В свой самый северный поход в кампании 1812 года – на подмосковный город Дмитров – части наполеоновской армии - выступили с территории современных районов Ростокино, Останкино и Алексеевский. Об этом рассказал историк, писатель, медиатор Восточного бонапартистского комитета - объединения историков-наполеонологов и потомков наполеоновских ветеранов в странах Восточной Европы.
Итальянцы в Ростокине
В сентябре-октябре 1812 года в селе Ростокино – оно тянулось вдоль Троицкого тракта по обе стороны Яузы – часто звучала не только французская речь – это не было редкостью и раньше, но и – итальянская и испанская.
- Здесь были размещены части IV армейского корпуса Великой армии, половину которого составляли итальянцы, - говорит Кирилл Серебренитский. – Они пришли сюда через неделю после сражения при Бородино, в сентябре 1812 года. Командовал корпусом Эжен де Богарнэ, принц Венецианский, вице-король Италии - приемный сын Наполеона, сын его первой жены Жозефины.
Непосредственно в Ростокине стояла 12-я кавалерийская бригада 13-ой дивизии Итальянского корпуса. В бригаде насчитывалось около 900 всадников, командиром был назначен генерал барон Клод Реймон Гюйон - ветеран всех наполеоновских войн, отличившийся ещё в Египте, в сражении при Абукире.
В сражении при Бородино гюйонцы атаковали нашу пехоту к северо-востоку от Курганной батареи, обе стороны понесли потери.
Испанский батальон
В Ростокине можно было встретить выходцев и с Пиренейского полуострова.
- Там стояли два батальона испанского полка «Хосе Наполеон», из 14-ой пехотной дивизии. На троне Испании в это время пребывал король Хосе Наполеон Первый - то есть Жозеф Бонапарт, брат Наполеона. Полк был сформирован 1809 году из солдат знаменитых испанских полков - Астурийского и Гвадалахарского.
1-м батальоном командовал полковник-лейтенант Хосе Замора барон де Кинделан, 2-м - шеф де батайон Алехандро О’Доннел. Оба эти офицера впоследствии стали заметными персонажами в истории гражданской войны в Испании.
Все команды в итальянских и испанских частях, кроме «Стой, кто идет!», которая звучала по-русски и по-французски, отдавались на языке Данте и Сервантеса.
Итальянцы размещались и в близлежащем Леонове – там стояла еще одна, 13-я кавалерийская бригада итальянских конных егерей с Джованни Виллада де Виллатбургом во главе. Кавалерийские части Богарне дислоцировались также в Останкине, там расположился со своей штаб-квартирой граф Филипп д`Орнано, - командир 14-й кавалерийской дивизии, по происхождению - корсиканец, троюродный брат Наполеона.
В селе Алексеевское, Копытово тож, на юге этой группировки, - расположилась 13-я дивизия, ею командовал барон Алексис Дельзон - ему предстояло стать главным героем наполеоновской эпопеи на севере Москвы.
14-я пехотная дивизия (командир – граф Жан-Батист Бруссье) вышла на северный край оккупированной зоны, и 15 сентября заняла Бутырки.
Войска расположились вдоль Троицкой дороги.
Марш-бросок по осенней грязи
Части Великой армии задержались в Ростокине и его окрестностях ненадолго, всего на месяц. 5 октября Наполеон отдал им приказ сниматься и идти к городу Дмитрову. Они шли по Троицкому траку – нынешнему проспекту Мира и Ярославке, потом свернули на Мытищи и через пять дней без боя взяли Дмитров.
Имел опыт общения с митрополитом
Всей экспедицией командовал барон Алексис Дельзон, в прошлом - тоже египетский ветеран, герой сражения при Пирамидах. До похода в Россию генерал Дельзон в течение пяти лет занимал командные посты в наполеоновской Иллирии – сегодня это Хорватия и Словении. Некоторое время он был губернатором Карлштадта - города, где пребывал митрополит, возглавлявший тогда Сербскую православную церковь. Так что у этого генерала был опыт взаимодействия с православным духовенством.
В наспех сформированный экспедиционный корпус, выдвинувшийся на Дмитров, входили, в частности, восемь линейных батальонов.
Двумя кроатскими - укомплектованными балканскими славянами, среди них было немало православных - командовал полковник Марко Сливарич де Хельденбург (Slivarich von Heldenburg).
Отряду была придана кавалерия, правда, немногочисленная: два или три эскадрона шево-леже. Два полка итальянских егерей насчитывали, по всей видимости, около 5 тыс. штыков.
Загадочный поход
- Это один из самых загадочных походов Наполеоновских войск, - говорит Кирилл Серебритский. - Ни стратегически, ни политически, ни фуражно – для пополнения запаса продовольствия - Дмитров был Наполеону не нужен. Маленький городок в стороне от основных дорог, идти туда пришлось по осенней распутице. Да и пробыли войска Наполеона в Дмитрове всего несколько дней.
