Киноальманах – вещь рискованная для проката. Захочет ли зритель на большом экране смотреть маленькие фильмы, у которых нет ни общего героя, ни сквозного действия? Допустим, ты пришёл в кинотеатр, купил билет, а вместо блокбастера тебе включают сборник киноновелл. Быть или не быть такой форме кино? Гамлетовский вопрос.
Моё поколение с теплотой вспоминает цикл «Этот фантастический мир», выходивший на советском телевидении в 1980-е годы. В коротких выпусках являлись на экран герои рассказов и повестей Рэя Бредбери, Роберта Шекли, Айзека Азимова, Кира Булычёва, братьев Стругацких и многих других писателей-фантастов – наших и зарубежных. Собранный из разных историй фильм «Хронос» режиссёров Романа Просвирнина и Дмитрия Аболмасова получился не хуже. И по глубине затронутых проблем, и по выразительности исполнения. А, учитывая шагнувшие вперёд технологии, намного зрелищней.
Три короткометражки объединены тремя скрепами. Во-первых, писателем. Кир Булычёв – автор отобранных для экранизации рассказов. Во-вторых, темой. Во всех трёх сюжетах современный зритель сталкивается с темой войны, а именно – с памятью о Великой Отечественной. В-третьих, атмосферой. Научно-фантастические коллизии здесь обращены в форму чудесного, парадоксального, неразгаданного до конца таинственного происшествия.
Взятые за основу рассказы зачастую кажутся недосказанными, с сюжетным и смысловым многоточием. Их можно принять за притчи, если бы не мягкость интонации и акварельность исполнения. Фантастические сюжеты в них произрастают из рядовых обстоятельств, бытового течения жизни.
К счастью, постановщикам «Хроноса» удалось всё это передать. Однако не всегда так, как задумывал писатель. Не с той сюжетной конструкцией. Не всегда с теми героями. И не вполне соблюдая оговорённые ранее место и время. Авторы киноальманаха творчески обошлись с литературным материалом – не стоит их за это укорять. Кир Булычёв – не Лев Толстой. А жанр фантастики располагает к экспериментам со временем и пространством.
Короткометражка, которой открывается фильм, называется «Поломка на линии». Рассказ с тем же названием был написан Булычёвым в 1968 году и во многом перекликался с миром ранних Стругацких, писавших о молодых учёных и лаборантах, которые попадают в нелепые, но такие захватывающие фантастические ситуации.
Казалось бы, какая в том необходимость стряхивать пыль с наследия полувековой давности и обращаться к сюжетам Кира Булычёва, когда на слуху модные Джордж Мартин, Дмитрий Глуховский, Сергей Лукьяненко, Вера Камша и прочие? Но тест пройден успешно. Экранизация подтверждает: в героях Булычёва есть какое-то вневременное качество. Знакомишься с ними заново, но доверяешь им как старым знакомым.
Создатели фильма перенесли действие из советских шестидесятых в наши годы, главный герой из лаборанта НИИ превратился в рядового сотрудника исторического музея, из технаря – в гуманитария, но характер остался прежним. Быть может, чуть-чуть добавилось инфантилизма – наносное сегодняшнего дня. Уж слишком вовлечён герой в цифровые гаджеты и виртуальную реальность. Но по-прежнему самоироничен, лёгок на подъём, сообразителен, по-домашнему «рукаст» (актёр Дмитрий Ендальцев). Охотно веришь, что он готов протянуть руку помощи сквозь толщу времён – в далёкие от него военные годы. Похоже, что слова Высоцкого: «значит, нужные книги ты в детстве читал» – не пустой для него звук. Мы видим, что книжный шкаф нашего героя заставлен отечественной фантастикой: собраниями сочинений Кира Булычёва (тут постановщики подмигивают зрителю) и Александра Черняева, выдуманного советского писателя-фантаста, который именем и судьбой напомнил о знаменитом Александре Беляеве…
«Поломка на линии» не самая сильная часть фильма и воспринимается, скорее, как пролог, как немного робкая попытка утвердить сюжеты Кира Булычёва в современном мире.
