В этот день некоторые из нас преодолели отметку в семь тысяч метров.
В этот день я решила, следуя советам мудрого руководителя, испытать пуховый комбинезон, а в итоге испытала себя на прочность.
Написала эту фразу и поняла, что она мне напоминает слоган из одного классного, но почему-то не ставшего слишком популярного мультсериала про медведя Бернарда, который гласил: "Он ищет приключения, а находит неприятности!"
Не смотрели такой мультфильм? Посмотрите. Он действительно классный.
Впрочем, возможно, я его так люблю, потому что практически в каждой серии про нелепого медведя вижу себя.
Но давайте не будем отвлекаться. Итак, согласно нашего акклиматизационного плана, в этот день мы поднялись в лагерь 3, который находится на 7000 метрах. И спустились обратно во второй лагерь.
7 мая. День 19. Второй акклиматизационный выход. Лагерь 2 - лагерь 3 - лагерь 2.
С утра был назначен настолько поздний вэйкап ти, что на этот раз я проявила слабоволие и не дождалась его.
Невозможно, знаете ли, улежать в палатке больше 12 часов даже такому любителю поспать, как я.
Особенно сложно лежать, когда солнце уже вовсю начинает светить и согревать палатки.
Вторая ночь на 6500 прошла гораздо лучше, чем первая. Никакой головной боли, никаких таблеток.
В этой поездке, у меня идеально работало правило: чем больше таблеток с собой возьмёшь, тем меньше они пригодятся.
Я таскала увесистый пакетик лекарств «на всякий случай от всего на свете», но пока в первый выход съела две таблетки цитрамона в первом и во втором лагере под утро. А во второй выход ничего кроме волшебных пастилок для горла и вовсе не пригодилось.
Но давайте вернёмся к нашему утру.
То есть можно даже отмотать ленту времени немного назад и вернуться к вечеру, когда в самых беспокойных умах возник вопрос: в чём идти на 7000.
С одной стороны, вы же помните, про наши жаркие переходы. Не думала, что больше всего буду страдать на Эвересте от жары, но факт остаётся фактом.
С другой: семь тысяч - это семь тысяч. Это вам не пять и даже не шесть. Это как бы уже высота пика Ленина. И я знаю, как там бывает, даже когда светит солнце.
С третьей - обычно не подводящий прогноз погоды маунт форекаст показывал в течение дня на семи тысячах какие-то ужасы в виде облаков, снега и температуры под -20.
То есть всё как и должно быть на семи тысячах.
К тому же было произнесено слово. И слово это было Абрамова о том, что 7000 - это 7000.
-Самое время испытать комбинезоны, - сказал он строго обведя всех взором - походить в них, привыкнуть. Особенно тем, кто до этого в них не ходил.
Тут же выяснилось, что почти никто в них не ходил. Однако, решение этого вопроса все перенесли на утро, подумав, что фразу "утро вечера мудренее" придумали не глупые люди.
И лишь я, как самый послушный и дисциплинированный участник экспедиции, тут же распаковала свой пуховый комбинезон и весь вечер проходила в нём, решив, что зачем откладывать процесс привыкания.
Вечером, кстати, в нём было хорошо.
Наутро над нами светило солнце.
Но ниже всё было забито какими-то неприятными облаками. Да и над Эверестом тоже крутились облака, намекая на то, что возможно погода всё-таки испортится, и тогда никому мало не покажется.
Поэтому из палатки с утра я гордо вышла в комбинезоне.
Моя соседка по палатке В. тоже достала комбинезон. Красиво походила в нём по лагерю, потанцевала и сказала, что на этом испытания можно считать законченными.
Все остальные участники, глядя на стремительно растущую температуру, даже доставать комбинезоны не стали. А Абрамов как-то вдруг перестал настаивать на испытаниях комбинезонов даже теми, кто никто в них не ходил.
В общем, к десяти утра, к моменту выхода в третий лагерь все нормальные люди надели обычные ветрозащитные куртки и штаны и положили пуховки в рюкзаки.
Но вы же понимаете, что среди правила про нормальных людей должно было найтись нелепое исключение.
Как поётся в старинной русской песне «уж если я чего решил, я выпью обязательно».
В тот день, повинуясь какому-то нелепому упрямству, я решила испить эту чашу до дна.
Да, несмотря на жару (но глядя на прогноз и надеясь, что он не подведёт, и я окажусь самой умной), я решила идти в комбинезоне.
Правда, надела его на тонкое термобельё. А в рюкзак кинула ветрозащитные штаны и флиску на случай, если уж совсем кирдык начнётся.