Зачем Наполеону понадобился этот марш-бросок по осенней грязи?
Плацдарм перед Лаврой
- Дмитров был нужен французскому императору как промежуточный пункт перед тем, как пойти на Троице-Сергиеву Лавру, - говорит историк.
Но главный вопрос: зачем Наполеон стремился попасть в Лавру?
- Есть объяснение - на мой взгляд слишком простое, - оно возникло уже тогда, поздней осенью 1812го, и до сих пор считается общепринятым: в Лавре, по слухам, были сосредоточены все сокровища московских церквей, которые успели вывезти. И французы, как обычные разбойники, просто намеревались захватить эти сотни пудов золота, серебра и драгоценных камней.
Но есть и другая версия.
Кандидат на российский трон
- По моему предположению, Наполеон хотел вернуть в Москву Платона (Левшина), митрополита Московского, - говорит Кирилл Серебренитский.
В Москве в эти дни, судя по мемуарам, и местные жители были убеждены, что митрополит находится то ли в Лавре, то ли в Спасо-Вифанской обители, недалеко от Лавры.
На самом деле в Лавре митрополита не было. Его укрыли в лесном скиту недалеко от города Александрова, соседней Владимировской губернии.
Прошло уже больше месяца с тех пор, как французы вошли в Москву. Когда пожары утихли, Наполеон сформировал московский муниципалитет. Наполеон взялся за создание некоего подобия временного правительства всей России, а если верить самым смелым предположениям современников, подумывал о своём кандидате на трон России.
37 лет возглавлял Московскую епархию
- На эту роль предполагался то ли великий князь Константин Павлович, то ли один из внебрачных потомков Екатерины или Елизаветы. Наполеон понимал, что Москва его не принимает. Он начал искать способы – как стать своим. Одним из вариантов было – заручиться поддержкой митрополита Платона. Тот возглавлял Московскую епархию 37 лет, пользовался действительно всенародным почитанием, и потому в глазах европейцев, привыкших к твёрдой католической вертикали церковной иерархии, порой виделся как глава Русской церкви, «папа Московский».
В то же время Платон имел репутацию священнослужителя, благоволившего к европейской культуре. Ещё в 1810 году сенатор граф Антуан Грегуар - бывший епископ, своего рода куратор религиозных вопросов, по распоряжению Наполеона, вступил с Платоном в переписку.
Если бы французам удалось получить благословение главы Русской православной церкви, у Наполеона появился бы статус легитимного правителя Москвы.
Но эти надежды не оправдались. Не только потому, что встретиться с Платоном Наполеону не удалось: незадолго до этого с митрополитом, которому было уже 75 лет, случился инсульт.
Дело в том, что Великая армия даже не смогла дойти до Лавры.
- От Дмитрова до Лавры чуть больше 40 километров, но они оказались непреодолимыми для наполеоновской экспедиции. Это почти детективная история, когда я реконструировал этот сюжет, мелькнула мысль: жаль, что им Дюма-отец не воспользовался.
В свите Наполеона
Известно, что рейдом командовал 25летний драгунский капитан Казимир Виктюрьен де Рошешуар де Мортемар. Несмотря на молодость и малый чин он был уже весьма известен и влиятелен в рядах Великой Армии. Де Мортемар принадлежал к древнему и знаменитому роду – эта фамилия упоминается в первой главе «Войны и мира». Де Мортемар состоял в свите Наполеона и исполнял особые поручения Императора. За три месяца до приключений к северу от Москвы он унаследовал титул 11-го герцога де Мортемар.
Спустя почти полвека герцог де Мортемар, - который побывал уже послом в России, а потом премьер-министром Французского королевства - опубликовал мемуары. В них упоминается рейд 1812 года на Лавру - вскользь, лаконично, но вполне отчётливо.
- Операция была секретной, к тому же все документы наполеоновской походной канцелярии погибли во время отступления. Так что, если бы не этот абзац в мемуарах герцога, о рейде на Лавру, вполне возможно, никто бы никогда не узнал.
Небесные воины
Мортемар писал, что, когда первый отряд вышел из Дмитрова в направлении Лавры, всадники увидели, что навстречу движется огромное войско. Оно выглядело очень столь устрашающе, что итальянцы повернули назад.
Утром следующего дня наполеоновские части снова вышли в направлении Лавры – и снова пришлось ретироваться. На этот раз стал густой туман, опустившийся на дорогу. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Наполеоновские войска сочли это дурным предзнаменованием и вернулись – счала в Дмитров, потом в Ростокино.
Мистическая тайна
На самом деле, наполеоновские ветераны привыкли действовать в любых условиях, они сражались и на альпийских ледниках, и в египетских пустынях, а к туманам были приучены в Пруссии и Польше.
- Так что подлинная причина, из-за которой сорвался рейд на Лавру, до сих пор остаётся тайной, причем мистической, - говорит Кирилл Серебренитский. - Я себя ощущаю только в начале этого расследования.
