Воспоминания об одесском периоде детских и юношеских лет, и об Одессе 50-х 60-х годов
Как я уже упоминал ранее - я не могу назвать Одессу родным городом, потому что наша семья там жила недолго. Но потом, практически каждое лето, мы проводили в Одессе у наших самых близких родственников. И этот город, мои одесские родственники и друзья детства, и все то, что окружало меня в те годы, оставили в душе неизгладимую память и самые добрые воспоминания.
Я с самого детства полюбил этот город, его самобытность и его жителей, и это чувство не угасло во мне до сих пор. Однако, хочу сказать, что все сказанное мною относится только к той Одессе 50-х и 60-х годов, которую я помню, знаю и люблю, и которая в те годы была почти такой же, как она описана в повести Валентина Катаева "Белеет парус одинокий".
И даже на сегодняшний день, прочитав за свою жизнь множество книг, в которой прямо или косвенно упоминается Одесса, хочу сказать, что именно в книге "Белеет парус одинокий" я во всех деталях реально вижу ту, знакомую мне в детстве Одессу, и живо чувствую душу и мысли всех героев этой книги... А то, что эта книга относится к детской литературе, - меня абсолютно не напрягает. Лично для меня - в ней лучше всего написано про Одессу. А о вкусах ведь не спорят, верно?
Так как на каникулы я приезжал только летом, то для меня это был целый каскад счастья, - от встречи с родными, друзьями, прогулок по городу, паркам, посещения кинотеатров и прочих развлекательных мероприятий. И главное - поездок на пляж. Однако, одним разом рассказывать о море, и о событиях тех лет, связанных именно с морем, у меня сейчас не получится. А причиной здесь, конечно, является возраст. Точнее, наше мироощущение, навыки плавания и ныряния и интересы, которые менялись с каждым годом - по мере того, как мы с братом и нашими друзьями становились старше...
И если сейчас говорить о поездках на море летом 1958 - 1960 -х годов, то в виду нашего еще малого возраста, на пляж мы ездили, конечно, только со взрослыми. Ездили мы часто, почти каждый день. Самым близким и "доступным" для нас тогда был пляж Ланжерон. И это все потому, что на пляж мы ездили со своей бабушкой, а она уже была весьма преклонного возраста. Поэтому то и выбирался вариант поездки наиболее простой и условно не очень утомительный для бабушки.
А добираться до Ланжерона нам было действительно очень удобно - прямо напротив подворотни нашего дома, у гастронома на противоположной стороне нашей улицы Хворостина, была остановка трамвая. На пляже мы с братом тогда обычно барахтались на мелководье, прыгали на набегавшие волны - если море немного "волновалось", и иногда под присмотром взрослых учились грести руками и ногами, надев на пояс надувной резиновый круг. В общем, пока только постигали науку плавания...
По нашей улице Хворостина проходило два трамвайных маршрута, - один, №21 шел до Тираспольской (по сути в центр), а вот другой, №4 шел как раз до Ланжерона. Хотя, конечно, если по совести сказать, конечная остановка трамвая №4 называлась Парк Шевченко. Но от нее шла тенистая аллея с длинным каскадом ступеней, - как раз прямо на пляж Ланжерон.
Был и еще один путь на пляж Ланжерон - для этого надо было выйти из трамвая на одну остановку раньше, немного пройти и спуститься к пляжу по переулку Купальный. Только по правде говоря, что спускаться по ступеням аллеи парка, что идти через Купальный переулок и тоже спускаться по ступеням - расстояние было примерно одно и тоже.
Кстати, и пляж Ланжерон, и Купальный переулок - это места пронизанные Историей. Они неоднократно упоминались в литературных произведения различных авторов, когда речь там шла об Одессе. В этом переулке тогда еще стоял дом, в котором родилась и жила поэтесса Вера Инбер. Но прошли годы, все запустили, дом разрушился и осталось только "место, где родилась и жила Инбер".
Возле нашего дома, на остановке вагонов 4 и 21 маршрутов (в Одессе в те годы трамвай почему то все называли "вагон"), был киоск газированной воды. На прилавке, рядом с окошком, как и в большинстве киосков «Газированная вода» в СССР, стояла вертушка с несколькими цилиндрическими стеклянными емкостями с сиропами. На этих емкостях, правильнее сказать — трубках, были нанесены по всей их длине метки. Одно деление составляло норму сиропа на один стакан воды. Внизу каждая трубка с сиропом имела маленький краник, через который продавщица и наливала сироп в стакан. Сиропы были разные, - по вкусу, цвету и по цене.