Открыла все возможные молнии на комбинезоне, сняла верхнюю часть, заправив рукава в обвязку.
Под изумлённые взгляды шерпов, которые обычно ходят в комбинезонах даже на Эльбрусе, но в тот день и они намекали, что сегодня это не та одежда ("Ольга, ты уверена?" - спрашивали они. "Конечно! Алекс сказал, что надо испытать комбинезон!"), я выдвинулась в путь.
То есть мы все вместе дружным строем не торопясь пошли к месту, где надо было надевать кошки.
Там мы получили все задание от Абрамова дойти до третьего лагеря, до места, где установлена пока ещё одна палатка 7 Вершин, и постараться до темноты спуститься во второй лагерь.
Что было из этого важнее - дойти до палатки или успеть до темноты спуститься - осталось не озвученным, каждый мог выбрать для себя.
Разделились по шерпам и интересам - ну, мой интерес вы знаете, а тут дорога прямая, тропа натоптана, так что меня снова отпустили гулять саму по себе в одиночестве.
То, что ходить в комбинезоне в жару - не самый хороший вариант, я поняла ещё в первые полчаса, пока шла до места надевания кошек.
Но вряд ли в тот день можно было найти кого-то более упрямого в своих убеждениях. Возможно, это было такое проявление горняшки.
С другой стороны, лично я надеялась, что погода всё-таки испортится. И вот тогда мне в моём комбинезоне будет хорошо.
Хотелось, знаете ли, оказаться самой прозорливой на этой прогулке.
Да и облака крутились очень перспективно.
Те, кто бывал в горах, особенно в высоких, знают, что безобидные с виду облака в течение получаса могут обернуться снежной бурей.
Пока же дело было даже не в жаре - в конце концов я сбросила верхнюю часть и шла в тонком термобелье, а штанины были расстёгнуты по бокам.
Но из-за заправленных за пояс рукавов, из-за верхней части комбинезона, которая теперь покоилась где-то чуть ниже пояса, у меня было стойкое ощущение ходьбы с утяжелителями на ногах.
И, кажется, первый выход на 7000 - не самое хорошее время для гимнастики с утяжелителями.
Около двух часов мы шли по более менее ровному полю с небольшим набором высоты, поджариваясь по-полной.
Накануне я думала, что знаю, что такое жарко. Но сегодняшнее жарко не шло ни в какое сравнение с предыдущими днями.
Солнце палило, ветра не было. Пощады ждать было не откуда.
Разве что от облаков, которые чуть-чуть подтягивало с Эвереста. Но не доходя до нас они разлетались в неизвестном направлении.
Забегая вперёд скажу, что прогноз в тот день так и не оправдался. Вернее, оправдался частично.
Внизу всё было затянуто облаками.
У нас же - в районе семи тысяч - лишь иногда набегали небольшие облака, слегка прикрывавшие солнце.
Впрочем, часов в пять вечера солнце зашло, и мой комбинезон хотя бы частично оправдал своё наличие - я его наконец надела как положено.
Но к этому времени я так устала таскать на себе утяжеление, что утешение было какое-то сомнительное.
После двух часов ходьбы по ровным снежным полям началось то, чем нас так пугали.
Впереди был бергшрунд с крутой стенкой, уходящей вертикально вверх.
Эту стенку было видно ещё издали, так что можно было морально подготовиться.
Стенку я, невзирая на утяжелители и общую вялость вызванную долгим нахождением на солнце, достаточно бодро пролезла. Даже попыталась заснять человека, зависшего надо мной.
Но из-за жары даже телефон вспотел.
А дальше вверх уходил какой-то бесконечный достаточно (для того чтобы быть неприятным) крутой и пока ещё снежный подъём.
И началось мучительное восползание в третий лагерь. Когда после сначала пяти-шести, а потом после пары шагов хочется отдыхать, смотреть наверх и думать, что это никогда не кончится.
На фотографиях это смотрится чуть ли не ровной дорогой.
Однако, крутизна склона была такой, что во время отдыха уже не получалось ни стоять, ни сидеть комфортно. Только откинувшись на самостраховке можно было получить более менее устойчивое положение.
Я потихоньку с упорством достойным самой упрямой улитки, ползла наверх, глядя на моих коллег, которые потихоньку шагали выше меня, но уже также неспешно.
Склон становился всё круче. Идти было всё тяжелее, и я всё чаще останавливалась, чтобы посмотреть по сторонам и подумать о вечном.
По-прежнему было не холодно, но жара уже не доставляла таких страданий. Видимо, хватало страданий других.
