Сначала я услышал разноголосье птичьего пения, чириканья и посвистывания. Бл... доколбасились, кретины. Птички уже мерещатся. Открыл сначала один глаз, потом второй. Ничего не понимал. Я всё так же сидел на переднем пассажирском сидении джипа. Посмотрел в лево. Филя спал повиснув на руле. В моей голове было нереально стремно. Как колокол в соборе Парижского богоматьеёматери. Моя дверь открыта. Перед нами поле с океаном разнотравья. Утро. Солнце ещё не показалось над верхушками деревьев опушки леса, который имелся позади нас. Поднимался легкий туман. Поднял правую руку. В кулаке зажато горлышко бутылки из-под "Хеннесси". Там на донышке ещё что-то плескалось. Выпить что ли? Ну на фиг. Отврат. Опять посмотрел на Филю. В миру Филипп. Его папаша был выходцем из Африки. Мать русская, поэтому Филя был метис. Кожа цвета кофе с молоком. Узнаваемые черты африканца, но сглаженные европейской кровью. Филя был симпатичным малым и очень нравился девушкам. Плюс хорошо развитое тело от постоянных тренингов в тренажёрке. Я его толкнул.
- Филя, твою кудрявую кочерыжку. Давай, вставай, афророссиянин хренов.
Филипп, не открывая глаз выпрямился, как андроид с зависшей программой. Опёрся на спинку кресла. Некоторое время его верхняя часть туловища чуть покачивалась. Глаза по прежнему закрыты. Он уже хотел завалится назад на руль, но я удержал его ладонью, уперевшись ей ему в грудь.
- Филя, включай зажигание. - Его правая рука, на автомате, потянулась к замку зажигания со вставленным в него ключом. - Да не это зажигание. Своё зажигание включай.
Его рука зависла. Наконец, его глаза открылись. Я смотрел на него и, не смотря на стрёмное состояния тела и души, мне хотелось рассмеяться. Фароискатели моего дружка блуждали в своих орбитах, каждый сам по себе.
- Слышь, сын африканского народа, тебе нельзя пить ничего крепче кефира и газировки. Ты не адекватен. - Взгляд Филиппа сфокусировался на мне. Некоторое время он смотрел на меня непонимающе. - Что так смотришь, чудо в перьях? Не узнал что ли?
- Стен, это ты что ли?
- Нет, это не я. Это бабай из африканской саваны.
- Сам ты, негр. Я русский!
- Конечно русский. Мля, природный русак. Это даже слепому ежу понятно.
- Ты на себя посмотри. Скандинав грёбанный.
-Я не скандинав. Вот я русский. У меня голубые глаза. И я блондин. Да, мама у меня норвежка. Но папа то русский. А у тебя папаня кто?
- Зато у меня мама в отличии от тебя русская. А это главное. И фамилия у меня русская, Иванов.
-Я вообще удивлён. В Африке Ивановы завелись?
- Это мамина фамилия. Я её взял.
- Ну по маме, во мне течёт кровь викингов, в этом ты прав. - Еле усмехнувшись ответил ему. Потом скорчил гримасу, голову прострелила боль.
- Мля, Стен, обосЦаться можно. Викинг. Интернационал драный... Что это у тебя в руке? Хеннесси? Там что-нибудь осталось? Дай глотнуть, а то сушняк давит, сейчас сдохну. - Отдал ему бутылку. Филя вылакал остатки в два глотка.
- Опохмелился, чистокровный русак? А теперь ответь мне, Пушкин, где мы? И куда ты меня завёз?
- Почему Пушкин? Я не Пушкин, я Иванов.
- Так Пушкин тоже был чистокровный русак. Особенно по своему дедушке. Куда мы заехали? Ты вообще врубаешься?
- Я не знаю. А где мы?
- Ты меня спрашиваешь? Филя, кто за рулём сидел?
- Я сидел. Но ты же за штурмана был.
- Не надо на меня стрелки сворачивать. Ты какого... ты дорогу здесь видишь где-нибудь? Я лично ничего не вижу.
- Стен, но мы же сюда как-то заехали!
Я выглянул из машины и посмотрел назад. Блин, твою душу. Назад уселся в кресле. Выругался.
- Что там? - Спросил Филя, похоже сам боялся посмотреть откуда мы выехали сюда на поле.
- Там, лес Филя. На опушке молодняк и там просека. И следы твоего танка из этой просеки. Это хорошо, что у тебя реально танк, который ни грязи ни лесного молодняка не боится.
Филипп до полного маньячества обожал джипы, именно внедорожники. Другие машины не признавал. Особенно он балдел от военной техники. У него раньше был хаммер в гражданской версии. Но он его продал. Так же у Фили имелся купленный БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина). Купил он её при распродажи военной техники со складов. Конечно, всё вооружение было снято. Но Фили это было по барабану. Он оттюнинговал тачку. Ему переделали салон. Напичкали электроникой и кожаными креслами. И он был счастлив. Сейчас мы сидели в "Тигре". Российский бронированный военный джип. Правда тоже в гражданской версии. Этот он заказывал на заводе-изготовителе. Вылетел он ему в кругленькую сумму. Но это ерунда. Родители у Фили были людьми далеко не бедными и для единственного чадо ничего не жалели. Конечно, тут тоже электроники хватало, как и роскошный салон. Но основные качества этой машины остались - это запредельная проходимость.
Филипп выглянул из машины со своей стороны, потом залез назад. Посмотрел на меня дикими глазами.
- Стен, а чего делать то? Я туда назад не попрусь. "Тигр", конечно, жёсткая тачка, но я не хочу судьбу испытывать опять. Я же не бухой.
- Правда не бухой? Это вселяет надежду. Главное, это выяснить, где мы вообще?
- Стен, а где тёлки? - Неожиданно спросил он.
- Какие тёлки?
- Обыкновенные, три штуки. Мы их по дороге где-то сняли! Что так смотришь? Отвечаю, было три тёлки.
Мы оба с ним синхронно посмотрели на заднее сидение. Ожидаемо, там никого не было. Только какая-то тряпочка, белого цвета лежала. Филя перегнулся через своё кресло и взял эту тряпочку.
- Я не понял, Стен, что за фигня? Трусы. Случаем не твои?
Я посмотрел на свои шорты. Расстегнул их.
- Нет, не мои. Мои на месте. Может твои? Тем более, это стринги. Ты что, Филя, стал этим делом стремным промышлять? Не разочаровывай меня. Ты же нормальным пацаном был.
- А я и так нормальный. И мои трусы на мне. Тем более, это бабские трусы... Во. Стен, это доказательство, что тёлки были. Вопрос, где они? - Мы опять посмотрели на заднее сидение.
- Может по дороге сошли? Решили, что не в тот автобус сели?
- Ага, и трусы свои оставили? Ты не находишь, Стен, что это не здоровая фигня?
Я начал смеяться, даже про головную боль забыл.
- Филя, я ничего не помню. Вот мы с тобой два идиота. Это же надо было так нажраться. Знаешь как в песне поётся? Жили у бабуси, два весёлых гуся, один белый, - я ткнул рукой себе в грудь, - второй чёрный...
- Я не чёрный!
- Ну ладно, хрен с тобой, второй серый, два весёлых гуся.
Мы сидели с ним и ржали. Неожиданно Филя смеяться перестал, его глаза округлились. Я проследил за его взглядом. Над полем поднимался не очень густой туман и этом тумане я заметил движение. Потом понял, это двигается белая лошадь. А ней сидела девушка. Вот она подъехала к нам ближе. Симпатичная какая, просто слов нет. Лет 20. Длинные тёмно-русые волосы опускались почти до конского крупа. На девушке было белое платье, выше колен. И она была босиком. Мы оба с Филей вышли из машины. Стояли и смотрели на неё. Она подъехала к нам довольно близко. Смотрела с каким-то недовольством.
- Вы кто такие и что делаете тут? Да ещё своё ведро с гайками затащили на поле?
- Где ты увидела ведро? - Филипп резко обиделся за свою ненаглядную ласточку, как он называл джип. - Ты знаешь сколько это, как ты говоришь ведро стоит?
- Не знаю и знать не хочу. Ваше железо сейчас стоит и капает солярой и маслом на наше поле. А здесь, между прочим, траву косят.
- Пардон мадемуазель. - Решил вклинится я в великосветскую пикировку. - Траву косят не косами же? А тракторами или как?
- Наши трактора не капают солярой и маслом.
- Веряю Вас, мадемуазель, что наше "ведро" так же не капает солярой, антифризом и маслом. Это военный джип.
- Гражданские шпаки на военном джипе, этот нонсенс. Похоже на цирк.
- Однако, мадемуазель! - Засмеялся я. - Неужели мы похожи на клоунов?
- А на кого вы похожи? Алкашня и клоуны. А ещё фетишисты или того хуже, если оба из раздела "голубая луна".
Мы удивлённо посмотрели с Филей друг на друга. Потом опять уставились на всадницу.
- Это почему мы фетишисты и голубизна? - Недовольно спросил Филя.
- А чего ты женские стринги в руках мнёшь? С себя снял, или в кармане таскаешь, нюхаешь время от времени?
Филя недоумённо уставился на свои руки. В правой ладони он продолжал держать элемент нижнего женского белья. Я заржал.
- Филя, а она тебя сделала!
Он недовольно посмотрел на девчонку. Потом сам глумливо усмехнулся.
- Слышь, пигалица, а может это ты, пока мы со Стеном спали, оставила их в моей машине. А сейчас решила вернуться? Типа жалко стало.
- Ещё чего. Мои трусы на мне.
- Покажи. - Это уже я.
- Сейчас, разбежалась. Буду я ещё перед всякими хануриками подол задирать. Давайте убирайте своё железо. Это вообще частная собственность и приезжать сюда на транспорте запрещено. Чтобы через пять минут вас тут не было.
- А то, что будет? - Филя начал злится.
- Увидишь. И я не шучу. Это я ещё с вами нормально разговариваю, а отец с моими братьями приедут, очень бедными станете.
- Стоп, мадемуазель. - Я выставил перед собой ладони. - Филя, помолчи. Ну зачем же обострять ситуацию? Тебя, кстати, как зовут?
- Тебе зачем?
- Должен же я как-то к тебя обращаться?
- Стефания. По простому Стеша.
- Красивое имя. А меня Стеном зовут.
- Ты что, не русский? Ладно этот не русский, правда по русски без акцента говорит...
- Кто не русский? Сама ты чучмечка. А я русский. - Возмутился Филипп.
- Ты на себя в зеркало смотрел?
- Так, стоп! - Вклинился я опять в их перепалку. - Стеша, Филя русский. У него мама русская. Он родился в России и вырос здесь. Зачем ты так? Ты расистка?
- Я не расистка. Просто всегда говорю в глаза правду.
- Это хорошо. Но Филя наш свой. Он русский. Поверь.
- Ладно, извини. - Сказала она Филиппу. Он насупился. Но потом кивнул.
- Принято.
- Стеша, -продолжил я, - Стен это не имя, это просто меня так зовут мои друзья. А моё имя Станислав. - Она кивнула. - Стеша, можешь нам помочь? Скажи, где мы?
Она удивлённо округлила свои голубые глазки.
- Ничего себе. Так допились, что не помните куда заехали? А говорите, что не алкошня. Такие парни молодые, а пьёте, как ханурики. Фу, даже противно.
- Стеша, ты не права. Ну да, вчера малёха перебрали... - Начал оправдываться я.
- Малёха? Ничего себе малёха. Даже здесь, на коне я чувствую чудовищный перегар от обоих.
- Стеша, мы парни хорошие, отвечаю. Занимаемся спортом и пьём редко...
- Редко? Ага, из мелкой посуды.
Эта девчонка мне нравилась всё больше и больше. Мы оба с Филей заржали.
- Может ещё хотите сказать, что траву не курите? Вы же эти, из столичной молодёжи. Как её, мажоры сраные.
Опять наш с Филей хохот.
- Ну ты, мажор сраный. - Крикнул мне, смеясь Филипп.
- А ты что не сраный что ли? - Ответил ему. Посмотрел на девушку. - Стеша, уверяю, траву не курим, хотя не скрою было дело и это пробовали. Но сейчас нет.
- Значит вы ещё и наркоши конченные. - На её лице сразу возникло презрительное выражение.
- Я же сказал, Стефания, мы не балуемся этим. И насчёт мажоров, вон Филя, вернее Филипп, так его зовут, он мажор. А я нет.
- Да ты что? - Он удивлённо на меня посмотрел.
- А я не мажор. Я в мамином банке кредиты не беру на тачку. Как это делаешь ты.
- Я работаю, между прочим, и кредит плачу.
- Ага, в мамином банке. И маме кредит платишь.
- Ну и что? Главное, что я там работаю и деньги ей возвращаю.
- А ты значит из рабоче-крестьян? Пролетарий. - Спросило меня голубоглазое чудо на белом коне.
- Конечно. Истинный пролетарий. - Поднял сжатую правую ладонь в кулак в верх. И запел: - Вставай проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов. Кипит наш разум возмущённый... - Замолчал глядя на обоих. - Что не так?
- Что-то ты не похож за измученного голодом раба. Вон какой лось здоровый. - Ответила ехидно девчонка.
- Точно, голодный. Мля, ну ты, Стен... Первый раз вижу викинга-пролетария.
- Почему он викинг? - Спросила Филю Стефания.
- А у него мать норвежка. Вот он постоянно и говорит, во мне течёт кровь викингов! - Ответил ей сын африканского народа. Она на меня с интересом смотрела. Я ей улыбнулся, как можно более мужественно и соблазнительно. Она кивнула.
- Похож на викинга. Синеглазый и блондин. - Я сразу сделал глубокий вдох, делая ещё больше свою грудную клетку и победно посмотрел на Филю. А она продолжила, с издёвкой ухмыляясь. - И то же, как викинг такой же отморозок, прощелыга и вор, наверное.
Моя грудь моментально сдулась. Филя заржал. Показал девчонке большой палец.
- Это почему викинги прощелыги и воры? - Я был возмущён. Мне за предков стало обидно.
- А кто они? Плавали на своих лодках, грабили, воровали и тащили всё, что плохо лежит. Разве не так? И моешься, наверное, как викинг раз в год в речке?
Филя ещё больше заржал, кивая ей в знак согласия.
- Я, между прочим, Стеша, за свою жизнь ни разу ничего чужого не взял. И моюсь я нормально и регулярно.
- Правда? - Я ей кивнул. - Ну тогда ладно, значит я могу быть за тебя спокойна.
- Стеша, ты чего такая колючая?
- А какая я должна быть?
- Ну, более доброй, ласковой, нежной. Ты же девушка.
- Доброй, ласковой и нежной, я буду со своим мужем, а не с разными проходимцами.
- А у тебя есть муж? - Спросил её.
- Мужа нет. Я ещё учусь. Вот закончу институт, тогда выйду замуж.
-Это радует. - Ответил ей.
- Чего тебя, Станислав, радует?
- Что у тебя нет мужа. Значит у меня есть надежда.
- Какая надежда?
- Стать твоим мужем.
- Ты? - Она засмеялась, даже голову запрокинула. - Да не приведи господи, кошмар какой.
-Это почему кошмар? - Я очень удивился. - Стеша, а чем я тебе не нравлюсь? Я вроде не Квазимодо! Всё при мне.
- Ещё не хватало за мажора-алкоголика и тунеядца замуж выходить. Ищи дурочку у себя там, в Москве. Там пустоголовых хватает.
- Я не алкоголик, Стефания. И не тунеядец.
- Правда. А чем ты занимаешься? Где работаешь? Протираешь штанишки в офисе у папочки? - Спросила она. Филя злорадно хмыкнул и расплылся в усмешке.
- Стеш, понимаешь, я, в настоящий момент, временно не работаю. У меня на последнем месте работы вышли некие разногласия с работодателем. И мне пришлось уйти. Но что делать, с буржуинами то не поспоришь.
- С тобой всё понятно. Бездельник и прожигатель жизни.
- Да опять двадцать пять. Что ты всё заладила, бездельник и тунеядец?! Я ищу работу, честное слово.
- И какого рода работу ищешь? Сидеть в офисе, протирать штаны, ничего не делать и получать деньги?
- А чем эта работа плоха? Это нормально, поменьше работать и побольше получать.
- Ну вот видишь, Станислав, ты сам подтвердил, что тунеядец и бездельник.
- Да подожди ты! Я вообще готов к любой работе. Я как в том стишке: "Я работы не боюсь, если надо уколюсь" - Теперь мы уже все трое смеялись.
- Весело с вами, парни. Но делу время, потехе час. Убирайте свою машину. - Со слов девушки мы оказались в соседней области. Я посмотрел на Филю:
- Вот ты, Филя, придурок. Это же надо было куда заехать! - Филипп почесал затылок.
- А чего делать то, Стен? Стеша, а где попить можно, а то сушняк давит и пожрать бы чего?
- Здесь не ресторан и даже не харчевня. - Ответила девчонка. - За Христа ради, здесь не кормят.
- Ладно, Стеша не ругайся. Мы заплатить можем. Филя, у тебя нал есть?
- Есть, 100 рублей. - Он пошарил по карманам и вытащил смятую бумажку. Стефания презрительно фыркнула.
- Это вам на стакан молока хватит. Ну ещё на корочку хлеба.
- А на три корочки не хватит? - Она отрицательно качнула головой. Печально. Но почему-то светить свою платиновую карту я не хотел. И нала у меня тоже не было.
- Всё, мальчики? Тогда машину убирайте. - Велела нам девчонка.
- Стеш, а куда, в какую сторону ехать? Где дорога? - Спросил её.
- А вам зачем дорога? Как приехали сюда, так и уезжайте. Вон, целую просеку в молодняке прорубили. Молодцы, прямо слов нет.
Мы с Филиппом посмотрели на следы машины и на просеку.
- Стеш, понимаешь, - начал я, - Филя это по пьяне смог проехать там, а трезвый он сто пудов не проедет. Может всё же подскажешь?
- Ладно, вон там дорога. - Она указала на северо-запад. Филипп залез в машину стал заводить. Бесполезно. Я подошёл к нему.
- Не понял? Почему твой танк не заводится?
- Стен, мля, вот это косяк.
- Какой косяк?
- Горючего ноль. Твою душу. - Я повернулся к девчонке. Она насмешливо смотрела на меня.
- Стеша, у нас проблема. Соляра кончилась. Ты не подскажешь, где здесь ближайшая заправка?
- В десяти километрах. Сходите туда. К вечеру дай бог вернётесь, если пошустрее будете.
- Ничего себе! - Простонал Филипп. Девчонка продолжала ухмыляться.
- Стеша, а поближе есть где взять? Пожалуйста. - Попросил её.
- Есть. За двойную цену.
- Почему это за двойную цену?
- А что такое? Вам мажорам какая разница? Вы же деньги всё равно не считаете. Вы вон на пойло больше тратите. - Указала на пустую бутылку из под Хеннесси.
- Добро. Двойная, значит двойная. Показывай, где есть соляра? - Ответил я. Филипп вытащил из багажника две двадцатилитровых канистры.
- Пойдёмте. - Она развернула коня и шагом двинулась вперёд. Мы пошли за ней...
Продолжение:
Ссылка на мою страничку на платформе АТ https://author.today/u/r0stov_ol/works
Ссылка на мою страничку на литературном ресурсе Букривер (Bookriver) https://bookriver.ru/author/oleg-rostov