Раньше время было другим – тягучим. Ждешь-ждешь весны, а зима тянется и тянется, нет ей конца. И лето как целая жизнь.
Может, потому, что в селе жили?
События навязывала природа. Закончится август, все село выкапывает картошку, забивает желтыми твердыми клубнями подпол.
До этого – иные события: ходили в лес за голубикой, в каждом дворе варилось варенье – на зиму.
Приносили ведрами пушистые белые грузди. Осенью «добывали» кедровый орех.
Особый праздник – сенокос. Как-то взял меня с собой дядя Кеша – муж моей родной тетки. В их семье была корова.
Он косил, а мы с двоюродным братом собирали скошенную траву граблями. Солнце светило, природа ликовала.
Дядя Кеша пошутил, что под травой могут прятаться змеи. Мы сначала испугались, но детство взяло свое: бросишь грабли, упадешь на землю, вдыхаешь аромат будущего сена.
В середине дня – перекус. Из стеклянных бутылок наливали чай. На расстеленной газете вареные яйца, картошка, пирожки.
Мы с братом пили из эмалированных кружек, а дядя Кеша из деревянной бурятской пиалы. Ел медленно, откусит кусочек – думает о чем-то.
В жару село вымирало: редко-редко прохожего увидишь, зато теплым летним вечером на каждой лавочке у ворот – люди. Идешь по улице, провожают долгим взглядом, хотя знают тебя, как облупленного.
Нужно обязательно поздороваться – таков этикет сельской жизни.
Никуда не спрятаться от односельчан: все на виду. Знают, кто выпивает, у кого в избе грязно, или, напротив – чисто.
Раньше казалось, что это похоже на сплетни, сейчас считаю иначе: общественное мнение – регулятор нравственной жизни. Поэтому стеснялись пройти по селу выпившими, или скандалить с домашними во дворе, или появиться при всех в грязном.
В конце октября забивали на зиму скот. Обычно в первой половине дня, затем родители посылали детей гостинцы отнести дедушкам и бабушкам, другой родне. Гостинцы – небольшие куски свежего мяса.
Придешь, откроешь ворота, поднимешься на крыльцо и радостно скажешь: «Это вам мама послала». И все довольны.
В праздники родня собиралась у кого-нибудь одного. Не принято было опаздывать. Придут, поздороваются, поздравят и – за стол, на котором все-все домашнее, кроме выпивки, конечно.
Не помню, чтобы напивались, не было такого. Зато красиво пели старинные русские песни, некоторые старики – на два голоса. Песни грустные, лиричные.
Надоест грустить – в пляс пускаются. Отец играл на гармошке, гости плясали, женщины пели частушки.
Милая жизнь, куда ты ушла? Не вернешь, не воротишь.
