Лифт Федя ждать не стал и взбежал по лестнице, прыгая через ступени, так что Марфа еле поспевала за здоровяком, но у самой двери нагнала мужчину, даже не потрудившегося вставить ключ в замочную скважину. Замок жалобно щёлкнул сам и Федя яростно толкнул дверь внутрь, навстречу еле слышному полувсхлипу-полустону. Из коридора была видна только закинутая за голову и вывернутая рука Марии Захаровны, и он одним прыжком достиг цели, приподняв её бледное лицо с обвисшими щеками и закатившимися под верхние веки зрачками.
Быстро обшарив мать на предмет повреждений, он очень скупо бросил:
— Звони в скорую. Быстро. Я сейчас, — он аккуратно положил её голову на пол и бросился к угловому шкафчику, снимая с верхней полки коробку с аптечкой, а Марфа достала телефон, но трясущиеся пальцы слушались плохо и всё почему-то плыло перед глазами, а ещё она никак не могла сообразить, какой номер набрать на мобильном. Федя быстро сунул матери под язык что-то из маленькой баночки и обернулся к девушке, удивлённый тем, что она всё ещё молчит, и резко выдохнул. — Ладно, я сам позвоню.
Марфа упала на колени возле хозяйки квартиры и неуверенно взяла её за руку, боясь смотреть Феде в глаза:
— Они… они всегда сперва делают это.
— Делают что? — Федя с непонятной злостью оторвался от телефона.
— Перед переходом они почти доводят человека до грани, чтобы ослабить связь с телом. Наверное, уже слишком поздно её спасать…
— Не может быть так поздно. Нет, нет, — Федя чуть не выронил аппарат, но приятный женский голос на том конце требовательно спросил, чем она может помочь.
Федя торопливо выкладывал нужные данные, а Марфа посильнее сжала холодные вялые пальцы и вдруг заметила, как начало меняться лицо его матери. Лёгкий румянец окрасил щёки и она шумно втянула воздух, будто вновь нащупав способ дышать в полную силу, а веки слабо затрепетали. Федя перестал барабанить короткие слова и потрясённо впился глазами в Марию Захаровну, а потом сказал принимающему заявку диспетчеру, что ошибся и что всё в порядке, и повесил трубку.
— Что ты сделала? — он благоговейно коснулся прохладного лба матери, не веря в случившееся. — Она ведь только что… Она же ещё не перевоплотилась? Это же не могло случиться так быстро? — беззащитный тон её обезоружил, но попробовать объяснить всё вдруг показалось непосильной задачей.
— Я не знаю, — только и выдавила Марфа, замотав головой и почувствовав сильную ломоту в висках, и еле успела подставить локоть, чтобы не рухнуть аккурат возле приятно розовеющей Марии Захаровны.
В себя она пришла уже вечером, лежа на кровати в бывшей Таниной комнате, а Федя стоял, склонившись над подоконником на фоне тёмного неба, и выглядывал что-то под окнами.
— Очнулась? — он подошёл и пощупал лоб, проверяя температуру, а Марфа между делом подумала, что от их прикосновения больше не искрит, точно исчезло это странное напряжение. Она опустошена, но чувство скорее приятное. — У тебя был жар, но сейчас всё прошло.
— Как она?
— Жива. Ты хоть понимаешь, что спасла её? Как и того парня в метро.
— Я не… — и Марфа снова ощутила это — кончики пальцев слегка покалывают, но после медленного вздоха и такого же медленного выдоха становится легче и огонь затихает.
— Ты что, даже не понимаешь, что можешь спасать людей? Как ты вообще умудрилась не знать этого?
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Я как бы не из тех, кто занят спасением, и до сегодняшнего дня никогда… — Марфа запнулась, потому что отчётливо вспомнила, что однажды очень давно уже вернула человека с того света, просто предпочла тогда сделать вид, что ничего не случилось, — Она всё ещё она? Твоя мама?..
— Да. Проснулась, рвалась лечить тебя, но сейчас спит. Спасибо тебе.
— Долго я спала?
— Да не особо, всего несколько часов, но к тебе тут уже пришли. Я хотел спустить его с лестницы, но он пообещал вызвать все экстренные службы города, чтобы вырвать тебя из лап маньяка.
— Кто это? Фил? — она не поверила своим ушам, это было совсем не в его духе.
— Нет, — почему-то неприязненно отозвался Федя, — это наш общий знакомый чистильщик. Рома. У тебя очень рьяные друзья, Марфа. Но если ты скажешь прогнать его…
— Рома? — она привстала с подушки. — Нет, пускай зайдёт. Где он?
— Торчит под дверью, — ухмыльнулся Федя, — я показал, что ты жива, но этот остолоп и не подумал свалить.