В Одессе наиболее распространенными в те годы были сиропы "Крем-сода", "Дюшес", "Кахетинский" и "Игристый". Стакан Крем-сода стоил 3 коп., Дюшес 4 коп., Кахетинский 5 коп, а Игристый 6 копеек. А стаканчик "чистой" воды стоил 1 копейку. Само собой, при наливе воды с сиропом не обходилось без жульничества, - чуток сиропа, как правило, продавец не доливала, зато это с лихвой компенсировалось пеной, которая иной раз составляла треть стакана.
В этом же киоске, а он был не такой уж и маленький, было сбоку и еще одно окошко, в котором работал второй продавец. Там заряжали газированной водой сифоны. В те годы в Одессе большой популярностью пользовались сифоны. В любой "уважающей себя" одесской семье всегда было 2-3 сифона. Частенько на зарядку сифонов у киоска образовывалась небольшая очередь...
Здесь же на остановке, рядом с гастрономом, был и киоск "Мороженое". Мороженое в Одессе было вкусное, это признавали все, в том числе и приезжие. Запомнились некоторые сорта и цены: Фруктовое 6 коп., Томатное 7 коп., Молочное 9 коп., Сливочное 13 коп., Сливочное с наполнителем 15 коп., Пломбир 19 коп., Ленинградское 22 коп. Были, конечно, и другие сорта мороженного, но помнятся эти, как наиболее часто покупаемые.
И еще надо обязательно сказать об одесском мороженом вот что. В те годы среди всех одесских детей очень упорно ходили слухи о том, что мороженое делают из молока, в котором купали больных. И эту же легенду, описывая Одессу, вспоминает в моей любимой книге «Белеет парус одинокий» и Валентин Катаев. На годы моего детства этой легенде уже было ни как не менее полувека. Вот как крепко иной раз приживаются в сознании людей легенды и байки!
Часто в Одессе можно было встретить желтого цвета прицепы -"бочки" на двух колесах. Обычно, они устанавливались в оживленных местах города и в пляжных зонах. Из них продавали хлебный квас. Большая пивная кружка 0,5литра стоила 6 копеек, а маленькая 0,25л 3 копейки. Квас был холодный и вкусный, и у народа он всегда пользовался большим спросом...
В это же время стал появляться в продаже и молочный коктейль, но мест по продаже коктейля было не очень много, и всегда там стояла приличная очередь. Первый раз в жизни я тогда его попробовал на выходе из парка Шевченко, когда мы возвращались с пляжа Ланжерон, - рядом с конечной остановкой вагонов 4 и 28 маршрутов. Кстати, хочу сказать, что трамвай 28 маршрута тогда, в конце 50-х годов, был еще узкоколейным. И об одесских трамваях я должен непременно рассказать подробнее. Это я обязательно сделаю в этой же главе. Одесские трамваи того заслуживают...
Итак, отстояв со своей тетей очередь, я впервые выпил холодный молочный коктейль. На вкус он мне понравился, а так же понравилось это незнакомое мне доселе слово - "коктейль"... Мы тогда только что преодолели длинный подъем по ступенькам и уставшие и разморенные шли с пляжа в сторону конечной остановки вагона (трамвая). Эта конечная остановка в те годы была не там, где находится последние десятилетия, а в конце Лидерсовского бульвара, ведущего как раз к спуску на Ланжерон (это для сведения молодым знатокам Одессы...)
Здесь, на этой же аллее, ведущей к трамвайной остановке, в те годы за маленьким складным столиком-прилавком, всегда сидел грузный пожилой инвалид с костылями, и торговал мелкими игрушками кустарного производства. На его переносном столике стояли маленькие, отштампованные из целлулоида и вручную разрисованные Ваньки-Встаньки, лежали шарики на резинке - набитые опилками, обернутые цветной фольгой и обтянутые нитками.
Кроме того, там же лежали и пятнистые жучки, и тоже на резинке. Они были сделаны из дерева (деревянное полушарие), и покрашены в темный цвет. На них были нанесены белые пятнышки, а из «туловища» во все стороны торчали «лапки», сделанные из навитой в спираль тоненькой проволочки. Продавец всегда "качал" на резинке одного из своих жучков, и при этом громко, на распев, причитал:
- Колорадский жук!!! Колорадский жук!!!
