В конце XIV века Тевтонский орден, как бы сейчас выразились дипломаты, выступил с неожиданной инициативой на внешней арене. Верховный магистр Конрад фон Юнгинген предложил Великому князю литовскому Витовту покончить с походами немцев (формальной причиной для «рейзов» была еще остававшаяся языческой Жемайтия) в земли ВКЛ. Внезапное миролюбие тевтонцев объяснялось просто: к этому времени у них обострились отношения со Священной Римской империей, да и не по дням а по часам усиливавшаяся Польша требовала все большего внимания. Поэтому орден вел сложную политическую игру, решив воспользоваться возникшей на восточных границах Литвы татарской угрозой – по идее, это обстоятельство должно было сделать Витовта более сговорчивым.
В целом, можно считать, задумка удалась: в июле 1396 года между Тевтонским орденом и Великим княжеством Литовским было заключено перемирие, которое впоследствии несколько раз продлевалось. А 12 октября 1398 года стороны подписали и полноценный мирный договор.
Впрочем, еще до этого тевтонцы на деле доказали свою готовность помогать литовцам в борьбе с татарами. Когда Витовт тем же летом предпринял очередной поход на юго-восток, в его войске имелся и орденский отряд. Летописцы говорят о «60 всадниках-крестоносцах» - то ли пилигримов из Западной Европы, то ли, все-таки, тевтонских рыцарях. С учетом того, что каждого всадника сопровождало «копье» (в данном случае речь идет о тактической единице, а не о виде оружия) из 10-12 человек, определить примерную численность подразделения нетрудно.
О результатах того военного предприятия, кроме захвата крепости на подступах к Крыму, других сведений нет. Зато тевтонцам предстояло куда более трудное испытание, когда весной 1399-го Витовт решил подчинить Золотую орду своему политическому влиянию. Для этого он пригрел в Киеве одного из претендентов на верховную власть над всеми степняками – хана Тохтамыша, жестоко поколоченного сначала «железным хромцом» Тамерланом, а затем и своим непосредственным соперником Тимуром Кутлугом. И не только отказался его выдать, но и сколотил целую армию в помощь беглецу. В итоге в лагере, разбитом на реке Ворскла, оказалось в общей сложности около 38 тысяч человек: 50 литовских и русских князей со своими дружинами, Тохтамыш с остававшимися еще у него татарами, ну и очередной тевтонский отряд под командой комтура Рагнита – Маркварда фон Зальцбаха.
Надо заметить, что отвертеться от участия в этом предприятии ордену не удалось бы ни при каком раскладе. Даже если бы он на сей раз вздумал пренебречь союзническими обязательствами, существовала еще булла Римского папы Бонифация IX. Понтифик, с запозданием прознавший о прошлогодней экспедиции Великого князя литовского, решил наверстать упущенное, срочно объявив очередной крестовый поход. Так что, когда Витовт вновь призвал тевтонцев под свои знамена, тем не оставалось ничего иного как садиться на коней. Вместе с примерно полутора сотнями рыцарей ордена отправились прусские помещики-витинги, и в результате количество воинов отряда достигло 1 600.
Хотя калининградский историк Анатолий Бахтин высказывает сомнения в том, что бо́льшую часть упомянутого подразделения составляли тевтонские «братья».
«Такое число орденских рыцарей отправить в южные степи - невероятная авантюра, - пишет он в своей книге «Немецкий орден». – В то же время известно, что в Пруссию зимой 1398-1399 годов прибыли пилигримы-крестоносцы, которые ходили в поход на Жемайтию. Летом 1399 года добавился еще один отряд. Количество воинов неизвестно, но можно предположить, что более половины всего отряда, отправленного на помощь Витовту, составляли военные «гости».
Так или иначе, но вскоре также подошедший к Ворскле Тимур Кутлуг оказался несколько смущен численностью неприятеля – а особенно его внушительным парком артиллерии. Зная, что на соединение с ним спешит хан Ногайской орды Едигей с большим войском, хитрый татарин вступил с Витовтом в переговоры о возможности в этот раз разойтись по-хорошему.
«Зачем ты на меня пришел? Я твоей земли не брал, ни городов, ни сел твоих», - передал тимуровы слова отправленный к Великому князю литовскому посол.
- Бог покорил мне все земли, покорись и ты мне, будь мне сыном, а я тебе буду отцом, и давай мне всякий год дани и оброк, если же не хочешь быть сыном, так будешь рабом, и вся орда твоя будет предана мечу! – самоуверенно ответствовал Витовт.