Я шла и уже в который раз твердила себе, что это просто такая работа, которую надо выполнить. Шаг за шагом. Час за часом. Просто идти вперёд. Дойти до нужной точки и идти вниз отдыхать.
Кажется, романтики в мероприятии под названием "я иду на Эверест" оставалось всё меньше и меньше.
А потом снежный склон закончился, и начался лёд.
Жёсткий, прозрачный. В который надо было вбивать зубья, чтобы продвигаться наверх.
Зубья, как оказалось, вбивать могли не все.
У кого-то их не было(хороших передних зубьев, а не кошек; потом в Намче они купили новые кошки), кто-то, видимо, не владел этой нехитрой техникой.
Поэтому на ледовой стенке, где я догнала группу своих коллег, мы повисли разноцветной гирляндой, ожидая, когда человек сверху пройдёт вперёд.
Подвисли мы минут на сорок.
И если бы я в это время не чувствовала, что усталость пыльным мешком прибила все мои остальные чувства, я бы наверное опять бесилась, от того, что приходится кого-то ждать.
Но все силы уходили на то, чтобы как-то потихоньку двигать ногами вбивая кошки в лёд.
Один раз вбила недостаточно хорошо и вжжжжууух, соскользнула на метр вниз. А этот метр ещё обратно ползти надо, между прочим.
Наконец ледовая стенка закончилась.
В ней нет ничего сложного.
Просто крутой подъём. Просто лёд. Просто семь тысяч. И в сумме всё это какая-то такая комбинация, которую больше повторять не хочется, но придётся.
Впрочем, когда мы пойдём в следующий раз, перед восхождением начиная с 6500 для экономии сил мы пойдём уже с кислородом.
Но в тот день надо было хапнуть высоты по-полной, чтобы организм понял, куда он попал.
Пока же мы небольшой группой собрались в конце ледовой стенки.
По рации группа самых шустрых сообщила, что они дошли до палаток, и уточнили, надо ли им искать палатку 7 Вершин или можно считать упражнение выполненным.
Абрамов сказал, что надо уж дойти, типа, чего уж там, столько шли, почему бы ещё не прогуляться.
У нас же ещё подъём за подъёмом уходили куда-то вдаль. Лагерь казался ужасно далёким. И я не понимала, как люди оказались уже в лагере, это ж с какой скоростью надо было подниматься.
Я оставила своих коллег отдыхать дальше и печально побрела в поисках палаток третьего лагеря.
Альтиметр показывал что-то около семи тысяч.
По описанию, палатки наши стояли на 7300. День стремительно катился к вечеру. И вообще всё как-то было, не то чтобы безнадёжно, но без вдохновения и радости.
Каково же было моё удивление, когда буквально минут через пятнадцать я увидела нашу передовую группу, стремительно спускающуюся мне навстречу.
- Далеко до лагеря?
- Да вот, минут 15 идти.
Я, конечно, не поверила, но буквально ещё один небольшой подъём, и показались полуразрушенные старые и уже установленные в этом году палатки третьего лагеря.
Меня уже много раз спрашивали, правда ли, что там, в верхних лагерях всё завалено старыми палатками. Что их никто не убирает, и это ужас-ужас какая помойка.
Что сказать? Не могу сказать, что это неправда - старые палатки есть.
С другой стороны - завалено ли ими всё вокруг?
Вот эти несколько каркасов от старых палаток - все обломки прошлогоднего лагеря. Можно ли сказать, что ими всё завалено?
Не думаю. Да и ужасом каким-то это не выглядит.
А может, когда там находишься, ужасом настолько выглядит всё вокруг - уходящий вверх склон, вершина Эвереста, ужасно неприступная и далёкая, что остальное - просто мелочи.
Альтиметр показывал 7050 метров. В принципе, на этом упражнения по подъёму тушки на высоту можно было бы считать законченным. Но вы же помните, кто самый дисциплинированный участник.
Поэтому невзирая на, я побрела выше.
Шаг, остановка, шаг, а может, ну его, шаг, а на вершину ты также пойдёшь?, шаг, блин, эта палатка никогда не приблизится.
Среди одиноких разбросанных палаток, старых и новых, среди кислородных баллонов, где-то там вдали виднелась ярко рыжая палатка, которой 7 Вершин застолбили место под третий лагерь.
В третьем лагере уже нет никаких общественных столовых, туалетов и прочих изысков. Небольшие палатки. Одна на участника и его шерпу. Воду кипятят и готовят еду каждый в своей палатке.
И вот наконец, аллилуя - я дошла до палатки. 7100 метров. Хотя почему-то называли 7200-7300. Но я была не в том состоянии, чтобы требовать недостающие метры.
