У Игоря Моисеевича Бурштейна есть давний друг Володя Сорокин, обитающий в деревне Льгово Рязанской области.
Как-то Володя Сорокин проснулся после очередного перепоя в районе 35 лет и понял, что он не хочет больше работать. Причем никогда! Эта мысль созревала в его мозге сама по себе в течение последнего года. И однажды утром неотвратимо пришла в голову, как удар током: «Не буду больше работать, и все тут!»
Сказал — сделал. Сначала не пошел на работу. Потом перестал отвечать на звонки с работы. Потом не явился за окончательным расчетом, ведь сам себе слово дал!
Правда, через месяц кончились припасы и другие принадлежности. Но Сорокин не дрогнул.
…Прошли годы. Одежды его износились, машина сломалась, закончились силы его родных, но Володя больше на работу не ходил. Только как быть, если не работаешь, и нет богатых родственников? Ведь хочется кушать и, возможно, даже хорошо кушать. Одеваться и вообще нести определенные бытовые затраты. Платить квартплату и т. д.
От голода и отсутствия денег мозг Сорокина стал задаваться классическими вопросами «Как быть?» и «Что делать?» Стали приходить странные мысли, ранее его не посещавшие. Он всегда что-то знал. Но так отчетливо эти мысли его еще не посещали.
У древних китайцев доктрина неделания называлась «у вэй», а Бурштейн, размышляя о пути Володи Сорокина, переименовал эту доктрину в «Ой-вей!»
Дальше — больше. Володя с удовольствием стал познавать мир. Например, совершил открытие, что можно гнать самогон из картошки, которую спер у соседа. Или вот птички в небе ниже летают, когда начинается дождь, ну и много похожего по мелочи. Жизнь обрела совершенно другие краски.
Он даже пить стал меньше, а пил Володя Сорокин, сколько себя помнит.
Нет, пить Володя стал меньше, прежде всего, от отсутствия денег на водку, но осознавал это как расплату за отказ от работы. Тем не менее, такая жизнь ему понравилась, он, как древние люди пещер, стал интересоваться живописью, а как современные люди богемы, коньяками, французским вином и элитным виски, правда пока только в интернете.
Случилось непоправимое: этот бескрайний мир заворожил Володю. Через несколько лет Сорокин вдруг так четко и ярко осознал, что мир огромен и чтобы познать хотя бы алкогольную его часть, очень нужны деньги!
Но где же их взять? Ведь он пообещал себе больше никогда не ходить на работу и вообще не вкалывать. Он даже отказывался чистить снег к своему крыльцу, ведь это тоже работа! Потом Сорокин пару раз поскользнулся перед входом. После падений его мозг дал сигнал нервным импульсам, а те в свою очередь послали ответ обратно в мозг. Мозг неожиданно выдал поправки: в принципе иногда даже можно что-то делать, не называя это работой. Гениальный выход из непростой ситуации! Ведь делание чего-то, не называя это работой, — это не работа!!!
А что же умел делать Володя Сорокин? Он научился удовлетворять естественные потребности и варить самогон для собственных нужд из ворованных ингредиентов. Так Рязанская область получила еще одного самогонщика. С небольшим опозданием он понял, что можно продавать самогон соседям, а они будут давать на это деньги! А деньги позволят Володе открыть чудесный мир вискарей, портвейнов и вин, который он так страстно изучал в интернете. И ведь варить полдня самогон — это же не работа, для Володи это стало чудесным откровением! Он даже стал получать удовольствие от работы (прошу прощения, он так ее не называет).
В конце концов, личная Володина концепция обрела целостность, когда он не только категорически отказался называть работу работой, но и придумал для своих занятий специальный термин — творчество. Круг замкнулся. Самое главное, что в результате его, хм, творчества неизменно появляется очень вкусный самогон… Который нечеловечески нравится его соседям по деревне Льгово. И Игорю Моисеевичу Бурштейну он тоже очень нравится, по крайней мере запах.
А на этом коротком видео вы можете застать Володю за его любимой не-работой.