Глава 21
***
Рома пришёл на работу в плохом настроении. Сегодня ночью Василиса отказалась выйти за него замуж. Вроде пошутила – мол, проспорил Палычу, так отдыхай два года, – а всё равно. Это был отказ, и отказ неожиданный. Ни одной причины не выйти за него Рома не находил. Им же так хорошо вместе…
Палыч, напротив, был подозрительно энергичен и сиял идиотской улыбкой. Ещё бы, завтра возвращается его феечка, и уж она-то сказать «нет» ему не успела… Хотя куда логичнее была бы обратная ситуация – Василиса согласилась, а Катенька – нет. Какой из Жданова муж…
– Ромка, – Палыч уселся на его стол и пощёлкал пальцами перед носом, – сейчас к нам приедет гость. Лопоухий, очкастый и умный. Катенькин братик.
– Зачем? – спросил Рома, хотя это ему было совсем не интересно.
– Он претендовал на место Радика. Я сказал, что Радика уволил и жду его на собеседование.
– Ты уволил Радика?
– Нет, я солгал, – выдал Палыч свою обычную фразочку. – Но это неважно. Он мне нужен, и он приедет. Помнишь, ты говорил мне, как важно побольше узнать? Родственники, хомячок и всё такое. Кто может больше всего знать о Катеньке? Правильно, Коленька. Да и с Коленькой не вредно познакомиться в ситуации, когда он не жрёт. Хочешь присутствовать при знакомстве?
Рома не хотел ничего, кроме того чтобы Васька позвонила и сказала, что пошутила, шутки у неё такие дурацкие. А так, конечно, она только и мечтает стать Василисой Малиновской. Но Васька не звонила, работать не хотелось, так что на предложение Палыча он тупо кивнул. Коленька так Коленька.
Коля Пушкарёв вошёл в кабинет президента, огляделся и сказал, что на логово системного администратора помещение вовсе не похоже.
– Одного компьютера тебе мало? – спросил Жданов и указал Катиному брату на своё кресло. – Можешь продемонстрировать свои навыки прямо здесь. Хотя ты нам нужен не за этим.
Рома мысленно закатил глаза. Ну кто ж так в лоб-то? И попытался смягчить ситуацию. Испугают ещё ребёнка.
– Мы бы хотели поговорить о твоей сестре. О феечке Катеньке. С самыми добрыми намерениями.
Коля взялся за мышку компьютера друга и президента, глянул на Рому через очки и уточнил:
– О феечке Катеньке? Я таких не знаю.
– О твоей сестре, сосредоточься, – потребовал Палыч.
– А моя сестра к феечкам имеет такое отношение, как вы… к пассажирам маршрутного такси. И что такое добрые намерения? Жениться, что ли, хотите? Так и знал.
Тут Рома забыл, что у него плохое настроение и что не хотел пугать ребёнка. Ему показалось, что запугать этого Катиного братца им не удастся даже при большом желании.
– Зря вы, Андрей Палыч, ой зря, – тем временем заявил Коля, – очень пожалеете. Катька та ещё стерва, как и её подружка, кстати. Скажи мне, кто твой друг… А внизу у вас я таких девчонок видел, ну красота же, 90–60–90. Я бы если с такими работал, к Катьке на пушечный выстрел не подошёл…
– А вы, Николай, дерзкий, – задумчиво проговорил Рома. Отметив, что и про его Василису этот малолетний хам уже высказался. И высказался отрицательно.
– У неё тьма отвратительных привычек, молодые люди.
После «молодых людей» Палыч хмыкнул, но промолчал. И Коленька продолжил:
– Вечно командует, лезет не в свои дела, считает, что знает всё лучше всех. При этом отвратительно готовит. И я интересуюсь – имеет ли право женщина, которая даже пирог с курицей сваять не в состоянии, считать себя мечтой мужчины?
– А ты полагаешь, 90–60–90 умеют печь пироги? – спросил Рома.
– Их оправдывают формы, – махнул рукой Коля. – Таким же, как Катька, надо уповать только на содержание.
– Малиновский, а он над нами издевается, – сказал Палыч.
– Имейте в виду, даже если мне загонять иголки под ногти, я не сменю показания. – Коля встал. – Катька – не фея. Извините за правду. Я могу идти? С работой, я так понимаю, вы меня обманули.
– Иголки – это мысль, – Палыч посмотрел на Коленьку совсем не добрым взглядом. – Иголок у нас тут полно…
– Андрюш, ты ж не собираешься?
– Почему нет? С детства хотелось проверить: пионеры-герои – реальность или пропаганда.