Вторая киноновелла поставлена по рассказу «Можно попросить Нину?» и является, пожалуй, самой цельной по форме и ясной по высказыванию короткометражкой. Если в первой события протекают внутри отдельной взятой квартиры, а действие смотрится камерным, почти изолированным от остального мира, то вторая часть начинается с того, что распахивает перед зрителем сияющие проспекты ночной Москвы. Дорогой лимузин несётся мимо супрематических небоскрёбов, а человек за рулём пытается дозвониться до Нины, жены или любовницы. Однако каждый раз его соединяют с абонентом из другой эпохи – с девочкой Ниной, живущей в военном 1942 году…
Полвека назад Кир Булычёв и в фантастическом сне, наверное, не мог себе вообразить такое преображение Москвы – не столько архитектурное (и не такие градостроительные чудеса в Москве будущего описывал писатель-фантаст в некоторых своих историях), сколько социальное. В рассказе Булычёва неважно кем по профессии является главный герой. Достаточно того, что он – наш, советский (упоминается вскользь, что работает в СЭВ – была такая международная организация в социалистическом лагере). Фильм, наоборот, уходит от этой расплывчатости к конкретному Вадиму Николаевичу (с обликом актёра Сергея Пускепалиса). Метко обрисован его социальный статус. Он частный предприниматель, успешный ресторатор, недавно открыл новую точку в Москва-Сити и теперь спешит туда на дружеский банкет. Обнажилась новая грань конфликта. Не только по линии «бедственное военное прошлое – и благополучное спокойное настоящее», но и по разлому «советская ценностная система – и современная ценностная система».
В фильме этот неожиданный и острый аспект зритель прекрасно считывает и потому всё время в напряжении. Сложится ли их диалог? Найдут ли общий язык два человека из разных миров? В рассказе Вадим Николаевич и Нина были одного поколения, только по разные стороны единой эпохи. Здесь же – огромный поколенческий и историко-временной разрыв. К чему приведёт их общение? К катастрофе? К просветлению?.. Идеи, догадки, предположения вспыхивают в мозгу. Останься этот сюжет внутри брежневского времени – и драматизм заметно бы угас.
Сам по себе перенос сюжетов Кира Булычёва из эпохи, в которой они были написаны и которой были адресованы, в текущую современность представляется великим фантастическим допущением. После написания рассказов минули десятилетия. А кажется, что прошли века. Советский период сменился постсоветским, социалистический строй – капиталистическим (или чем-то вроде этого), и декларируемые общественные ценности кардинально трансформировались.
Более того, существенно изменились структура и качество бытия миллионов людей. И их общественное сознание. Вместо мира с относительно равномерным распределением социальных благ, разлитого в обществе ощущения безопасности и предсказуемости будущего, – довлевшего над головами писателей-фантастов, – мы получили (а, по большому счёту, построили, сломав старый порядок) довольно разнородный пространственно-временной континуум на месте бывшего СССР. Социальное время в разных его осколках течёт с неодинаковой скоростью и, кажется, в разных направлениях. Стабильность и безопасность одних регионов контрастирует с катаклизмами и конфликтами в других. Ценности и права одних людей оказываются неравны ценностям и правам других – просто по факту географии, по месту жительства. Фантастика наяву.
Помните телефильм «Гостья из будущего», снятый по повести Булычёва «Сто лет тому вперёд»? Фильм вышел в начале 1985 года. Космический пират Крыс говорит своему напарнику: «Ну, кто тебе позволит штурмовать дом в центре города?» Вопрос звучал риторически. Было ясно – космическое зло пасует перед незыблемым спокойствием советской вселенной. Нынче в постсоветском мире целые города могут ежедневно подвергаться бомбардировкам на протяжении восьми лет, и для их жителей это становится привычной средой обитания, вроде регулярного дождя. И никаких чудес. Просто ход времени, логика разорванного социума. И эта дезинтеграция проявляется не только в экономике, но и в душах людей – разрывом человеческих связей и общей культурно-исторической памяти.
Начиная работу над кинопроектом пару лет назад, авторы поступили удивительно точно, избрав связующей нитью память о Великой Отечественной войне. Сейчас, в 2022 году, этот выбор воспринимается ещё актуальнее.
В третьей новелле «Шум за стеной» создатели фильма решились на радикальные изменения. Свой рассказ Кир Булычёв написал в 1984 году, и время действия соответствовало современному моменту. Тема войны никак не фигурировала в нём. Это был элегический рассказ – о начинавшейся осени, о мечте по солнцу и югу, о добрых соседях. Очень «настроенческая» иллюстрация заката эпохи «застоя».