На резинке прыгает,
И лапками дрыгает!
Прыгает не дышит,
Только лапками колышет!
Ну, и коль скоро в этой главе я коснулся в воспоминаниях темы одесского трамвая, то "раскрываю" здесь эту тему подробнее. Основным видом общественного транспорта в Одессе в 50-е и 60-е годы, вне всяких сомнений, был трамвай. Были, конечно, автобус и троллейбус, но больше всего городских маршрутов были трамвайных. Одесский трамвай — это особое явление. О нем можно найти много упоминаний и в литературе, и в интернете. Так же существует очень много анекдотов связанных именно с одесским трамваем. Я же пишу только о том, что видел сам, и что мне запомнилось.
В Одессе мне больше всего нравились узкоколейные трамваи. Я еще "захватил" узкоколейные трамваи 1, 5,17, 23, 28 и 30 маршрутов. Вагоны на этих маршрутах были узкие, под стать колее, и если "моторный" передний вагон был еще более-менее большой и высокий (в моем детском понятии, конечно), то задний прицепной вагончик был какой то ну прямо "игрушечный".
Постепенно, с годами, узкую колею в городе переделывали на нормальную. Так в начале 60-х годов 5 и 28 маршруты стали уже "ходить" по широкой колее, а 17 маршрут от Куликова поля (тогда Пл. Октябрьской революции) до Аркадии отменили вообще.
В Аркадию и стал как раз ходить 5 маршрут. А дольше всех продержались узкоколейные трамваи 1 и 23 маршрутов. Молодое поколение одесситов тогда уже с юмором относилось к этим узкоколейным трамвайным маршрутам. Помнится, до середины 60-х годов в народе даже ходила одесская поговорка - "Курица - не птица, 23-й — не трамвай! "
А мне так узкоколейные трамваи очень даже нравились. Причем, в те годы (55 - 58-е), когда об авиации я еще и не помышлял, и моей "хрустальной" детской мечтой было стать машинистом паровоза, - в моих мечтах так же очень большое место отводилось и варианту, - когда вырасту, стать водителем трамвая. Причем, именно одесского, узкоколейного трамвая! Такие вот детские "рельсовые" мечты "... Почему - даже сейчас и объяснить я не смогу. Ну нравился мне весь рельсовый транспорт, в том числе и трамваи, ну что уж тут поделать...
По прошествии лет, бывая в Одессе на каникулах или в отпуске, я всегда смотрел на узкоколейные трамваи с каким то потаенным чувством неосуществившейся мечты. Да и проехать на таком трамвае, при случае, всегда считал за большое удовольствие. А что, каждый человек имеет право на свою красивую мечту. А уж ребенок - тем более. К концу 60-х годов, как я уже сказал, узкоколейные линии в Одессе были заменены на нормальную колею, а часть линий вообще ликвидировали. Для меня эти перестройки трамвайной сети Одессы, вызывали в душе чувство печали и потери чего то детского, - далекого и родного...
Во всех одесских трамваях того времени в каждом вагоне находился кондуктор. Даже, если точнее сказать "по-одесски", - кондукторша. Не помню ни одного случая, чтобы кондуктором в трамвае был мужчина. На шее кондукторши висела сумка, сбоку на ремешке сумки крепился рулон с билетами. Проезд на трамвае стоил 3 копейки. Место кондуктора было справа по ходу вагона, рядом с задней дверью. Кондукторши продавали билеты и объявляли остановки.
На многих старых типах вагонов кондукторша еще и открывала и закрывала двери вагона. Как правило, это была передняя дверь прицепного вагона. Для этого на ее «рабочем» месте устанавливался пневматический кран, на котором была затертая рукой до зеркального блеска металлическая плоская рукоятка. При повороте ее на 90 градусов раздавалось характерное шипение воздуха, и створки двери с грохотом открывались (или закрывались).
У кондукторов обоих вагонов была "дистанционная связь" с вагоновожатым. Это был тросик (или проволока), протянутый по правому борту вагона под потолком и связанный с колокольчиком в кабине вожатого. На рабочем месте кондуктора к этому тросику иногда даже крепилась небольшая ручка на ремешке. Дернув за нее , вожатому передавалась информация, что "можно ехать".