И поймал рванувшего к двери Колю за воротник.
– Стоять! Роман Дмитрич, скажите Амуре, чтобы нас не беспокоили.
– Ну чего вы ко мне привязались? – забормотал Коля. – Что вам надо-то? Сами позвали, сами наврали. Нужна вам Катька – Катьку за шкирку и таскайте. Я вам не кот, я личность!
– А говорить будешь? – спросил Андрей.
– Буду! – решился Коля. – Если только сразу отпустите.
– А зачем ты нам сдался?
– Итак. Катя Пушкарёва. Любит зелёный цвет, писателя Булгакова, бардовские песни, «Лунную сонату», пирожки с капустой, малиновое варенье и мерзкую погоду. Я уже могу идти?
Андрей разжал руку, и Коля, совершив рекордный прыжок, всем своим весом обрушился на дверь.
– Ненормальные!
– Ты отлично налаживаешь контакт с будущими родственниками, – заключил Рома. – Но мне тоже хотелось его придушить. Нет, Катенька – то, что тебе нужно.
– Почему?
– Если она умеет управлять этим монстром, с тобой справится тоже.
– Почти ничего не узнали, – сказал Палыч.
– Ещё как узнали. Если тебе придёт в голову среди ночи докопаться до пианино, играй сонату, мой любимый друг…
Рабочий день затянулся – несколько важных встреч было назначено на вечер. Секретари поэтому тоже оставались в офисе, и когда они попросили у Ромы разрешения поглядеть в конференц-зале финал конкурса красоты, Рома позволил. Палыч тоже хотел посмотреть этот финал – ведь наверняка камера захватит и зрительный зал, и он сможет увидеть свою феечку Катеньку, по которой так скучает…
Феечку они увидели. Рядом с феечкой сидел какой-то блондин и весьма интимно нашёптывал ей что-то на ухо. А она улыбалась. Настроение у Ромы стало ещё хуже, чем утром. Васька ему отказала, а Катеньке, похоже, замечательно и без Палыча.
Минуту после неожиданных кадров Андрей помолчал, потом сказал:
– Что будем делать, Малиновский?
– Поедем и нажрёмся, – предложил Рома.
Ему казалось, что это им поможет. По крайней мере, на время.
***
– Я же с ней спал, – сказал Андрей Ромке, после того как они некоторое время пили молча.
– Догадался, – кивнул Малиновский.
– Да не в том смысле, идиот.
Андрей замолчал. Голова уже кружилась, и объяснять Ромке, что он имел в виду, было трудно. Андрей сосредоточился на прямой цели – напиться. Раз уж приехали в этот бар.
– Я пооонял, – протянул, как обычно, быстрее опьяневший Малиновский, – ты не вскочил, не уехал, не выставил её на улицу, а продрых рядом всю ночь.
– Да.
– Чудо, чудо. До этого проспать ночь ты мог только пьяный и только со мной.
– Заткнись.
– Зачем? Я тебя поздравляю. Ты это… нашёл мне замену. А она – кажется, тебе. Вот скажи мне, Палыч…
И Ромка принялся выспрашивать – что же в нём не понравилось Василисе. Почему она ему отказала?
Напротив них тем временем расположилась компания – несколько парней с девушками. Парни обнимали девушек и выглядели довольными и расслабленными. Им можно было только позавидовать.
– Чего ей во мне не хватило?
Андрей задумался. Но ничего не придумал. Правда, чего Ваське могло не хватить в Ромке? С Катей-то понятно – он сам, судя по всему, далеко не подарок в качестве мужа. Вот она и сомневается. Звонит, говорит, что любит, и в то же время общается ещё с каким-то мужиком. Которого Андрей сейчас бы с удовольствием пришиб, но тот далеко. А Ромка? Ромка почти идеальный. Просто Васька – идиотка. Недаром у неё такое дурацкое имя. Мужское и кошачье одновременно…
– Может, они нам врут? – предположил Малиновский. – Не любят нас, врут. Из мести за наш спор. Ты сам всегда говорил – женщины коварны.
Андрей кивнул. Это было возможно.
– Все врут, – утвердился в своей мысли Ромка. – А я болван.
– Пей, – сказал Андрей, – пей молча.
Ромка мешал анализировать. Данных для анализа было и так немного. Тот вечер и та ночь. Как хорошо было заснуть рядом с Катей, и как он почувствовал, что она ушла. Всего-то встала выпить воды, а он её уже потерял. Решил, что раз осталась – это навсегда. И никуда даже отойти не может. Но она его, конечно, любит. Потому что невозможно так притворяться. Ни ради спора, ни ради мести… Тогда что это было на экране? «Сел рядом, что-то сказал, может, она улыбалась не ему, а просто так». И этим можно всё объяснить.
