Времени оставался месяц, чтобы закончить все дела с магнитофонами. Андрей Владимирович пригласил на запись в Ленинград Сергея Богаева из Архангельска. Группу Облачный Край он почитал особо: распространял самопальные альбомы, поражавшие драйвом и качеством записи, прежде всего, барабанов, однако всё там звучало прекрасно, несмотря на то, что вместо барабанов Олег Рауткин использовал самые непредсказуемые предметы. По крайней мере, Тропилло так записывать барабаны не пробовал. Уж больно дико это смотрелось у Сергея: несколько микрофонов МД-200 он скручивал в одну линию, и так, целой пачкой пихал в микрофонный вход микшера. Результат превосходил все ожидания — в Ленинграде так плотно барабаны никто записывать не умел! Сергей приехал заблаговременно, чтоб записать все партии гитар под метроном. Предполагалось, что остальные подтянутся позже, на самый финал, чтобы наложить барабаны, клавиши и голос Рауткина. Тропилло попросил приютить музыканта. Тогда я выпросил у Андрея загадочный девайс — самодельную драммашину производства Виктора Динова, знаменитого звукорежиссёра с Мелодии. Средних размеров ящик исторгал смешные булькающие звуки, не похожие на барабаны. Этими карикатурными звучками можно было набирать ритмы, пользуясь маленькими пакетными переключателями, выстроенными в шестнадцать линеек. На каждую долю из шестнадцати можно было выставить пакетником либо нужный звучок, либо тишину. Так создавались ритмы на этом пепелаце. Но, в сравнении с «Лелем», на котором писался «45», машина выглядела куда интереснее.
Делать с Богаевым было решительно нечего. Он без конца бегал за пивом, а еды в доме не было никакой. Сергей был неразговорчив, всё время пиликал на своём красном Урале, и предавался божественной неге. На предложение выпить чаю, Сергей отвечал:
— Чай не водка, много не выпьешь.
Сергею, в свою очередь, было со мной скучновато — я плотно сидел на трезвости, и не принимал алкоголь. Всё приставал к нему, дескать, давай альбом запишем, да, давай запишем альбом. В свободные от записи дни мы пытались творить. У Сергея была тетрадка, в которую он записывал приходящие на ум тексты, и было много там всякого неликвида.
— О чем ты хочешь записать песню, - поинтересовался он.
— Я хочу про любовь и про секс, - уверенно сказал я. Больше ничего в этой жизни меня действительно не беспокоило.
— Ну, вот смотри, нашёл, - Сергей открыл свой талмуд на нужной странице:
я хочу владеть тобой всецело
обнимать твоё большое тело
целовать твои тугие губы
я желаю, я хочу тебя
по небу рассыпаны алмазы
где-то совершаются экстазы
я хочу иметь на это право
я желаю, я хочу тебя.
Немедленно досочинив третий куплет, мы набрали подходящий ритм, и принялись писать. Следующим номером нашей программы явилась еще одна идея Богаева, очередной неликвид:
в утреннем небе взыграли зарницы
калом покрылись любимой ресницы
вонь от носков разодрала ноздрю
а пидорасы проспали зарю
Песня за песней, но приехали Рауткин с Лысковским, и Богаев стал ночевать с ними прямо в студии, потому я на какое-то время остался один, при всех магнитофонах и пустой квартире. Позвонил Андрею Панову, договорился о встрече. Приехал на стрелку чуть раньше, но Андрея заметил издалека. Деталей его одежды я не запомнил, но выглядел он абсолютно иначе. Ненавижу тряпки, и терпеть не могу, когда их описывают мужики. Поэтому просто скажу, что на нём была светлая рубашка с огромным воротником, летний хуйзнаетсколькобортный пиджак, а на брюки я не смотрел, но они были точно белые. Потрясающий вид, одним словом. Я представлял себе панков абсолютно иначе. Пока мы ехали ко мне на 22-м автобусе, Андрей показался мне умным, интеллигентным парнем, что на фоне бродящих в народе баек о нем, выглядело странно. Рассказывали случай: на какой-то относительно помпезной вечеринке с множеством накрытых столов, Андрей сел в уголок и испражнился на газетку. Затем, он взял фрагмент продукта, аккуратно переложил на тарелку, поставил её на пустующий стол. Взоры всей аудитории были обращены только к нему, и в зале воцарилась звенящая тишина. Андрей повязал на воротник салфетку, отрезал ножом кусочек кала, насадил его на вилку и отправил себе в рот.
Наша первая встреча стала вводной сессией. Я показывал Андрею, что можно состряпать на данный момент: Кофе, и наши с Богаевым опыты. Особенно обрадовала «Я Хочу Владеть Тобой Всецело», и Андрей попросил непременно записать её ему. Тогда получился некий сингл из четырёх песен, специально склеенный для Свиньи:
01. Ты говно — я говно
02. Разданудануданай (раздевайся)
03. Всецело
04. Я люблю тебя
Последний трек я сделал сам: сначала записал перебором доляфасоль, затем крутил ноты в обратном порядке и под это наигрывал и пел, типа: «но я люблю тебя, авозимер, авозимер...»
Нормальной записи нам с Андреем организовать не удалось, несмотря на наличие барабанов в доме, которые остались после Кофе. То ли не с кем в то время Андрею было играть, то ли действительно, в тот нелёгкий период общения с законом вокруг него образовался некий вакуум, а может, просто был август, период отпусков. Так совпало, что играть пришлось нам самим. Из меня игрок еще тот, а Андрей привёз примочку для гитары и бас.
Я набрал пакетниками Диновской драммашины какой-то ритм, взял бас-гитару, и мы стали разучивать песни: "Я хочу быть клопом, по ночам вылезать и людей кусать"... Записали, - я бил по басовым струнам восьмыми нотами, Андрей жужжал квинтами через свой страшный фуз. Когда была готова первая болванка, мы стали разучивать вторую. Ритм не стали менять, он подошел ко второй песне:
Пошёл я раз на помоечку
и там нашёл баночку
а в ней была недоедена
чёрная чёрная чёрная икра
Быстро записали вторую болванку и тут же принялись за третью. Рисунок драммашины менять тоже не стали: надо было все записать до тех пор, пока в дверь не постучатся менты. Это был весёлый эксперимент, и наша запись не должна была выйти за пределы квартиры. Она и не получилась, зато сильно сдружила меня со Свином. Я ездил к ним в гости на Космонавтов. Андрей жил с мамой, Лией Петровной, великой мамой, на самом деле. Страшно завидовал их взаимопониманию. Отец Андрея, Валерий Матвеевич Панов, известный балетмейстер, эмигрировал из страны когда-то давно. Общение с иностранцами в нашей стране не поощрялось, но всё же Андрею удалось что-то получить из-за границы, что в своё время дало старт его творческой деятельности. Может, потому так опасался Андрей Владимирович Тропилло опасной связи с одиозным лидером, я не знаю. Ближе к сентябрю мы со Славкой скрутили Тембры и отнесли на студию.