Сергей Валерьевич, перебрав, назвал жену беспросветной дурой. А, между прочим, был Год культуры. И, между прочим, Сергей не прав.
Жена отправилась в магазин, где наорала на гитариста. Чего с тележкой застыл, расхристан? Колёса, что ли, не на мази́?
Хиппарь нахалку предостерёг. Захлопнул дверь своего рыдвана. Вписался в тополь, познал нирвану, хотя ни разу вообще ни йог.
В корявом тополе жил друид, который быстро сварганил зелье. Давно пытался свалить под землю. С весны откладывал — не горит. Хиппарь отделался синяком. Зато друид, мухомор утроя, попал к работникам Метростроя и там прикинулся сквозняком. Прилёг на трещине потолка. Потом, конечно, продул Сергея. Фигня, достигшая апогея, фигнёй останется на века. На каждый полдень и каждый день.
Внутри ранимый, суровый внешне, Сергей работал в метро, конечно. Серёге выдали бюллетень.
Ежу понятно, кого винить. Сергей сказал: не согласен, братцы. Я голос слышал. Велел собраться, копнуть поглубже, нащупать нить.
Сияли звёзды. Блестел затон. Собрали бедных страдальцев в зале. Решили, вспомнили, написали: во всём всегда виноват "вот он".
Капризен, болен и староват, сидит "вот он" за семью замками и ламинирует облаками свои вредительские права.
Арт: Вероника Лобарева