В общем, препирались долго и безуспешно. Ну а когда Едигей, наконец, прибыл, и золотоордынцев стало 90 тысяч, Тимур Кутлуг, забавно сощурив свои раскосые глаза, заявил, что на мировую не пойдет, и стал готовиться к битве.
Она началась 12 августа, в лучших традициях – с поединка богатырей. Имя участвовавшего в той схватке татарского мурзы история не сохранила, а христиане выставили польско-литовского рыцаря по имени Сырокомля. Как издавна повелось, прежде чем обнажить мечи, поединщики принялись обкладывать друг друга черными словами. Точнее, если верить летописцам, татарин вовсю «бесчестил имя Христово», а поляк ограничился парой-тройкой матерных выкриков, сохранив силы для итоговой победы.
Увидев, что вражеский «багатур» повержен, литовское войско разразилось торжествующими воплями. Решив воспользоваться всеобщим воодушевлением, Витовт немедля двинул своих бойцов вброд через реку. Едва оказавшись на левом берегу и не успев даже толком построиться, те подверглись налету татарской конницы. Тяжелая немецкая и польская кавалерия поспешила вступить в бой и отбросила атакующих. Впрочем, те особой настойчивости и не проявляли, охотно обратившись в бегство. Воодушевленные первым успехом рыцари бросились в погоню… и угодили в «мешок».
Оказалось, степняки в который уже раз использовали свой излюбленный прием с ложным отступлением, на который с завидным постоянством попадались многие поколения европейцев.
Уже вроде бы разгромленные татары неожиданно развернулись и приняли бой, а с флангов ударили прятавшиеся в засаде ногайцы, которые быстро замкнули окружение. Их задача облегчилась еще и тем, что рыцарские кони успели проскакать добрый десяток верст и теперь просто останавливались, изнемогая под тяжестью своих всадников. Несчастные животные превратились в легкие мишени для татарских лучников, которые, избегая вступать в открытую рубку, принялись издали осыпать противника стрелами, добивая спешенных латников копьями и мечами. В короткое время лучшая часть литовского войска была разгромлена наголову.
«В отряде комтура Маркварда фон Зальцбаха пало девять орденских рыцарей и несколько рыцарей-крестоносцев», - сообщает Бахтин.
Польско-литовские коллеги немцев понесли еще более значительные потери. Первыми бросились улепетывать тохтамышевцы во главе со своим ханом, после чего и все остальные обратились в повальное бегство - самому получившему ранение Витовту вместе с его братьями Сигизмундом и Свидригайло лишь с большим трудом удалось спастись.
Расправившись с рыцарями, татары и ногайцы направились к поспешно окапывавшейся на своих рубежах вражеской пехоте. Та открыла было огонь из пушек и пищалей, но попасть в увертливых «сарацинов» оказалось делом нелегким. Началась форменная резня, спасаясь от которой, толпы литвинов ринулись обратно к реке, надеясь вплавь вернуться на правый берег под градом татарских стрел. Удалось это далеко не всем, да и уцелевшим пришлось бежать без оглядки, ведь ордынцы преследовали их до самого Киева и не стали штурмовать город лишь потому, что получили огромные отступные – 3 тысячи литовских гривен-рублей. От внушительного войска Витовта в итоге осталось меньше половины, среди погибших оказалось 20 князей (в летописях встречаются упоминания о 74-х, но это сомнительно).
«Сражение имело большое историческое значение, - резюмирует Анатолий Бахтин. – Литве пришлось отказаться от гегемонических планов в Восточной Европе. Но прежде всего это поражение ослабило Литву перед Польшей в борьбе за суверенитет. Заключенный с Тевтонским орденом мир, оплаченный Жемайтией, не принес Литве независимости от Польши».
Да уж. С победителями пришлось срочно вступать в новые переговоры, согласившись выдворить из Литвы окончательно дискредитировавшего себя Тохтамыша и выплатить внушительную контрибуцию. Реабилитироваться за разгром на Ворскле (заглавная иллюстрация - миниатюра XVI века) Витовту удалось спустя 11 лет, причем за счет своего недавнего союзника. Ведь, как известно, поляки совместно с литовцами в битве при Грюнвальде сумели нанести тяжелейшее поражение Тевтонскому ордену.