- Испортили мне мужика! Испортили! – Вера промокнула салфеткой лицо. - Кто? Работа или любовница? Моего ничего не берет. Бизнес рухнул, любовницу я выгнала, как заболел. – Юля намазала паштет из гусиной печени на хлеб и откусила. - а твой-то что?
Вера любит разговоры с Юлей. Большая кухня, стеклянная столешница, пол с подогревом. И Юля во главе стола – пышная, пепельноволосая. Мягкими большими руками Юля наливает чашку чая, неторопливо делает бутерброды. Рядом с ней Вера – брюнетка с седым пробором и ярким накрашенным ртом. Крошит хлеб, ломает сыр. Потом отпивает горячий чай. Согревается. Румянец на бледном лице.
- Помнишь, ковидом болели всей семьёй? - Да, ты вообще у меня первая заболела. Но быстро прошло и легко, без больниц и реанимации?
- Ну да. Ещё месяц долечивалась, а в себя к маю пришла. А память… годы жизни не помню! Фотографии смотрю – где они сделаны помню. И всё. Что ещё тогда было? Где? Пустота одна. А вкус? До сих пор каша во рту. Овсяная.
- Сильно тебя зацепило! Мы спокойно переболели, у Ильи сатурация была низкая несколько дней, а потом восстановился. И память, и вкус. И надо ему всего: мяса, торты, секс, чтобы я не работала, и так по кругу.
- Без работы первых двух пунктов точно не будет. - А, по-твоему, я почему на работу вышла? Не хватает… Бизнес его закончился, спасибо, что без судебных и вообще любых разбирательств. Я работаю. Он дома сидит и ест. Жрёт просто! Юля поставила чашку на стол и понизила голос
- И каждый день – дай! Как же он, бедненький, без целовашек-обнимашек будет?
- И как он будет? Мой вот тоже требует. И лет уже достаточно, а всё надо, в штанах пожар, понимаешь!
-А я не могу! – из глаз Юли потекли прозрачные дорожки , - после истории с любовницей вообще никак. А Илья считает, что я нарочно.
- Какая любовница? Он же болеет, ты его по врачам возишь, а он? – Вера подняла тщательно выщипанные брови, и поменялась в лице, - он вообще что думает-то?
-Да ничего не думает. Пять лет назад пересеклись на сайте знакомств. Видите ли секса ему не хватало. Я ж тогда вообще на рынке Садовод работала. Пришел в 11 ночи, встал в 6 утра, ещё пожрать приготовить и уроки проверить…Я ей позвонила и предложила: забирайте. Как из ПНД приехала, так и позвонила. Замучил ревностью. И как только рот открывается, а? Я на работу – а он к ней в Люберцы. Мне машину чинить не на что – а он ей подарочки.
Дорожки на лицу превратились в ручейки, смыли тушь с ресниц. Вера растерялась. Она и представить не могла, что Юля – бессменный председатель родительского комитета класса, жёсткая и требовательная – может плакать. И жить совсем неправильной жизнью, тянуть двух детей в их подростковом мировосприятии и нигилизме. Протянула полотенце, погладила по мягкой руке подругу.
- Юль, ну пошли ты его к ней. Пусть живут и радуются. Юль, ну не мучь себя, Юль, Юля!
Юля громко выдохнула, вытерла лицо, сделала ещё глоток из чашки.
- А твоего кто испортил? Тоже баба?
-Ну я ж про ковид стала рассказывать… Так вот. Через год у Андрея на работе вышел приказ: всем вакцинироваться, иначе увольнение. По всей стране волна пошла. А куда ему увольняться? Кто полтора миллиона будет выплачивать? Пушкин? Пошёл сдаваться, слёг через 10 дней. И опять ковид. Я взяла раскладушку у соседки, спала на кухне. А он, серо-коричневый, лежат на диване – как труп. Нос торчит, спит. Ожил, конечно. Решили вторую порцию отложить, как можно дольше. Его ж качало всего. Хорошо, что в кабинете сидел. А тут начальство и напомнило: где? Через 4 месяца пришлось опять травится. И опять через 10 дней заболел. И дети тоже кашлять стали, слабость. Спят по 12 часов. Ну и я. По второму разу. На ногах. На обе работы ходила. Дома дня три отлежалась. И запахи перестала ощущать. Он же чеснок – как леденцы ест. Вот не чувствую. И много чего ещё. Пироги, блины тоже печь не могу – горит всё.
