(продолжение) А жили мы в то время в «хрущевке», в двухкомнатной квартире с подселением. У нас был один ребенок, у соседей двое и общие: кухня - 6 кв. м., ванна и туалет. Это ребятишки гуляют во дворе, одни, без родителей! Саша, наши соседи по квартире Максимка и Ванька, и еще сосед по подъезду, тоже Саша.
История с младшим из соседей – Иваном, была у нас такая. У нашего Саши в комнате был детский столик и стульчик, как в садике. В выходной день я ему накрыла на стол, все как положено: первое, второе и компот. И пока мы с ним ходили руки мыли, возвращаемся в комнату, а Ваня уже у нас сидит за столиком, трапезничает! Любил покушать парень.
А еще у них была своя детская дедовщина, так как Саня с Максимом были постарше, то они всегда муштровали в своих играх младшего Ваньку, то он у них то собачкой был, то лошадкой снаряды подвозил, а он даже не возражал, это было, как само собой разумеющийся факт.
А это лето 1989 г. Волосы у малого выгорали до цвета соломы, и все лето бегал босиком и только в шортах. Когда я приезжала все пыталась его одеть. Да куда там!
Это мы уже в городе, в гости к деду ходили. К сожалению своих родных дедушек, у ребенка не было, так получилось. Почетная роль деда выпала родному дядьке моего мужа - дяде Вале. Здесь на фото Саша с Гришей, я даже не могу описать, кто он нам по родне приходится - моего мужа, дядиной жены, брата сын.
А это запечатлено очень важное событие для нашей семьи. 1990 год. Переезд. Ура! Мы получили свою, квартиру - бесплатно, от государства! Успев заскочить в "последний вагон поезда" поезда социализма. Радости нашей не было предела! Ребенок уморился переезжать, зато ехал в кабине большой машины, и ему было все, все видно!
Нет ничего лучше черно-белых фотографий. А как мы их печатали и проявляли, это был процесс!
Фотопленку покупали 24 или 36 кадров. Кадр нужно было выставить, знать, какие настройки поставить, в зависимости от освещения и сцены. Вот этим в то время занимался муж, а я просто на кнопку нажимала. Сейчас современная техника позволяет многое упростить, автоматизировать, а тогда надо было все самому предусмотреть, выверить, рассчитать.
Когда всю пленку за фотографируешь, то ее в темноте перематывали и вынимали из фотоаппарата, чтобы не дай Бог, не засветить!
Пленку эту в бачке с реактивами проявишь, высушишь, получишь негатив.
Потом поздно ночью, когда все улягутся спать, чтоб никто не включил свет случайно, мы закрывались в ванной или комнате.
Доставали и настраивали фотоувеличитель. Разводили реактивы, каждый в отдельной ванночке: проявитель, фиксаж.
Фотобумага была разная: контрабром, унибром, бромпортрет, кладешь её прямо под фотоувеличитель, и вручную открываешь окошечко на время. И вот здесь надо приспособиться, если долго держать открытым отверстие, то снимок темный получится, если не додержишь, то слишком светлый. И мы иногда один край снимка рукой прикрывали, чтобы осветлить слишком темное место. Потом окунаешь фотобумагу, держа её специальной прищепкой, сначала в проявитель, потом в фиксаж.
А когда у нас ещё не было фото - глянцевателя, мы использовали оконное стекло. Протирали его содовым раствором, и налепляли пока еще мокрые, проявленные фотоснимки. А когда они высыхали, то отскакивали от стекла сами и получались глянцевыми, а если этого не делали, то получали матовые.
Иногда до 3-4 часов утра сидели за этим процессом. А утром с каким интересом все это рассматривали, сколько эмоций получали, не описать словами.