Глава 2
Валентина Петровна только присела отдохнуть, как за воротами послышался звук подъехавшей машины: «Видать Мишка сосед от жены с роддома вернулся», подумала она. И точно, Михаил зычным голосом на всю улицу объявил всем, что у него родился сын. Застучал в ее ворота и закричал:
– Петровна, сегодня вечером всех приглашаю к себе, будем отмечать рождение моего сына.
—Хорошо, Михаил. Хорошо. Поздравляю тебя, – она подошла к калитке.
– Ох, как же я счастлив! Тетя Валя, у меня сын! До сих пор не могу поверить. Поверю, наверное, когда на руки возьму, – он прикурил сигарету, – руки до сих пор трясутся. Вот ведь, какое счастье привалило! Тетя Валя, десять лет мы ждали этого часа, думали, что никогда он не настанет, ан нет, получилось, и сразу сын. Вот ведь, как бывает.
– Мишенька, да, бывают чудеса, жалко только, что мама твоя не дождалась внука. Как же Вера его хотела, я думала, что это желание жизнь ей продлит. Нет, с ней чуда не случилось, - она горестно вздохнула и смахнула рукой набежавшие слезы.
Мишка сразу поник, боль утраты родного человека лежала на сердце, буквально неделю назад он похоронил свою маму.
– Ладно, я пошел. Тетя Валя, вы еще деду Архипу скажите, чтобы он вечером на чай ко мне пришел, посидим по-соседски, поговорим. А я сейчас в кафешку смотаюсь, торт куплю, да конфет. Ну бутылочку для порядка, друзья мои с женами придут. Пышного застолья не будет, нельзя мне еще веселиться. Посидим скромно.
И он пошагал в начало улицы, туда, где у них располагался магазин и небольшое кафе.
Валентина пошла к дому. Остановилась возле вольера с курами, в свободное время любила наблюдать, как они что-то роют, ищут в траве, поквохтывая от радости. Тут же рядом и их предводитель Петюня. Он ходит гоголем возле своих наседок, потряхивая перьями, а иногда хлопая крыльями, прочищая свое горлышко гортанным ку-ка-ре-ку.
В доме она включила телевизор и начала заниматься приготовлением обеда. Ей не всегда хотелось готовить для себя одной, она могла перекусить чем-нибудь попроще, чтобы не сильно утруждаться. Но сегодня решила сварить борщ: «Ах, как давно я его не готовила». И только она достала мясо, чтобы поставить варить бульон, как в дверь кто-то громко постучал.
– Открыто, –закричала Валентина.
Дверь открылась, и в дом вошла ее одноклассница Катерина.
– Катерина, проходи. Давно ты у меня не была. Давай хоть обнимемся, – подошла к подруге, и они обнялись.
– Да, вот решила проведать тебя, а то жизнь вон она какая, сегодня живем, а завтра не знаем, что нас ждет.
– Конечно, все может быть. Ты присаживайся, я сейчас борщом займусь, а потом вместе и пообедаем. Хорошо? Ты, надеюсь, не торопишься?
– Нет, что ты, конечно, не тороплюсь. Ну рассказывай, что у тебя нового?
–Да, вроде ничего. Вот, с утра топчусь потихоньку. Вроде и хозяйство небольшое, а вот, то одно, то другое, так день и проходит. Вроде целый день дома, никуда идти не надо, а успеваю меньше, чем когда работала.
– Да и я так же. Тоже уже про это думала, что дел меньше могу делать, – вздохнула тяжело Катерина. – Я вот часто стала вспоминать нашу с тобой молодость, какие мы бойкие были, везде все успевали: и в школу, и на танцы, и на обжиманцы. –Подруги рассмеялись.
Валентина знала, что-что, а с женихами у подруги проблем не было. Она меняла их, как перчатки. Катерина слыла в их деревне красавицей: черные, как смоль волосы, темные глаза с восточным разрезом, и шикарная грудь 4 размера. Отец у нее был китайцем, а мать тетя Глафира – дородная красавица с Украины. Катька была у них единственным ребенком, и они не жалели на нее денег. Родители наряжали ее, как принцессу. Но она никогда не зазнавалась перед подругами, была простой и легкой в общении. Вале было с ней всегда хорошо. Везде вместе, они поддерживали и помогали друг другу. Сколько на их долю испытаний выпало, знали только они.
–Катя, а ты помнишь, как я в Петьку втрескалась? Любовь какая у нас была! Мне и сейчас кажется, что эта любовь до сих пор живет в моем сердце.
– А как же Николай?
– А что Николай? Он меня от позора спас, сам не зная этого. Всю жизнь думал, что Дашка — это его родная дочь. А я, подлая душонка, так и не смогла ему в этом признаться. Ну что теперь, нет Николая и о моей тайне, кроме тебя, никто не знает. Николай меня крепко любил, готов был звезду с неба достать, так старался мне во всем угодить. Он ведь знал, что у нас с Петькой любовь была, а все мне простил.