Возможно, что многократным подергиванием подавалась команда об экстренной остановке. Точно не знаю, но предполагаю, что так. Неоднократно я наблюдал, как в момент, когда кондукторша отходила от своего места или отвлекалась разговором с пассажирами, молодые балбесы исподтишка дергали за тросик . Один раз даже трамвай остановился... О-о-о, а какой же отборный одесский речитатив тогда весь вагон услышал от кондукторши!
Но, помимо продажи билетов, объявления остановок и всего прочего, многие кондукторши были своего рода "справочным бюро" или экскурсоводом по городу. Они выдавали людям всю интересующую их информацию, объясняли как и на чем им добраться до нужного места. Так же, от кондукторши, можно было услышать все самые свежие городские новости. Частенько пассажиры, как правило преклонного возраста, вели с кондуктором различные разговоры за жизнь. Сейчас таких отношений между людьми нет и в помине. С введением в вагонах касс и компостеров, и с уходом кондукторов, а так же заменой старых трамваев на новые, ушла в Историю целая эпоха...
В те же годы в Одессе существовал еще и детский трамвай. Это было некое подобие детской железной дороги, которые в советские времена создавались тогда в некоторых крупных городах. Тогда это был, скорее всего, своего рода детский аттракцион. Мне довелось на нем два раза прокатиться... Линия этого трамвая была узкоколейной и располагалась в парке им. Шевченко, в зарослях акаций. Часть пути шла вдоль каменного забора, за которым проходил последний, перед трамвайным кольцом, участок линии вышеупомянутых мною трамвайных маршрутов №4 и №28. по Лидерсовскому бульвару.
На всех одесских трамваях снаружи, над кабиной вагоновожатого, сверху, помимо указателя маршрута и номера линии, были две цветные лампочки. Они были на разных маршрутах разного цвета. "Знающие люди" из моего детского окружения, говорили, что каждый маршрут обозначен своим цветом, - для удобства определения его издалека в темное время суток. Наверное, это так и было...
На некоторых трамвайных маршрутах, в частности — на 21 (Тираспольская-Застава) ходили вполне для того времени современные и комфортабельные вагоны. В них были мягкие сидения, по правому борту одинарные, по левому борту двойные. Это были вагоны типа МТВ-82. Вагоны такого типа в те годы можно было встретить во многих крупных городах страны.
Очень интересные вагоны ходили в те годы на маршруте №18, от Куликова поля на Большой Фонтан. Они были длинные, четырехосные, и входные двери у них были не только впереди и сзади, но и в середине вагона. Эти вагоны были гораздо вместительнее, чем обычные трамваи. Прицепные вагоны были такие же длинные и четырехосные, а иногда встречались прицепные вагоны открытые!
Ничего подобного, кроме Одессы, я тогда нигде не встречал. Боковые стенки такого вагона были сделаны в виде решетки, окон тоже не было. Крыша, конечно была. Какое же это было удовольствие прокатиться на таком вагоне в жаркий летний день! Мне посчастливилось проехать на таком вагоне несколько раз. Думаю, здесь будет уместно привести одну небольшую историческую справку - именно здесь, по этому маршруту, в начале ХХ века ходил так называемый "Дачный поезд". В некоторых исторических материалах его еще называли "Паровой трамвай". Вот он как раз и ходил по этому же маршруту, - от Куликова поля (Пл. Октябрьской революции) до 16 станции Большого Фонтана.
Нельзя не вспомнить и еще одну "рельсовую" достопримечательность Одессы — фуникулер. Он был создан, как пишут историки, в 1902 году, и просуществовал до 1969 года. В те годы, которые я упоминаю, он работал в своем первозданном виде. Это была действительно историческая реликвия. На нем очень любили ездить дети и гости города. Проезд стоил 2 копейки, вагончики были красно-желтого цвета, - как и трамваи. Сам вагончик был наклонный в виде параллелограмма, и состоял из трех «купе» с деревянными скамейками. Эти купе были расположены "ступеньками", спереди и сзади вагончика были сделаны небольшие узкие площадки - "балкончики". На ограждении "балкончика" находились ручки механического тормоза.