Я стояла и смотрела, как внизу отдыхают мои разумные коллеги, остановившиеся у первых палаток. У меня же эти 50 метров по вертикали вычерпали все силы.
Осторожно, на ватных ногах, страхуясь за верёвку (да, вот такой вот лагерь - без верёвки лучше не ходить) я спустилась к началу палаток.
Мои коллеги с шерпами как раз тоже отдохнули и собирались идти вниз.
Потом был не очень долгий, даже в чём-то приятный спуск.
Съезжаешь себе по верёвкам - вжик, вжик. Там, где мы два часа карабкались наверх, понадобилось каких-то полчаса.
Главное всё делать аккуратно и от верёвок не отстёгиваться.
Зато можно наконец-то посмотреть на окружающие пейзажи.
А это, я вам скажу, был полный восторг.
Ледник, уползающий на многие километры.
Стена Эвереста, нависающая сбоку.
Каждый раз когда я вот так спускаюсь верёвка за верёвкой вниз, а их оказывается немало, я думаю:
- Надо же. Я это всё прошла.
И лишь на этот раз я думала:
- А ведь это всё опять придётся вверх проходить.
К пяти часам вечера я оказалась на месте, где начинались верёвки.
А дальше пешочком.
Вниз оно, конечно, не вверх, но когда у тебя нет сил…
Я шла и думала о том, что когда (если) мы взойдём на вершину, нам надо будет в тот же день дойти до лагеря на 8000, спуститься в лагерь три и идти дальше в лагерь на 6500.
И вот в тот вечер бредя по снежным полям вниз, я чувствовала такую усталость, как будто уже сходила на вершину и спускалась во второй лагерь.
О том, как это будет выглядеть на самом деле после вершины, я старалась не думать.
Пару раз я присаживалась отдохнуть. Один раз перед самым лагерем. Сняла кошки и сидела, не в силах заставить себя идти дальше, в лагерь.
Здесь, кстати, очень пригодился мой комбинезон - в нём сидеть было тепло.
В лагере сразу пошла в свою палатку, чтобы переодеться, понимая, что если не сделаю это сразу, то потом уже не сделаю никогда.
Соскребая остатки сил и воли, сняла и аккуратно сложила снаряжение, убрала рюкзак, переобулась, допила воду из термоса и только после этого пошла в столовую, где к этому моменту уже собрались все на ужин.
Мне казалось, что в этот день я вымоталась больше всех. Вряд ли это было так, но казалось. И очень было себя жалко.
От усталости есть совершенно не хотелось, но надо было обязательно что-то поесть, потому что пустой желудок намекал, что он так не договаривался.
Куриный суп, макароны - главное было начать впихивать в себя еду, а там уже как-то само пошло.
А потом пришёл Абрамов и сказал, что полчаса назад в палатке в первом лагере умер Паша - участник нашей экспедиции, который накануне почувствовал себя нехорошо, и во второй лагерь не пошёл.
С утра ему вызывали вертолёт, но из-за облачности вертолёт за весь день так и не смог к нему прилететь.
А Паше, несмотря на наличие кислорода и врача, не хватило сил пережить ещё один день на высоте.
Предварительный диагноз - отёк мозга и сердечная недостаточность.
Окончательный диагноз поставили уже в Катманду, но его, как и результаты вскрытия, родственники не стали оглашать.
Да, впрочем, это уже было и неважно. Нельзя сказать, что это была полная неожиданность для нас.
Можно было бы это предотвратить?
Знаете... Каждый из нас сам выбирает свой путь. Руководитель и доктор экспедиции сделали всё, что могли, чтобы этот путь был другим, но очень сложно командовать взрослыми мужчинами, которые уверены в своей правоте. И насильно в вертолёт человека не запихнёшь, пока он сам этого не захочет.
К сожалению, так получилось, что когда человек уже готов был лететь на вертолёте, вертолёт не смог прилететь.
Сложись обстоятельства по-другому, такого финала бы не было. Но они сложились так, как сложились.
И это всё, что я могу сказать на эту тему.
Мы посидели. Кто смог, помянул Павла.
Он был своеобразный, упрямый, но в тоже время очень добрый и образованный человек. И совсем не верилось, что больше его нет.
Всегда грустно, когда такие люди уходят. Но это была его четвёртая попытка восхождения на Эверест, и он сам всё прекрасно понимал.
А нам всем это стало ещё одним напоминанием про большие горы и человека в них. И поводом задуматься перед предстоящим восхождением.
На следующий день нам предстоял спуск в базовый лагерь на отдых.
В предыдущей серии:
Эверест. Второй лагерь. День белого безмолвия.