– Люблю тебя.
Оторвался от разглядывания бокала, посмотрел на девушку, сказавшую это своему парню.
– Она врёт! – вдруг громко заявил Малиновский, обычно не склонный вторгаться в чужие разговоры. И тише добавил уже совсем глупость. – Палыч, а может, ей такой как ты больше нравится, а? Ваське? Вот ты когда… там у подъезда… она…
Встал, вцепившись в столик, сделал несколько шагов и совершенно беспричинно стукнул крайнего парня в нос. Андрей от такого поворота почти протрезвел.
Разумеется, Ромка получил в ответ. И у него был ещё шанс успокоиться и уйти, но успокаиваться Малиновский не собирался, будто решив, что если он прямо сейчас украсит себя синяками и ссадинами, Василиса непременно побежит с ним в загс. Поэтому Ромка сделал то, что Андрей на его глазах делал неоднократно – схватил стул и попытался применить его в драке. Компании это, конечно, не понравилось. Андрею пришлось ввязаться в разборку, организованную другом-пацифистом. И признать, что Васька свела Малиновского с ума окончательно, чего другим девицам ранее не удавалось…
На улицу их выкинула охрана. Ромка бормотал что-то про черепа, народную забаву, женское вранье и вообще нёс бессвязную хрень, что могло означать сотрясение мозга. Андрей принял решение – везти друга в травмпункт.
В такси Малиновский немного пришёл в себя и пытался возразить, что ехать надо к Зорькиной, а совсем не к маме, тем более что та тоже медик, но Андрей в очередной раз посоветовал ему заткнуться. Ромка обиженно засопел разбитым носом и смирился.
А в пункте выдал очередную глупость:
– Мам, как же я буду без Васьки?
Произнесено это было с таким страданием, что мама Ромы, которая ни про какую Ваську не знала, а на показе видела Алису, чуть не отправилась в обморок. Правда, быстро пришла в себя. Как обычно. И сказала:
– Заведёшь нового. Кота что ли потерял?
– Это человек, мама! Я… жениться хотел!
Теперь Ромина мама поняла очевидное – сын рехнулся. Или от сотрясения, или раньше. Начала выспрашивать, что случилось, чем ударили и главное – почему нынче Андрей привёл Рому, а не наоборот. Андрей поспешил объяснить: Вася – это Василиса, или Алиса. Получил Ромка стулом, и сам виноват. Всё это отвлекло Андрея от собственной проблемы – значит что-то этот блондин около Кати или нет. И подумал он о ней, только когда Ромка поднялся с кушетки в кабинете и из его кармана выпали ключи. Поднимая их, он вспомнил свой бумажник, феечку и почувствовал – ему почти всё равно, что значит этот тип. Разберётся. Справится. Они должны быть с Катей – и будут.
Андрей привёз Ромку к себе домой. Алкогольная дурь у того проходила, и наступали обычные последствия – все его синяки теперь начали болеть. Ромка ныл, ворчал и не мог уснуть.
– Да ничего страшного не случилось, – попытался Андрей успокоить Малиновского его же обычными аргументами. – Она ведь не бросила тебя? Не послала подальше. Может, ей надо подумать?
– Они поменялись местами, – вздохнул Малиновский. – Но быть тобою мне не нравится. Больно очень…
– Спи уже, мой агрессивный друг.
Ромка наконец отрубился, Андрей достал его телефон и включил. Пропущенных звонков от Василисы было много. И он написал ей смс – мол, с Ромкой всё в порядке, просто они перепили и ночуют у Андрея. Свой телефон включать было страшновато. Вдруг Катя ему не звонила? Но всё-таки включил. Звонила и не раз. Ей он тоже написал – встречу, не переживай, всё идёт по плану. И тут в голову пришла очень хорошая идея. Не расставаться больше никогда. Он поедет к Кате, сказав, что дома у него ремонт. Не выгонит же она его. Василиса пусть живёт с Малиновским, пока он ещё чего не натворил. Если жить вместе, Катя быстро убедится, что вдвоём им лучше, чем поодиночке.
– Ты куда собираешься? – осведомился Ромка утром, когда увидел, что Андрей скидывает вещи в спортивную сумку.
– К Кате. Сейчас я тебе всё объясню.
– Затейник, – вздохнул Рома. – Вот скажет она тебе – не готова. И что?
– Понятия не имею, – признался Андрей. – Но попробовать должен.