Сейчас уже и не помню - а ездил ли кто ни будь из персонала на балкончике? Двери вагона были механически соединены между собой, и откатывались по направляющим сразу все вместе. Открывали и закрывали двери вручную контролеры на перроне. Перроны были сделаны в виде ступеней, и четко стыковались с уровнями входных дверей вагонов. Вагонов было два, ходили они одновременно по «маятниковой» схеме — один вверх, другой вниз, и расходились на середине пути.
Где то там же, в месте разъезда, был мостик над линией фуникулера. Он был огорожен сетчатым ограждением. Мне было всегда интересно не только прокатиться на фуникулере, но и постоять на мосту и посмотреть весь "процесс" движения вагонов. Очень красивыми и оригинальными были и станции фуникулера. Реальные исторические сооружения! Особенно мне нравилась своим обликом верхняя станция, на бульваре. От станций, вагонов и самой линии фуникулера исходил какой то особый, неповторимый запах ( это был запах смазки тросов, роликов и пропитки шпал), и его я помню до сих пор. Запах детства...
В дополнение к теме одесского трамвая, хочу вспомнить один интересный эпизод. Такое могло произойти только в одесском трамвае.
Можно было бы, конечно, этот случай и не упоминать. Но, сейчас наступили такие времена, что все то, что раньше считалось постыдным или неприличным, сегодня является самой злободневной и "желанной" (для некоторых) темой.
Итак, летом 1962 года, возвращаюсь я с утреннего детского сеанса кино из кинотеатра «Зiрка». Я посмотрел тогда только что вышедшую на экраны страны кинокомедию «Полосатый рейс». Сажусь на трамвай маршрута №4 на остановке "ул. Советской армии". Ехать мне надо до Мясоедовской всего то три остановки.
Захожу я в задний, прицепной, вагон. Время около одиннадцати часов утра, вагон полупустой. День был будний, в те годы основная часть населения во всех городах и селах СССР в это время была на работе. Сразу оплачиваю кондукторше 3 копейки за проезд и сажусь на свободное место, как раз недалеко от нее. Сижу я "спиной" по направлению движения, у открытого окна, лицом к задней площадке вагона и к кондукторше. Был жаркий день, все окна по правому борту вагона были открыты - сдвинуты вверх. И наблюдаю такую картину:
- Над сидящей на своем рабочем месте кондукторшей, - молодой, симпатичной и пышногрудой девушкой в легком, летнем сарафане, склонился молодой морячок. Возможно, это был курсант мореходного училища, возможно просто матрос торгового флота. Хоть мне тогда было всего 13 лет, я сразу по поведению понял, что морячок был выпивший. И вел он себя довольно раскованно.
Этот морячок, наклонившись над кондукторшей, и чуть ли не заглядывая в едва прикрытые сарафаном пышные груди, ухмыляясь, в пол голоса что то ей говорил. Ну, если сказать проще, - приставал. Она несколько раз слегка его отталкивала от себя и раздраженно говорила:
- Ой, вот только не надо на меня дышать! Вали отсюда! Потеряйся так, шоб я тебя уже долго искала и не нашла! Надоел!..
А морячок продолжает нагибаться к ней и шептать ей какие то пошлости. Следующая остановка моя, Мясоедовская. Вагон медленно тащится по тенистой и довольно узкой, мощеной булыжником улице. Справа тротуар и жилые дома, слева – утопающий в тени деревьев сквер им. Хворостина. Людей на тротуаре не видно. Где то здесь, на середине пути между остановками, морячок, прямо на ходу, решил "выйти". Он прекратил свою болтовню, безнадежно махнул рукой, и пробормотал :
- Ну, тогда я пошел...
Он развернулся и встал на подножку задней двери вагона. Задняя дверь вагона была классическая для старого трамвая – открытая дверь, по ее бокам два деревянных поручня, и подножка. Кондукторша облегченно вздохнула и удобнее уселась на своем рабочем месте, на боковой лавочке спиной к открытому окну.
Морячок, стоя на подножке, и собираясь уже выходить, оглядывался по сторонам – нет ли рядом автомобилей, чтобы ненароком не попасть под колеса. И тут он заметил, - мне это хорошо было видно, - что в открытом окне, рядом с задней дверью, видна часть спины и правое плечо кондукторши, к которой он приставал. И при этом совсем, совсем близко от него. Не долго думая, морячок стоя одной ногой на подножке и держась левой рукой за передний поручень, сильно наклонился снаружи вагона вперед - по ходу трамвая.
