«Во всем мне хочется дойти до самой сути...»
Б. Пастернак.
Все наши публикации о Высоцком, в том числе и настоящая, подтверждают ошибочность утверждения В. Максимова [Владимир Емельянович Максимов (настоящее имя Лев Алексеевич Самсонов; 1930-1995) — русский писатель, политический эмигрант, основатель и главный редактор парижского журнала «Континент»]:
«... Высоцкий не поэт, а социальное явление...».
Сорок две иллюстрации к произведениям Высоцкого - это единый цикл, начатый Шемякиным в середине 1980-х годов (тогда были сделаны первые восемь рисунков) и завершенный в 2011 году. Число сорок два выбрано не случайно - ровно столько лет прожил Высоцкий. Мы считаем, что иллюстрации гениального Шемякина и его видение песен своего гениального друга очень интересны. Давайте посмотрим на иллюстрации Шемякина, прочитаем его комментарии к ним и еще раз послушаем песни Высоцкого.
Чужой дом.
Песня носила разные названия: «Дом», «Старый дом», «Чужой дом». Когда Высоцкий исполнял эту песню у Шемякина в мастерской, он объявил ее «Чужим домом».
На вопрос Шемякина, почему он все же решил так ее обозначить, Высоцкий ответил, что долго размышлял, какое название закрепить за этой песней.
- «Старый дом» — ну, здесь на ум приходит старый добрый дом из сказок Андерсена, там может стоять стойкий оловянный солдатик, рождественская елка, в этом доме не сидит припадочный малый, придурок и вор.
- «Дом» — сразу вспоминается Дом на набережной, Дом, который построил Джек. Не о таких домах в песне поется.
«В песне дом не чужой, а наш — забубенный, кондовый», — пытался ему возразить Шемякин.
«Этот дом и наш и не наш, от дома Толстого в Ясной Поляне отличается. Этот „чужой дом" в каждом из нас живет, и от него и ты, и я избавиться сколько лет пытаемся?!» — с болью и раздражением в голосе отвечал Высоцкий. Больше они к этой теме не возвращались. Шемякин согласился с Высоцким: живет и внутри нас, и снаружи этот «чужой дом» и по сей день.
Слева бесы, справа бесы...
Эти с нар, а те из кресел — Не поймешь, какие злей.
В своем рисунке Шемякин, используя условное пространство: и смещение театральных планов, снабдив некоторые из них символическими образами, попытался передать угарное состояние «родного-чужого» дома. В построении рисунка использованы принципы русского лубка XIX века. «Чужой дом» изображен в виде покосившейся избы, наклоненной над огнедышащей ямой, представляющей собой не то преддверие ада, не то саму геенну огненную. На фоне пламени — гротескная фигура опухшего от пьяни, орущего Высоцкого, с веревкой висельника на шее (на счастье) и сжимающего рукой музыкальный инструмент, одолженный у Иеронима Босха. «Филоновскую» лошадку с человеческим лицом тащит не то за узду, не то за ошейник «тот самый припадочный придурок, с тем самым ножом», бормочущий:
В дом пошли, в дом...
И змий зеленый в дом пусть вползает.
Правда, в доме суета идет, кто-то жену, не то свою, не то чужую, порешить топором хочет, да это выпить и сплясать никак не помешает. На крыше — труба, на трубе Дьявол с копытом сидит, одной рукой на лютне играет, другой мух разбрасывает (от них-то и беззакония все). Правда, воюют в доме с нарушителями спокойствия: вон четвертованный на колесе кусками развешан, под ним крамольник «болтается».
И наблюдает за всем этим — Спас, с неба глядящий, и бесы, на чердаке прижившиеся (которые всю эту кашу несусветную в доме этом и в округе заваривали). А вдали — Кремлевская стена, за которой башня Спасская со звездой виднеется.
В одной державе с населеньем...
Песня в исполнении Высоцкого нами не найдена. Предлагаем послушать ее в исполнении Дмитрия Пестрикова.
Эту песню можно причислить к циклу, который Шемякин для себя обозначил «Свой-чужой дом». Здесь речь идет об одной, пожалуй, самой насущной и злободневной теме, о том, как «вином много тешились». Песня и шутливая и страшная одновременно, поскольку алкоголизм, беспробудное пьянство является многовековой бедой России и народов, в ее состав вошедших. Поскольку россияне и сами пили, и других спаивать умели.
С древних времен на Руси водка приносила баснословный доход царской казне, и штрафом облагался тот, кто не купил в году энное количество спиртного. Пил царский двор, пил народ, попивало и духовенство. Традиции этой россияне верны и по сей день.
Фигуру любителя крепко выпить, главы всепьянейшего царства, ликом напоминающего Леонида Ильича Брежнева (горячительного не чуравшегося), Шемякин поместил на помост, держащийся на гигантских бутылях с крепкими настойками и водкой. Все предметы и мебель, окружающие сидящего на помосте «небритого и небрежного, как и его народ», царя-батюшки Леонида, так или иначе связаны с алкоголем, и даже бутылки с водкой замаскированы под «литературные шедевры» земного владыки. Мухи, смуту сеющие, тут как тут, кружат, жужжат. На горизонте вездесущий Иосиф Виссарионович с неизменной трубке? в зубах. А под помостом — забытый Богом народишко в пьяном бытии своем пребывает и поддержку от царя своем, пьянству чувствует и видит.
На стенах лозунги висели —
По центру, а не где-нибудь:
«Виват загулы и веселье!
Долой трезвеющую нудь!».
Уважаемые читатели! «Библиотека для чтения» предлагает Вашему вниманию проекты:
- «Перфоманс. Библиофильский детектив» в LXXXIV главах, 50 частях. Закончен.
- «История СССР в 456 газетах». Будет закончен в 2022 году к 100-летию образования СССР.
- Книги (Нобелевские лауреаты. Книги авторов по заказу читателей. Превью букинистических аукционов. Редкие и уникальные издания). Будет всегда.
- Высоцкий (Прижизненные публикации. Интересные издания). Будет всегда.