–Да, а с Петькой ты сама виновата. Гордая чересчур была, надо же быть такой гордой. Я мужикам никогда свою гордость не показывала. Ну мало ли что натворят, и изменяли, бывало, но придёт, покается, а я и прощала.
– Да, а я вот и поплатилась из-за этого. Ну ладно, вот и борщ поспел, давай-ка, подруга, отобедаем.
Валентина достала из кухонного стола глубокие миски, ложки. Положила большой поварешкой красивый, переливающийся оранжевыми капельками масла на бордовой поверхности, наваристый борщ в тарелки, и они стали молча есть. Потом Валя внимательно посмотрела на подругу:
–Катюша, а давай -ка я самогоночки налью, помянем моего Николая, а то что-то часто он мне сниться стал. Придёт, станет в дверях и смотрит на меня молча. Я его спрашиваю во сне: - Коленька, ты что-то мне сказать хочешь? А он что-то шепчет, но я не могу разобрать ничего. А он все стоит, но в комнату не заходит. А потом разворачивается и пропадает, как в дымке растворяется. К чему бы это, как ты думаешь? – Валентина достала рюмки и стала наливать из бутылки выпивку.
–А чего тут думать, видать предупредить тебя о чем-то хочет. Тебе к нему надо будет в следующий раз, если опять приснится, подойти поближе, чтобы услышать, что он говорит.
Они стукнулись рюмками:
–Ладно, царство небесное рабу божьему Николаю, – и выпили налитую туда самогонку.
– Валя, а ведь ты мне никогда не рассказывала, как у вас с Петькой любовь началась? Все отнекивалась, потом, да потом. Может хоть сейчас расскажешь?
–Да, обычно, чего там рассказывать. Я раньше на него внимания не обращала, младше меня, чего с таким связываться. А он ведь оказался маленьким, да удаленьким. Стал меня в школе ловить, да шутя зажимать в уголке. Вроде, как шуткой все, но я поняла, что он ко мне не равнодушен. А потом ждать после уроков, вместе домой стали ходить. Идем с ним, он всю дорогу байки травит, веселит меня. Я иногда смеялась до икоты. А дальше–больше. Пригласил меня погулять вечером, типа на звездное небо будем смотреть. Ладно думаю, а почему бы и не посмотреть. Дошли с ним до околицы, а там на бревнышки сели, головы вверх задрали, он и давай мне про каждое созвездие рассказывать и показывать их. Как мне интересно было. Встали вроде идти домой, а он меня обнял и целовать полез, да так мне это понравилось, что я и не сопротивлялась. Дня два потом губы, как подушки были.
–А ты когда поняла, что влюблена в него?
– Да, в тот вечер и поняла, после поцелуев его. И стала каждый вечер свидания с ним ждать. Ты же помнишь, что не до учебы мне стало, скатилась из отличницы в троечницу. Вот тогда и началось все. Окрутил он меня так, что сама и не заметила, что дышать не могу без него и свет стал не мил. Уроки делаю, а в голове, скорее бы Петеньку увидеть. Ох, как же паразит он целовал и миловал меня! Так, бывало, обнимет, да ласкать начнет, как будто у него опыт с рождения был, –засмеялась Валентина.
–А может и с рождения, про деда Архипа, его отца, тоже рассказывают, что ходок еще тот был. Бабы от него рожали, имея своих мужей. Может и Петьке по наследству этот дар перешел, –Катька стала хохотать. И вот они уже вдвоем утирают слезы от смеха.
– А как же Дашку вы сделали? Как ты тут не устояла-то?
–Ой, вот и не устояла. Ведь так он меня охмурил своими ласками, что и не могла сопротивляться. Летом дело было, пошли с ним за грибами, каждый по корзине насобирал. А тут домой возвращаться, по пути стог сена попался, вот мы с ним и прилегли отдохнуть. Отдохнули, называется, –шмыгнула носом Валентина Петровна. – Ему-то что, а я сразу забеременела. Но не сказала ему, а тут следом застукала его с Кирьяновой Светкой, а дальше ты уже знаешь. Вот Николай и подвернулся мне вовремя.
–Да, вот ведь как все получилось. И надо было Светке к нему подлезть в тот момент. И свою жизнь исковеркала, и твоей не дала сложиться так, как должно было. Но я тебя не пойму, зачем ты его не простила тогда? Ведь приходил и не один раз к тебе, просил прощение.
–А вот не смогла простить и все. Сама же говоришь, что я гордая, –Валентина подперла ладонью щеку и расплакалась. По ее щекам бежали слезы обиды и боли. –Ладно, давай еще по одной дернем и сходим к деду Архипу. Надо сказать, что Мишка его пригласил в гости.
Катя налила еще по стопочке самогонки и подруги выпили, не чокаясь.https://dzen.ru/media/id/6245f179011dbe75a3a5ad79/631b9c76d62cce7af978c385