поднос с обедом и ушла.
Через три месяца и впрямь сыграли свадьбу Павла и Люси. А через семь месяцев у них родилась дочь, видимо, под венец Люся отправилась уже беременной.
Тоска
Наталья Петровна вздохнула:
– Что тут поделаешь? Судьба. А через пару лет и я замуж вышла, чтобы не завидовать чужому счастью.
– Папа маму сильно любил, – прошептала сквозь слезы дочь Иваныча. – Очень переживал, когда мама умерла.
– Вот, – подняла палец вверх соседка. – Я ведь, когда мужа своего схоронила, а твой отец – Люсю, пришла как-то к Павлу и говорю: «Давай вместе доживать, много ли нам осталось? Вдвоем веселее». А он на меня так зыркнул: «С ума сошла, Наталья! Что же Люсенька скажет?»
Дочь Павла Ивановича опустила голову:
– Да и я предлагала папе жениться, чтобы одному не жить. Ко мне-то он ни в какую перебираться не хотел, говорил, что стеснять не хочет. А я знаю… он по вечерам с маминой фотографией разговаривал, все ей рассказывал. Беседовал, как с живой.
Наталья еще раз вздохнула:
– То-то и оно. Не отпустила Люся Павла и после своей смерти. Такая была любовь.