- Вер, а испортил-то кто? Не понимаю тебя. Тоже прививку сделала. И тоже из-за увольнения. Илья же денег в дом не носит совсем, одни таблетки для головы чего стоят! А бензин? Психиатр?
- Андрюха раньше домой приходил, ел, а потом за компьютер. И сидел там. Порнуху смотрел, курсы какие-то. Всё разбогатеть хотел. Потом биткоины пошли. Под них кредиты набрал, потерял всё в один день. Теперь выплачивает.
- А сломало что? Биткоины?
- С них началось, с кредитов. Прививка добавила. Теперь приходит, жрёт тазами. И на диване лежит. Через полчаса засыпает и до утра. А утром зарядка, йога, манипуляции… по мне, так онанизм. А он говорит – тантра. В выходные начинает рассказывать какая я хорошая, как он меня любит. Будит. И началось… Я спать хочу! Мне на работу! Да и поменялся он в этом месте. Желание есть, силы есть, потенции нет. Бесится. А мне …
-По фигу? – Юля подмигнула.
- Всё чаще вспоминаю анекдот про потолки некрашеные. – Вера грустно улыбнулась.
- Юль, устала я от критики. То посуду не так мою, то полы. Дети мои, а не общие. Деньги он не даёт, пока не попросишь, в дом почти ничего не покупает – пока не напомнишь. Беспросветно. Но ноги ты раздвигай! У него желание!
Веру прорвало. И про убогость совместной жизни, и про некупленную посудомойку, и про жадность с вечной экономией. И развелась бы она с Андреем – но где потом жить? И квартиру не разменяешь. Маленькая. Окраина города, до ближайшего метро ехать на автобусе. Только комнаты в коммуналке.
- А твой муж так на фотографиях огурцом просто! Здоровается всегда. – Юля дослушала до конца, долила воды в чайник, нажала кнопку на корпусе и достала спрятанную от домочадцев коробку конфет.
– Ты его не переделаешь. И никто его не сломал. Ну да, прививка повлияла, возраст. А так всё сам, ручками, ножками, головой своей.
- Допустим. А твой тогда что? Ревность откуда такая? А теперь ещё и психушка? Кому мы нужны – бабы за 45? Он не понимает, что никому?
- Вер, он болен. С потенцией проблем нет, тестостерона на троих хватит. Но я устала. Всё каких-то мужиков ищет – любовников моих. Обещает им морды набить и кары небесные наслать. На работу замначальника уже звонил, спрашивал почему тот со мной спит…Стыдно же, понимаешь. И кому он нужен? Первой жене и детям – нет. Нашим детям – тоже нет. Устала я, видеть его не могу. Ничего без меня сделать не может: таблетки надо напоминать, чтобы выпил. В поликлинику – со мной, в ПНД – со мной. В больницу его не кладут. В психушку – пока показаний нет. Посуду не моет за собой. Может рано утром уйти гулять. И ревность… Как там у классика – стрелы её – стрелы огненные. Утыкана ими. Насквозь уже пробивают, Вера.
Юля разливает кипяток по чашкам, шуршит бумагой, открывает коробку, пододвигает к Вере.
- С орехами или с ликером. Как ты любишь. Ешь давай. Решила чего – делай. Денег не дам, но и осуждать права не имею. Пока тебе чего-то от жизни надо – действуй. Вот прямо сейчас начни. В отпуск собралась? – купи билет на поезд, книгу написать – пиши и присылай написанное. Илья болен… никто не знает сколько он протянет ещё. У него и диабет нашли, и почки отказали… Ты только делай, не останавливайся, Вера.
А чтобы посоветовали подругам вы - мои читатели? Кто кого поломал?