Авторы фильма перестроили всё, – героев, обстоятельства, эпоху, – оставив только фантастическое допущение. Вместо бабушки и внучки – возникла молодая мама с сыном. Типовые соседские квартиры сменились общей коммуналкой. Середина восьмидесятых – первым послевоенным годом, когда в Москву из эвакуации возвращаются жители. И не сказать, что получилось неправдоподобно. Наоборот, вышла по-своему оригинальная импровизация по мотивам рассказа Булычёва.
Хорошо переданы быт и настроение эпохи. Льющийся в немытые окна солнечный свет, пыльный стол в полупустой квартире, выкрашенные тёмно-зелёной краской стены… А из-за двери одной из комнат доносится странный размеренный шум.
В рассказе Булычёва загадочный сосед был обыкновенным пенсионером, попавшим в необыкновенные обстоятельства. В фильме он стал сорокалетним красавцем в модной шляпе с не прояснённой судьбой и неясной личностью (актёр Иван Жидков), живущий как бы по законам авантюрной литературы Александра Грина. Он вполне органично смотрелся где-нибудь в Зурбагане, на страницах «Блистающего мира», но в послевоенной полуголодной Москве он – белая ворона. Видно, что внутри советского регламентированного мира ему неуютно, он плохо уживается со своими тайнами в реальности, где каждый обязан быть официально трудоустроен и не вызывать подозрений у кляузников. По мере того, как зрители глубже проникают в тайну соседа, всё больше накапливается вопросов по части прошлого героя. Верить ему или нет? Не дезертир ли он с войны? Авторы фильма сделали всё, чтобы аудитория, в особенности зрительницы сочувствовали ему. Он вызывает доверие на интуитивном уровне, но доводы разума твердят, что с героем что-то не ладно.
Не раскрыв до конца всех загадок, авторы фильма подталкивают героя к бегству. Как намекают некие видения – в чудесный далёкий край. Обстоятельства бегства обставлены почти булгаковским фарсом, что делает честь изобретательности и начитанности сценаристов, но оставляет зрителей в недоумении. Расценивать ли предложенного нам героя как положительного?
В любом произведении главный герой несёт в себе функцию линзы. Сквозь него автор смотрит на мир, оценивает окружающее, выносит приговор времени. Авторы последней части «Хроноса», похоже, не до конца определились со своими оценками.
Но не постеснялись средств, чтобы как можно ярче драматизировать нежную булычёвскую историю, для чего подселили в квартиру ещё одного персонажа в исполнении актёра Михаила Горевого, вечное амплуа которого – изображать «bad Russians». Здесь он не оригинален, но, без сомнения, крепко запоминается. Новый сосед предсказуемо неприятен, постоянно возбуждён, грязно пристаёт к соседке и склонен к насилию. Краска не из привычной булычёвской палитры. Родители, которые поведут своих малолетних детей на фантастику, вправе задать вопрос: не перешли ли создатели фильма границы мира Кира Булычёва?
В своих фантастических рассказах Булычёв нередко передавал чудесные дары (природы, космоса или чужого гения) в безвозмездное пользование обществу – жителям провинциального городка Великий Гусляр или обычной московской пятиэтажки. По его формуле выходило, что чудо может быть доступным для всех социальным благом – наравне с бесплатной медициной и образованием.
В финале авторы фильма «Хронос» наглухо закрывают дверь между миром обыденным и миром чудесным. Трудно сказать, приговор ли это тому времени или нашему? Возможно, это не более чем следствие сюжетных выкрутасов. В фильме «Гостья из будущего» дверь к чуду тоже задвигалась, оставляя и героев и зрителей с их временем наедине.
В недавних интервью создатели «Хроноса» заявили, что эта встреча с героями Кира Булычёва не последняя – в планах запустить цикл фильмов-экранизаций. Звучит как обещание запустить машину времени, вернуть передачу «Этот фантастический мир». Надеюсь, у них всё получится. Булычёвские истории не выходили на большой экран много лет. Кто знает, может, постановщики в своём цикле вспомнят и о других писателях-фантастах?
Александр СЕДОВ (с)
другие мои статьи и переводы: Две киносказки Александра Роу / Как возродить детский кинематограф? / "Конец вечности": американский киноман о советской кинофантастике / Есть кеце, дядя Вова! Зарубежный отзыв на "Кин-Дза-Дзу" /"Там, где кончается река" - философская киносказка для детей / Американский зритель о "Тайне Третьей планеты" / 35 фильму "Гостья из будущего" / Советский детектив о предателе - о фильме "Противостояние" / и т.д.
#российское кино #экранизация книг #кир булычёв #кинофантастика #рецензия на фильм