Инфьерно сидит рядом, прижавшись к моей ноге. Огромные уши, прищуренные почти чёрные глаза, но это только сейчас, а через минуту жёлтые или зелёные, толстый хвост длинней, чем его хозяйка, разрезающий воздух на куски и закручивающий его в косички, рулеты, небольшие горки и узкие, но глубокие и быстрые водовороты, - вот, пожалуй, и всё… Но ещё быстрота, ловкость, бесстрашие, умноженное на незнание, сила и острые, как иглы когти. И это тоже не всё. Но об остальном издалека. Жара спала. Несколько капель дождя. Ветер принёс холодок, который обсушил мокрые спины, и когда борьба с солнцем начала стихать, и где-то в глубине души захотелось ещё тепла и солнца…Моя Инфьерно вскочила, выпрямила ноги, выгнула спину и, словно флаги, высоко подняла уши и хвост. Я почему - то увидел нищенку, которая тащит мешки с мусором из чужого дома. Инфьерно села, и свернувшись, задремала. Откуда в этом доме столько мусора? Живёт дед с белой бородой и в широкой чёрной шляпе. Его жена готовит индюка. Две взрослые дочери нянчат своих детей. Мужей не видно. Большой дом, внуки, старые автомобили, все живы и никто не учится, не работает. Моя Инфьерно задремала – мерно ходят вверх – вниз бока, хвост спрятан, чтобы никто не украл, уши торчат ещё сильней и напряжённей. Разбудить невозможно, даже подняв за хвост и покрутив из стороны в сторону. Выстрелы в воздух, гром и молнии, война, наводнение... Инфьерно дремлет. Когда проснётся можно только гадать, может к вечеру или к ночи, а может и позже. Нет сейчас, сейчас, сейчас. На полу стоит тарелка, в неё сыпется корм. Тарелка в метрах тридцати, но Инфьерно уже сидит, крутнув один раз головой, прыгает и бежит. Туда, где корм уже лежит в тарелке. Дед с белой бородой улыбается и поправляет свою шляпу, достаёт из кармана пистолет и играется с ним. Вокруг его дома движутся такие же, но моложе. Все дружно крестятся, рассказывают сказки, храбрятся, бьют себя кулаком в грудь и трясут автоматами и пистолетами. Моя чёрная бестия уже облизывается, пьёт воду, и, подпрыгнув, начинает бегать вокруг. Жена бородатого деда держится за сердце, её укладывают на диван, дают лекарства. Дочери причитают. Срочно вызывают врача. Врач тоже даёт лекарства, опасливо озирается на деда с пистолетом в руке. Появляются родственники, и почти умершая оживает. У неё так много дел – сегодня базар, надо принести еды, завтра утром ехать на свадьбу к племяннице. Инфьерно лежит на боку, поджав ухо под голову, ноги торчат, и она спит так, что её уже не разбудить нечем. Дед с бородой заводит свой автомобиль и едет с женой на свадьбу. Там они желанные гости. Жена перебирает в открытой сумке ещё царские червонцы. Подарок молодым открыл широкие улыбки и обогрел теплом распахнувшихся сердец. Дед долго и много говорил о том, как надо жить, как уважать старших, как беречь традиции. Моя чертовка вытянула ноги вперёд, её голова легла на задние лапы. Я опять увидел женщину, которая выносит мусор из большого, с деньгами, дома. Туман облаком вполз на улицу и поглотил её. Он движется. И вот уже улица, город, страна, континент, мир заполняет непроглядная мгла. Где – то мечется бородатый дед в чёрной шляпе, дочери перестали скулить, жена забыла о болезни. Инфьерно широко расставила лапы, запрокинула голову и сладко потянулась. Какого же цвета у неё глаза? Дед с бородой уже без шляпы мечется сильней, его бабы уже молчат и не плачут. Туман вокруг них сгущается. Они друг друга видят, но вокруг уже никого нет. Как красиво – я раньше не замечал – четыре лапы сложены вместе, шея отливает гладкой и густой шерстью, губы сжаты, ухо лежит и не шевелится, второе под головой, хвост прижат и дыхание не видно и не слышно. Смекалистый дед с белой головой и бородой размахивает большой чёрной шляпой и орёт на все четыре стороны, грозя кулаками. Чёрная бестия спит, её лапы и хвост отдыхают, голова неподвижна, глаза прикрыты веками. Это где-то там деды с бородами, их бабы в платках и длинных юбках, по пояс или по уши в мусоре. Нищенка вышла и скрылась за туманом. Моя бестия вскочила, как будто бы и не спала, прыгнула, села и широко раскрытыми жёлто – зелёными глазами уставилась куда - то туда, высоко подняв уши и поджав под себя хвост. Там столько мусора, что уже трудно найти еду. Инфьерно прилегла. Лапы лежат ровно, уши торчат, круглые глаза, не мигая, упёрлись в туман. Там уже ничего нет… Ничего, кроме тумана.
