В день памяти архиепископа Андрея предлагаем читателям небольшую "апологию" Уфимского пастыря.
В новообрядной среде на всех уровнях немало людей, критично относящихся к старообрядческому духу и к Единоверию, в частности. Соответственно, вся деятельность еп.Андрея Ухтомского им едва ли близка и понятна. Странно было бы ожидать от них предрасположенности и в отношении его прославления.
Еп.Андрей сам чувствовал подобное отношение к себе еще при жизни со стороны собственных современников:
«Только полная неосведомленность, что такое старообрядчество, заставляет наших «православных» так неправо, так лживо говорить обо мне и моих отношениях к расколу и к старообрядчеству».
Единоверцы же видят в еп.Андрее ярчайшего православного радетеля за старый обряд, движущую силу Единоверия, принявшего мученическую смерть, как и многие другие исповедники веры ранне-советских лет. То есть отчасти вопрос состоит в том, с каких внутрицерковных позиций смотреть на деятельность еп.Андрея.
Сейчас непросто представить, что чувствовали православные люди в сложные пост-революционные годы в условиях ощущения полной раздробленности Церкви. Не нам судить их за ту или иную позицию в отношении Церкви и ее отдельно взятых иерархов. При прославлении Новомучеников и Исповедников Российских Церковь с глубоким пониманием отнеслась к их судьбам и личному исповедническому выбору, одновременно освятив имена людей с самым разным пониманием дальнейшего церковного развития в то смутное время.
На этом общем фоне, фигура еп.Андрея осталась как бы вынесенной за скобки. Будто бы за недостаточностью улик: то ли за, то ли против... И это при том, что в РПЦЗ еп.Андрей был таки причислен к сонму новомучеников. Данная двойственность и недосказанность оставляет пространство для собственного понимания и отношения к деятельности Андрея Ухтомского. Не исключено и то, что сегодня для РПЦ рассмотрение вопросов в отношении еп.Андрея Ухтомского не является сколько-нибудь существенным. А может, и вообще, нежелательным, заведомо тупиковым или уже негласно решенным.
Единоверческая среда крайне малочисленна не только в масштабах России, но и всего мира. Это, в свою очередь, способствует ее внутреннему соприкосновению как на уровне общин, так и на уровне священноначалия. В этом контексте фигура еп.Андрея воспринимается как один из общих символов Единоверия. Но, с некоторым диссонансом – в свете различия решений по его канонизации в РПЦ и РПЦЗ.
«История старообрядчества» еп.Андрея Ухтомского довольно подробно описана и рассмотрена. Вероятно, именно она стала камнем преткновения, не позволившим принять его в сонм Новомучеников. Но и в записные расколоучители он тоже не попал, ибо трудно спорить с тем, что в основе его взаимоотношений со старообрядцами лежит, прежде всего, идея примирения и уврачевания вековых разделений. Церковь до сих пор безуспешно пытается залечить эту рану русского православия, но при этом отвергает живые и благие попытки преодоления раскола своими верными чадами, что мы и видим на примере еп.Андрея. И пусть кому-то эти попытки покажутся чересчур романтическими или экстравагантными, в основе их – искреннее желание послужить великому делу Церкви, тем более в годы страшных на нее гонений.
Любовь к старообрядчеству никогда не затмевала критичности суждений еп.Андрея по отношению к старообрядческим иерархиям. Он всегда подчеркивал неоднозначность их происхождения и выступал за возврат к старому обряду исключительно на канонических началах. В этом отношении, его путь – это не путь раскольника, перебежчика или еретика. Приведем несколько его цитат на этот счет:
«Один лишь пункт в организации старообрядчества является спорным – каноническое достоинство белокриницкой и беглопоповской иерархий. Нельзя не оплакивать того обстоятельства, что белокриницкая иерархия получила свое начало не из безукоризненного в каноническом отношении источника, а устройство иерархии беглопоповской еще менее удовлетворительно. Разумеется, белокриницкая иерархия канонически стоит несравненно выше живоцерковных епископов – явно бесчестных, явно арианствующих и явно отвергающих самое существо церковной жизни; но грех одних не может быть извинением других».
«В средине 19 века этим старообрядцам, путем очень сложным и канонически очень спорным, удалось достать епископа, от которого получила начало Белокриницкая старообрядческая иерархия. Но эта белокриницкая иерархия получила начало от такого спорного источника, что даже и сами многие старообрядцы предпочли остаться с «беглыми» попами, чем принять Белокриницкую иерархию».
«Старообрядчество выстрадало себе свою иерархию. Эта иерархия, хотя канонически и оспариваемая, все-таки осталась верною церковным началам и не поддалась на соблазн цезаропапизма».
«Нужно сохранить всю правду старообрядчества, но кроме того нужно утвердить ее на бесспорных канонических основаниях».
«Конечно, мне было предложено «перемазывание», т.е. принятие меня в беглопоповство в Братство «вторым чином». Но я, конечно, решительно отказался от всякого «перемазывания». Я сказал, что я православный епископ и ни в каких ересях не состоял и потому и не могу отказываться от к.- л. Ереси».
«Но помните, что со мной соединились! А не я ушел к старообрядцам».
В начале 1930-х, будучи в Москве после очередного заключения, еп.Андрей ищет церковь для совершения молитвы. Среди обновленцев и экс-обновленцев выбор для православного епископа невелик. Еп.Андрей связывается с Сербским подворьем, а также с ИПЦ, где, в итоге, и оказывается, но совсем ненадолго: настоятель Никольской церкви в Подкопаевском переулке, предположительно, «страха ради сергианского», попросил владыку более не посещать храм. И только после этого, еп.Андрей направляется на Рогожское кладбище к белокриницким старообрядцам, где его принимают с любовью и как епископа.
«Я решил идти молиться к тем старообрядцам, о которых знал, что они ко мне относятся с истинно христианскими чувствами. Я пошел туда и, как всегда, встал среди толпы, чтобы не обращать на себя внимания».
Что тут можно сказать? Можно ли осудить еп.Андрея за то, что его, одинокого и гонимого, на фоне, на тот момент, иерархического краха Русской церкви судьба приводит к дорогим его сердцу старообрядцам, чья Белокриницкая иерархия становится для него последней видимой «живой церковью» на пепелище родной.
#андрейухтомский #единоверие #старообрядчество #православие #старыйобряд #ярославль #иоаннкронштадтский #лукакрымский