Компьютер – не ошибается. Это знает каждый. Это не просто слова, это – аксиома. Компьютер знает всё и видит всех на сквозь. Компьютеру доверяют. Ведь он не ошибается. А это знает каждый.
Я тоже это знаю. Вернее, я это знала. А теперь начинаю сомневаться. С тех самых пор, как на ежедневном осмотре услышала:
— Заковать её в цепи. Она устроит бунт.
Голос был механическим и сухим, но обычно он – компьютер – даже не смотрел на меня. Про кого-то он говорил скучные вещи в стиле: скрывает от властей дополнительный доход, обыщите; кого-то – игнорировал вовсе, про кого-то раскрывал мелкие тайны, например: вчера вступила в отношения, проверить, не являются ли они фиктивными.
Но всё это были мелочи по сравнению с тем, что услышала я. Всё это – мелочи, по сравнению с цепями.
* * *
Когда я родилась, на моем плече поставили метку: Д-13-08-3423-18. Эту метку не стереть. Её не уничтожить – пыталась. В ней заключили основные мои характеристики: мой пол, день, месяц и год рождения, а также – порядковый номер. Я – восемнадцатая девушка, родившаяся тринадцатого августа моего года. Об этом говорит метка.
По метке компьютер может считать меня. Так мне сказали родители. Они же сказали: запомни – главный компьютер; компьютер – не ошибается. Один раз в неделю он проверяет тебя. И если что-то будет не так…
Потом они замолчали. И я всё гадала, что же значит «не так», до тех пор, пока не увидела. Пока не увидела, как девушку передо мной компьютер охарактеризовал как:
— Недобрые мысли. Расспросить.
И её увезли. Схватили. Через неделю, через две, через три – я больше её не видела. Искала в толпе, но последнее, что помнила, её испуганный взгляд. Не думаю, что она была виновата.
Так у меня появились сомнения.
И продолжались до того дня, как я привлекла компьютер. Я никогда не забуду того дня. Не забуду. Но скажу одно – они меня не поймали. Я скрылась.
Компьютер знает всё – вероятно, это так. Вероятно. Но компьютер до сих пор не знает, где я.
Я больше трех месяцев выхожу на улицу лишь ночью, когда меня скрывает мгла. Стараюсь делать это лишь в дни, далекие от проверок. Я убежала так далеко, насколько смогла, скрылась в обломках какого-то старого здания. В один миг моя жизнь превратилась в ад.
Тогда я и начала перекручивать в своей голове слова. Его слова о бунте. С каждым днем здесь они всё больше казались мне реальными, хотя, когда я услышала их впервые – это было безумие.
В разрушенном здании уцелел книжный шкаф. Мы давно не читали книги, они оказались под запретом с тех самых пор, как к власти пришел компьютер – говорят, это было больше тридцати лет назад, когда мои родители были еще подростками. С тех самых пор всю найденную литературу начали сжигать. Уничтожать наследие. А тех, у кого её находили – казнить.
Не знаю, почему и для чего, но мы не хранили книг. Мама по памяти рассказывала истории, что успела прочесть, иногда для меня сама придумывала что-то. Она говорила, у нее выходит не так хорошо, но мне всё же нравилось. Это были единственные истории. Других не было.
А в том книжном шкафу были книги. Пожелтевшие от времени, местами порванные или сырые. И с того дня, как поселилась в этом месте, я начала их читать.
Читать о жизни людей до того момента, как к власти пришёл компьютер. Читать. Читать, чтобы понять: я действительно устрою бунт. Устрою его так скоро, как только смогу: соберу достаточно информации, подготовлюсь морально и физически. Однако есть один момент: если бы не компьютер, обвинивший меня, в моей голове, мне кажется, не появилось бы и мысли о том, чтобы нарушить правила.
А значит он сам повлиял на меня. И значит ли это, что компьютер не прав?
На данный рассказ автора натолкнул следующий диалог. Был задан вопрос с условием отвечать да или нет и отвечать честно. Вопрос звучал так: Вашим ответом на этот вопрос будет "Нет"? Отвечая нет, вы врёте; также, как и отвечая да.
Читайте также:
Все мои истории можно найти здесь: