София Витальевна постучала про столу, – призывала 7-А к порядку. Её совсем не интересуют девчоночьи ссоры, пусть сами разбираются, не гувернанткой же, не нянькой она к ним приставлена! А если нет тетради с домашним заданием, или домашнее задание списано из чужой тетради – это двойка. Кому не ясно?..
Ульяна вернулась на своё место. Почему-то негромко сказала:
- Трусиха.
Правда, в 7-А никто не понял, кого Ульяна Василькова трусихой назвала: подружку свою, Эвелинку Чайку… или Настю Карташову… Но многим показалось, что это негромкое Ульянино слово относилось не к Эвелине.
На переменах Настя подходила к девчонкам, ни с того, ни с сего громко смеялась, почему-то вспоминала, как прошлой зимой эта трусиха Чайка – помните, девочки? – боялась прокатиться по ледяной дорожке около школы… Все катались, а она трусила. А когда она, Настя Карташова, – помните, девчонки?.. – всё-таки оттеснила эту трусиху с тротуара и заставила её шагнуть на скользкую дорожку, Чайка так смешно по льду, – балансировала с растопыренными руками, будто канатоходец, беспомощно оглядывалась…
Девчонки прятали глаза, как-то нехотя улыбались. Дианка Курушина прервала Настины воспоминания:
- И что?
Улыбка сошла с Настиного лица:
- Курушина! А твоё место теперь не рядом с нами. Твоё место – рядом с трусихами и конопатыми. Ты забыла?.. Зато я помню, как ты восхищалась спортивными успехами этой трусихи!
Настя собиралась ещё что-то сказать, а Ирка Пряничкина вдруг перебила её на полуслове, спросила у Курушиной:
- Диан, ты задание по географии – ну, то, что в контурной карте – сделала? Дай скатать!
Задание из Дианкиной контурной карты перекатали вместе с Ксюшкой Иваниловой, а потом все втроём успели ещё сбегать в школьный буфет за слоёными «язычками».
Настя уселась на подоконник. Нашла глазами Алтухову, – Женька прикрыла уши ладонями, отчаянно зубрила климатические пояса: на прошлом уроке Елизавета Павловна не поставила Алтуховой двойку, но это стопроцентно означало, что на этом уроке Женьке придётся ответить сразу две темы…
- Жень!.. Сбегай в буфет, купи мне пирожок с повидлом… Нет, – слоёный «язычок».
Ещё вчера Алтухова радостно полетела бы в буфет… И Дашка Ермилина понеслась бы с ней. А тут Женька подняла на Настю недовольные глаза:
- Мне климатические пояса надо выучить… Елизавета обязательно к доске меня вызовет.
Настя опешила: это что же получается!.. Климатические пояса для Алтуховой важнее, чем Настино желание перекусить на переменке слоёным «язычком»?.. Женька углубилась в климатические пояса, а Василькова засияла всеми своими веснушками.
…Данька обещал матери и Гудкову, инспектору по делам несовершеннолетних, что каждый день будет ходить в школу. И выполнять все домашние задания по алгебре и геометрии… Ну и, – само собой! – извиниться перед Софией Витальевной за разбитое стекло в окне кабинета математики.
- Понял? – строго спросил старший лейтенант Гудков.
Данька исподлобья посмотрел на Гудкова, угрюмо буркнул:
- Понял.
Он и правда пришёл в школу, – не опоздал даже. И задание по геометрии дома сделал… А София Витальевна остановилась у двери:
- Новосёлов! Я жду.
Данька поднял на математичку глаза.
- Я жду, когда ты извинишься.
Карташова довольно захихикала. Новосёлов зачем-то открыл и снова закрыл тетрадь по геометрии с выполненным домашним заданием. София Витальевна напомнила:
- Ну?
А Даньке вдруг послышался звон разбитого блюдца, на которое он положил самый красивый кусочек маминого торта с шоколадным кремом, – чтобы угостить учительницу математики. Данька даже представлял, что София Витальевна обязательно скажет, что торт очень вкусный, потому что это и правда был самый вкусный торт на свете. Мама так старалась, – полночи пекла торт, делала крем… А София Витальевна брезгливо сбросила блюдце на пол.
И Данька, – хотя пообещал маме и Гудкову… и даже себе, что извинится перед Софией Витальевной, – так и не смог сказать это простое слово: извините… Упрямо смотрел в окно.
София Витальевна сказала:
- Тогда, Новосёлов, так: или ты, или я. – Высокомерно обратилась к 7-А: – Выбирайте, что вам надо: чтобы этот хам и разгильдяй сидел в классе… или чтобы я вела урок.
И удивилась: 7-А молчал. Даже Карташова перестала хихикать, с молчаливым любопытством оглядывалась на одноклассников.
Новосёлов положил в ранец учебник и тетрадь по геометрии, вышел из класса.
По утрам он собирался в школу. Только, когда завтракал, – мама готовила его любимый омлет или блинчики с творогом, – в горле почему-то стоял горький ком, и Данька не чувствовал вкуса поджаренных до золотисто-румяной корочки блинчиков…
В конце своей улицы быстро оглядывался. Если никого из соседей не было, сворачивал на тропинку, что вела на берег Айдара. Ещё в конце лета они с пацанами сделали здесь халабуду. Халабуда получилась просторной и прочной. Особенно постарались пацаны, когда поверх веток накрывали халабуду камышом: сидеть здесь можно было даже в дождь. Конечно, осенний ветер порядком похозяйничал на берегу, и Даньке пришлось подправить стены и крышу. Впрочем, в халабуде он только прятался от посторонних глаз, а так – сидел у самой воды, бросал камешки, потом уходил по берегу аж до Сухой балки.
А однажды вернулся домой и замер у калитки: во дворе мама разговаривала с Линкой Чайкой. Данька отчаянно понял, что матери уже всё известно… А Линка улыбнулась, – как ни в чём не бывало:
- Дань, ты тетрадь по русскому забыл. Мы с Ульяной дежурили сегодня, и нашли её на твоей парте. А Татьяна Васильевна домашнее сочинение задала.
Данька благодарно взглянул на Эвелинку: молодец какая!.. Догадалась!
Маму окликнула соседка, Валентина Егоровна. Линка негромко сказала:
- Дань, ты приходи в школу. А то София Витальевна говорит, что тебя в специнтернат отправят.
Данька сбил рукой высохший осот:
- Ну… приду. – Поднял на Линку глаза: – А математичка? Извиняться я, Лин, не буду. Я её тортом хотел угостить, а она…
- Дань! Якушев слышал, как Анна Романовна в учительской говорила Софии Викторовне, чтоб она тебя не выгоняла с уроков. И Максим Александрович сказал, что сам будет следить, чтоб ты на уроках сидел. Ты приходи, Дань.
Утром, перед алгеброй, Максим Александрович и правда заглянул в кабинет математики. Строго кивнул Новосёлову:
-Смотри мне! Уйдёшь с урока… или хоть одно замечание от Софии Витальевны – вратарём вместо тебя Кудинов из 7-Б будет.
София Витальевна замечаний Даньке не делала. Она его вообще не замечала, – не вызывала к доске, не проверяла у него домашнее задание… За самостоятельную по алгебре оценку Новосёлову не поставила, – своим ровным и чётким почерком наискосок, прямо по Данькиному решению, большими буквами написала одно слово: списано!
Тетради с самостоятельной, как всегда, раздавала Карташова: это было её любимым занятием. Почему-то собирать и раздавать тетради любят все. Обычно учителя поручают это дежурным по классу, но на алгебре и геометрии Карташова вскакивает с места и просто выхватывает стопку тетрадей из рук дежурных. Сейчас она небрежно швырнула Данькину тетрадь, оглянулась на Софию Витальевну. Данька открыл тетрадь, усмехнулся…
Эвелина обернулась, вопросительно подняла два пальца: двойка?.. Данька покачал головой, приподнял тетрадь. Линины глаза успели выхватить это слово: даже с третьей парты было видно, с какой злостью – по правильному Данькиному решению – ярко-красной пастой были написаны большие и ровные буквы…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»