Будучи человеком науки, профессором, доктором физмат наук, членом-корреспондентом Российской Академии Наук, чрезвычайно далеким от реальной жизни, я знаете, где справлял свое сорокалетие? И это не было чудачеством ученого. Для того, чтобы это состоялось, потребовалось специальное решение ЦК КПСС. Я отмечал свое сорокалетие на боевой подводной лодке Военно Морского Флота СССР в боевом походе под водой. Как это получилось и почему описано в моем рассказе, приведенном ниже.
Все началось с того, что мной в 50-гг прошлого века была создана исследовательская аппаратура, которой до сих пор нигде в мире нет. Она позволяла выполнять преобразование Фурье (получать спектры любых процессов), что делает современный компьютер, без компьютера с помощью оптики. Прибор назывался Оптический Спектральный Анализатор (ОСА). С помощью ОСА мы делали и публиковали исследования, которые никто в мире тогда не делал.
И вот, мой сотрудник В.А. Кротов привез мне из Феодосии с базы подводных лодок результаты опытов. Обработка этих опытов на ОСА, натолкнула меня на мысль о существовании хорошего способа обнаружения шума подводных лодок с помощью прибора ОСА. Это новый способ, который никто не употреблял, так как ни у кого не было приборов ОСА. Этим способом заинтересовался наш Обком КПСС, а черезнего наше Сормовское КБ, проектирующее лодки, изготавливаемые Сормовским заводом.
И вдруг ко мне в лабораторию на 5 этаж (лифта у нас не было) является делегация в составе директора НИРФИ Марии Тихоновны Греховой, С. В. Ефимова (тогда он был зав. оборонным отделом Обкома КПСС. С.В. Ефимова я знал лично, так как много раз бывал в его кабинете, обсуждая с ним свои идеи. С ними был еще один весьма солидный человек, которого я не знал. Потом оказалось, что это академик Анатолий Петрович Александров, бывший в то время директором Института Атомной Энергии АН СССР. А. П. Александров – отец нашего атомного флота в том числе подводных лодок.
По просьбе этой делегации я рассказал о наших опытах с шумом подводных лодок, который обнаруживается прибором ОСА, показал прибор в действии и результаты опытов. Уходя от нас А.П. Александров сказа нам на прощание: «Теперь Ваша спокойная жизнь кончилась!» и так оно и вышло.
Оказалось, что А.П. приехал к нам в Горький после посещения Акустического Института АН СССР, где ему четко доказали, что подводную лодку в океане обнаружить нельзя никакими средствами, так как звуковые лучи от погруженной лодки проходят мимо их приемника. Это сильно огорчило А.П. Он мечтал установить на проектированной им новой лодке такой приемник, с помощью которого можно обнаруживать другие лодки. И вот ему сказали в Обкоме, что в каком-то НИРФИ у какого-то Зверева есть новый способ обнаружения, не имеющий тех ограничений, о которых ему поведали акустики. Дело в том, что все способы обнаружения слабых источников шума используют высокие частоты и чем выше, тем лучше, так как с частотой растет чувствительность приемных акустических антенн. Мой способ использует предельно низкие частоты, для которых нет лучей и источник звука не может стать невидимым ни при каких условиях. Это понимал А.П. и закипела работа.
Прежде всего А.П. уткнул Акустический Институт носом в новый способ. Он поставил мой доклад в Акустическом Институте. Доклад прошел успешно. Возражений не было. Затем по решению Правительства и ЦК КПСС нашему Институту была поручена работа по проверке на опыте моего способа. Для этого на одной из боевых подводных лодок Сормовского завода на филиале этого завода в Севастополе должна быть установлена наша аппаратура.
Все было направлено на подготовку опыта. Подводная лодка с нами и нашей аппаратурой должна выйти из Феодосии в заданный район. А подводная лодка – цель должна выйти из Севастополя и циркулировать в заданном ей районе. Весь район опыта закрыт для судоходства, и охраняется военными кораблями. На подготовку опыта по плану отводилось три года, и завод уложился в отведенный срок. Переоборудованная лодка пришла в Феодосию, где мы ее ждали, чтобы установить на нее наши приборы ОСА. Эти приборы через люки в собранном виде не проходили. Их пришлось разбирать на части, заносить частями, а потом снова собирать.
При этом был забавный эпизод. Лучшие монтажники радиоаппаратуры – девушки. Наши Оса монтировала девушка, и только она могла разобрать и снова собрать эти приборы. Но ее матросы не пускают на лодку, несмотря на все правильно оформленные бумаги. Женщин не должно быть на корабле и все! Опыт срывается из-за суеверия команды лодки.
Пришлось мне обратиться к командиру лодки с просьбой помочь. Власть командира подводной лодки безгранична. Как скажет, так и будет. Командир решил переодеть девушку матросом и в таком виде допустить на корабль. Наша девушка не возражала. Она одела выданную ей матросскую одежду еще в гостинице, и в таком виде прошла через всю Феодосию, и попала на корабль. В то время в Феодосии девушки в матросской одежде не были редкостью.
Все готово к опыту, а опыт не начинается. Командиру лодки ждать надоело, и он поехал в Севастополь в штаб Флота, чтобы ускорить дело, взяв, на всякий случай меня с собой. Командир все знал об опыте и понимал его значение, но разговор в штабе может получится на научном уровне.
Едем с командиром на его машине по горным серпантинам с бешеной скоростью. Наша машина на поворотах только чудом не выскакивает в пропасть. Приехали в штаб флота. Там команлира капитана первого ранга знали, и он быстро обо всем договорился. Наш опыт включили в план Флота. Идем на выход из штаба, а нас не выпускают. Надо отметить наши пропуска. Пропуска отмечает дежурный офицер, а его нет на месте и когда будет никто не знает. Командира это не устраивает, и он быстро идет вверх. Я за ним.
Заходим в комнату, а из нее выходим на балкончик. Рядом с балкончиком проходит железная пожарная лестница на крышу здания. Командир вылез из балкончика, прыгнул на лестницу и полез по ней вниз. Тоже прошлось сделать и мне. Я полагал, что мы спустимся до земли. Не тут то было. Лестница кончалась на втором этаже здания. Пришлось прыгать на землю. Сели в машину и поехали снова по серпантинам дороги.
Начался опыт. Наша лодка дизельная. На Черном море нет атомных подводных лодок. Идеи надводным ходом в заданную нам точку. Море штормит. Ноябрь месяц время штормов. Когда идем поперек волн, то качает меньше. Но нельзя идти все время поперек волн. Когда идем воль волн, то качает невероятно. Лодка ложится то на один бок, то на другой. Приборы падают с полок под ноги сотрудникам. Они падают, а сверху их накрывают приборы, упавшие с другого борта.
Пришли в точку. Проверка на герметичность перед погружением. Повышается давление внутри лодки. Болят уши. Давление должно держаться долго. И погружение. Достигли заданной глубины 50 метров. Это значит, что на каждый квадратный см прочного корпуса действует давление 5 тонн, а этих сантиметров в прочном корпусе ужас сколько. На корпус действует колоссальная сила, стремящаяся его раздавить. Прочный корпус нашей лодки сделан из победита – самого прочного металла и самого легкого. Толщина корпуса 7 см. Корпус выдерживает давление, но трещит, напоминая о громадном давлении снаружи
Но стало очень тихо. На верху бушует шторм, а наша лодка идет удивительно плавно, не шелохнувшись. В это время в заданный район пришла и лодка цель и ходит там. Нам надо ее обнаружить. Прильнули к приборам. На всех экранах виден только шум. Никаких целей нет. Прошу командира уменьшить ход. Шум стал значительно меньше. Прошу еще уменьшить ход.
Вдруг шум прекратился совсем, и на экранах появились цели. Оказалось, что командир сделал маневр, который делать категорически запрещено из-за его опасности. Командир совсем остановил лодку и регулировал ее глубину отливая или доливая воду из цистерн по стакану или части стакана. При этом лодку несет течениеем и может вынести в такой слой воды, в который лодка провалится на глубину и будет раздавлена. Это исключено, если лодка имеет ход. Командир оставил нашу лоду неподвижной, и мы могли наблюдать за обстановкой и искать нашу лодку цель.
С нами на борту были военные капитаны первого ранга, сотрудники исследовательского Института ВМФ, находящегося в Ленинграде в одном из царских дворцов. В том самом дворце, в котором помешался штаб нашей армии во время Первой Мировой войны. Мы вместе с военными смотрели на экраны и принимали решения. Наша аппаратура была очень чувствительной, позволяя нам видеть изучение далеких кораблей. Черное море чрезвычайно сильно населено кораблями. Их излучение полностью маскировало изучение нашей цели. Ее мы видели возможно, но ткнуть уверенно пальцем в нужную отметку на экране мы не могли за все три часа наблюдений. С сожалением, но я вместе с военными пришел к выводу, что мы не смогли обнаружить лодку цель. Опыт, с таким трудом и с такой помпой поставленный дал отрицательный результат.
Как раз в этот день выполнения опыта мне исполнилось 40 лет. По этому поводу командир пришел в наш отсек. Он поздравил меня с 40-летием и зачитал поздравительную телеграмму от Марии Тихоновны, которую он только что получил. Как ей удалось из своего кабинета послать телеграмму на подводную лодку! Эта женщина может все, но делает только полезное, нужное! По поводу моего сорокалетия пили, как водится у подводников чистый спирт.
Мы возвращались из точки, чуть не плача от обиды, уже не обращая внимания на бушевавший шторм.
И что оказалось в результате. Ни почем не угадаете, так как военные чрезвычайно хитрый народ и способны совершать невероятное. Наш отрицательный результат опыта превратился в положительный. Как? А вот так. Превратился и все. Военных часто обманывают шарлатаны от науки, получая от них деньги, и военные ввели защиту от шарлатанов, которая хорошо работала и часто выручала военных. Я заю много таких примеров. Подобную защиту от шарлатанства военные применили ик нам. Оказывается, что лодка цель не выходила из Севастополя. Правильный результат нашего опыта был, что мы не обнаружим цели. Военные считали, что мы в любом случае что-то обнаружим и получим обвинение в шарлатанстве, от которого не отмоешься. Никто такого финта от военных не ожидал, так как они сорвали опыт.
Ну и что? Работа по заданию Правительства и ЦК КПСС закончена с положительным результатом. Надо писать отчет и сдавать его правительственной комиссии. Но этот отчет, как мы его ни писали не проходил через Марию Тихоновну. Она неизменно возвращала нам отчет с просьбой его переделать.
И вдруг поступили материалы с Дальнего Востока с Тихого океана. Там группа наших сотрудников во главе с В.А. Кротовым делала тот же опыт, но в сильно упрощенным варианте. На приемной лодке не было ОСА, а велась запись сигналов. Результат этого опыта появился только после приезда всех сотрудников и обработки записей на ОСА. Результаты получились положительными. Все лодки были уверенно обнаружены с огромным превышением над шумами и помехами. После этого мы написали отчет, успешно сдали работу и получили премию.
