Проявляют озабоченность по разным поводам учебы обычно родители, а не сами ученики. Эти поводы часто надуманы. Например, «нам снижают оценки за почерк!».
Когда мы исследуем тетради ученика, конечно же, мы видим там двойки и тройки. Но в каждом отдельном случае оказывается, что эти двойки то за количество ошибок, то за вызывающую небрежность (часто за то и другое вместе), то за неверно выполненное задание. За много чего, но только не за почерк. Да, это первое, что бросается в глаза. Но работа, пусть и написанная «плохим почерком», но безупречная во всем остальном, не может быть оценена низким баллом.
Поступая в университет, я познакомилась с Мариной П. У нее был «почерк двоечника» редкостного безобразия. Так мог бы писать какой-нибудь четвероклассник с нарушениями, но никак не абитуриентка филфака университета: крупные, неразборчивые, валящиеся в разные стороны, как кривой забор, буквы, да ещё с сильным нажимом. Излишне говорить, что сочинение для поступающего на филфак – решающий фактор. Здесь оно оценивается особенно строго. Из более чем 500 соискателей больше половины получили двойки и сошли с дистанции. В сильно укоротившемся списке остались счастливчики с тройками и четверками. Оценку отлично получили всего три абитуриента. Одной из них была Марина П. Приёмная комиссия оценила самую грамотную работу по высшему баллу, невзирая на почерк, которым она была написана. Став студенткой, девушка не только оставалась лучшей в учебе, но и проявила себя в научной деятельности.
Не надо путать неаккуратный почерк с небрежным оформлением работы. Это не одно и то же. Иной ученик не в состоянии сосредоточиться, чтобы структурировать работу, разбить на части текст, не исправлять написанное, разводя грязь, – то есть соблюсти минимальные требования. Обычно всё это сочетается и с ошибками, и с неумением внятно выражать мысли, да и с отсутствием этих мыслей. Но винят во всем почерк. Это формирует у родителей неверное целеполагание, и они начинают метаться в поисках «курсов по исправлению почерка», покупают семикласснику прописи, усаживая его за чистописание, тратя кучу времени и сил. А все эти усилия надо направить не на исправление почерка, а на ликвидацию ошибок. Упорные ошибки на письме и разваленная моторика – это следствие незрелости некоторых клеток мозга, корковых нейронов. Есть специальные техники, которые активизируют незрелые группы нейронов, заставляют их развиваться, работать. Есть тренинги, заставляющие другие отделы мозга частично взять на себя их функции, научиться различению фонем, укрепить внимание. Коррекция дисграфии – это не исправление почерка, а ликвидация причин безграмотности и исправление ошибок. Именно этим, а не прописями, и надо заниматься в первую очередь. В результате правильных занятий укрепляется нейропсихологический статус подростка. Ученик становится куда более внимательным, более сосредоточенным и собранным. Он меньше медлит или, наоборот, меньше торопится, не волнуется и не раздражается. Тогда и письмо делается намного красивее и аккуратнее.
Перед вами образец резкого изменения письма у дисграфика после обучения в нашей Школе грамотности. Он обучался в большой группе. Ученик – шестиклассник, 12 лет. Главное в этой метаморфозе всё-таки не почерк, хотя это, конечно, первое, что бросается в глаза, а почти полное отсутствие ошибок. Нормальный почерк – это, как говорится, в нагрузку, приятный бонус.