Его ухмыляющаяся физиономия появилась снаружи, буквально в нескольких сантиметрах от плеча девушки. Кондукторша этого не видела. Решительным движением морячок "запустил" свою правую руку через ее плечо прямо под сарафан и всей "пятерней" ухватил ее за правую грудь… От неожиданности кондукторша взвизгнула и попыталась вырваться. Да куда там! Морячок ухватился крепко, правой рукой он практически висел снаружи вагона, и "лапал" ее груди, прижимая кондукторшу спиной к проему открытого окна, - не давая вырваться. Сарафан расстегнулся, грудь вывалилась наружу…
Через несколько мгновений кондукторша все же пришла в себя, и умудрилась выкрутиться и вырваться из под руки наглого моряка! При этом наружу вывалилась и левая грудь... Кондукторша вскочила с сидения, быстро поправила груди, застегнула сарафан и бросилась к задней двери. А морячок, уже стоя на тротуаре, ухмылялся и махал вслед трамваю рукой "пока, пока"….
Оскорбленная кондукторша, наполовину высунувшись из двери заднего вагона и держась за поручни, громко кричала стоящему на тротуаре и смеющемуся морячку проклятия. Это надо было слышать! Такого не прочтешь ни в одной книге и не услышишь ни в одном одесском анекдоте. Запомнились лишь некоторые фразы:
– Ты, кусок идиота!!! Поц!!! Шоб ты скис!!! Шоб ты уже потонул на своей вонючей галоше и кормил бычков в Черном море!!! Придурочный поц!!!, - и еще много, много чего вполне "заслуженного"… И кричала она ему до тех пор, пока вагон, подвернув вправо, не выехал на улицу Хворостина и морячок исчез за углом.
Очень яркое воспоминание раннего детства, когда мы жили в Одессе, оставило посещение цирка, когда в Одессе гастролировала известная укротительница львов Ирина Бугримова. Я помню, что попасть в цирк во время ее гастролей было очень не просто. Но, все же родителям удалось "достать" заветные билеты, и мы попали на представление. Особо запали в память о том посещении цирка металлическое ограждение манежа и полет на качелях Бугримовой вместе со своим львом. Весь цирк тогда затаил (как мне помнится) дыхание.
И еще - запомнилась веселая реприза двух клоунов перед самым выходом на манеж Бугримовой и львов. Один из клоунов снял свою шляпу, и разведя в стороны руки ходил по манежу и громко пел - "Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк!" А второй клоун тем временем "незаметно" налил ему в шляпу из кувшина воду. Ну, а потом первый клоун надел себе на голову шляпу с водой и весь облился... Как мало, оказывается, нужно было зрителям в те старые и добрые времена! Зрители хохотали до слез, а дети вообще все визжали от восторга! Казалось бы - какая мелочь, а вот запомнилась она на всю жизнь...
Ну, и еще. Раз уж я вспомнил здесь матерых хищников из цирка, то надо вспомнить и еще одну забавную, и как я тогда подумал, одесскую байку. Летом 1961 года один из ребят нашего двора, - Мойша Н., эмоционально пытался доказать всем ребятам во дворе, что он сам видел, как в центре города, на улице Ришельевской (в те годы ул. Ленина) в открытой легковой машине возили тигра! А шофер машины сидел с клеткой на голове!
И еще, - рассказывал Мойша, - на пляже Аркадия на отдыхающих людей из моря выплыла и напала целая стая разъяренных тигров. Тогда Мойша чисто по одесскому "клялся и божился" что это истинная правда. При этом он до хрипоты нам кричал:
- Чтоб я так жил!!! Чтоб мне счастья в жизни не видать!!!
Так вот, как позднее выяснилось, наш Мойша, оказывается, не был таким уж и фантазером. Хоть и с некоторыми оговорками, но Мойша таки да, оказался прав... Конечно, никто ни на кого не нападал, но тигры на пляже в Аркадии, и тигр в открытой машине на Ришельевской были! И шофер с "клеткой" на голове - тоже был! Как оказалось, тогда, летом 1961 года, в Одессе проводились съемки кинокомедии "Полосатый рейс". Который, кстати, впервые я в Одессе, но уже в следующем, 1962 году, на утреннем сеансе в кинотеатре "Зiрка" и увидел...