Ефросинья никогда крепостною не была, а трудилась как и все её родные по свободному найму. Матушка её и батюшка жили при барине, и работали на барина, потому что налогами простой люд в те времена обложен не меряными. Так зажимали ремесленников, что маленькие мастерские как бы не старались, не могли существовать обособленно. Всё это специально делалось, чтобы баре владели не только неграмотными и униженными крепостными, как рабами, но и мастеровым людом.
В родительской семье Ефросиньи все мужчины умели шить обувь.
На детские ножки любого возраста. На женские ножки хоть повседневную, хоть праздничную. Шили обувь не просто красивую и удобную, но и износу ей нет. Хоть год носи, хоть 10 лет. Вместо того, что бы обтрепаться, да огрубеть. Со временем кожаная обувь лишь утаптывалась и уминалась. Ласково облегая ногу хозяина, становясь как бы его продолжением. Кто бы обувь эту не заказывал и не носил, все хвалили хороших сапожников. Как же можно так кожу выделать и обувку сшить. Что тепло, сухо и уютно, а обувки на ноге как будто и нет вовсе. Ни веса, ни давления не чувствуешь.
Все женщины Ефросининого рода умели кроить, шить, вышивать, прясть и вязать. Хотя это умели тогда делать все деревенские женщины. Но эти мастерицы всё делали уж очень нарядно, при этом удобно и практично. Подробные обмеры рукодельницы не делали. Примерками с колкими иголками не докучали. На глазок к любой сложной фигуре выкройку составляли. Все внешние изъяны фигуры на одежде устраняли. Под напусками, кружевами, оборками, да складочками скрывали.
Своего будущего любимого мужа Ефима, тоже мастерового, но крепостного, Ефросинья буквально перед их свадьбой встретила. А дело было так.
