Начало истории здесь. ("Флёр и шаман") Главка 1.
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон") Главка 1.
Виге знал, что второй вопрос, способный взбесить Мёльнара после «чего ты хочешь?», был «откуда ты знаешь?». Все в ватаге Мёльнара, начиная с самых младших, шестнадцатилетних дрангов, знали, как Мёльнар не любил признаваться в том, что постоянно учится. От всех скрывает, что умеет читать, а вся ватага должна притворяться, что этого за своим вожаком не замечает. Это был негласный заговор и общая гордость людей Мёльнара – ну какая еще ватага имела предводителя, который умел, попялившись в какие-то крючки и палки, нацарапанные на каком-нибудь там камне, тотчас выдать то, что говорил при этом князь, ярл или жрец? Если среди добычи ватаги оказывалась книга, то ее надо было как-то ненароком выкинуть в сторону Мёльнара, чтобы тот ее, по своему обычаю обфыркал, мол, смотрите, как эти богатеи переводят целое стадо ягнят на то, чтобы создать что-то такое, что нельзя съесть, чем нельзя согреться и чем нельзя вооружиться. Вот зажрались!
Хотя через пару вечеров вожак мог порадовать своих воинов у костра на привале такими историями, на которые не был способен иной сказитель. И уж конечно они были из трофейной книги. Знания бывали такими, что просто диву можно было даваться. Правда, чтобы не схлопотать затрещину и какую-нибудь мелкую пакость от вожака, надо было честно верить, что историю устроения вселенной или познания о древних умерших царствах он узнал от своего деда и не уточнять от какого, потому как вся ватага знала, что никакого деда у сироты Мельнара не было.
Выдавало вожака то, что он слишком много знает, и другое: он мог внезапно вывалить на тинге или же в перебранке или просто в момент простых обсуждений сведения, которые вообще никому в голову не приходили и тем просто выбивал у всех почву из-под ног, да еще бесился, что оказывается, все такие дураки, что это и обсудить не с кем. Со временем ватажники, приноровившиеся к закидонам Мёльнара, научились получать от него какие-нибудь сведения так, ненароком, заболтав его о чем-нибудь отвлеченном, ожидая, когда он между прочим обмолвится.
Исключением был Виге, который мог напрямик, как в том случае в каком они оказались в ту ночь, спросить вожака, когда в очередной раз их елку осыпали землей:
-Да что это за тварь такая!
И получить ответ, ответ знающий, уверенный, ответ человека, который понял, с чем столкнулся, потому, что уже где-то что-то об этом прознал:
-Виге, это – зимний дракон.
-Зимний… дракон?
-Да, это тварь – порождение Нифльхейма.
-Нифль… тогда что она делает здесь, на земле?
-Я откуда знаю? Просто люди натворили на этой земле что-то плохое, отчего земля медленно становится адом… и на ней уже могут жить твари из Нифльхема!
-А он точно из Нифльхейма?
-Ты тупее вопроса задать не мог?
-Ну как это может быть из иного мира? Как? – прошептал Виге, а затем стал повторять эти слова снова и снова, пока Мёльнар не схватил его за шиворот, не отодвинул еловую лапу и не потыкал своего форинга несколько раз носом в ороговевший, колючий, нависающий над ними громадой бок:
-Вот это вот – что? Вот это – в порядке вещей? Вот такое – может само по себе обитать в нашем мире? Эта дрянь рождена скользить по вечным льдам Нифльхейма, а не таскаться по лесу и волочить все за собой!
Опять глухо грохнула земля на каменистой прогалине, опять в сторону Мёльнара и Виге была обрушена прорва песка с мелким камнем, который порошил глаза, засыпался за шиворот, попадал в нос со вздохом удушливым прахом.
-Понял? – спорсил Мельнар, отплевываясь и кашляя.
-Да понял я понял!.. – просипел Виге и стал прочищать глаза, - да как земля носит такую гадину?
-Так я тебе уже сказал, как носит, – кто-то из людей оказался такой сукой, что испортил землю, она теперь превращается в ад! Все? Больше тупых вопросов не будет?
Виге дальше не слушал. Он откашливался и отплевывался от того, что порошило горло. Внезапно долбежка на прогалине прекратилась.
Существо замерло. Лишь пульсация земли, сильная, но уреженная, отдающая в ноги Мёльнару и Виге подсказывала, что чудовище – живое.
-Вырыл яму? – шепотом спросил Виге.
-Вырыл.
-Слушай, а кого он собирается принести в жертву?
Мёльнар оказался в замешательстве. В самом деле – кого? Лап у зимнего дракона не было – вряд ли он с собой что-то мог приволочь. Его мощные челюсти наверняка были сомкнуты, пока змей из ледяного мира долбил землю. Сомкнуты и пусты. Что он хотел принести в жертву-то?
-Нежели собственную кровь? – насторожился Виге.
-Брось! Его кровь и так принадлежит подземным богам. Он весь их, вместе с потрохами!.. Что-то другое…
Со стороны прогалины донесся звук, как будто кто-то прочищал горло, что-то забурчало во внутренностях за шипастым боком.
-Изрыгает, значит, - догадался Виге. Словно в подтверждение его слов послышался в стороне звук падения, глухой, утробный. Дракон что-то выблевал в яму.
-Каков даритель, таково и подношение, - усмехнулся Мёльнар.
-Знать бы что это, - прошептал Виге.
Словно ему в угоду со стороны прогалины, как из-под земли раздалось утробное рычание.
Мёльнар и Виге не могли видеть в темноте, под еловыми лапами лица друг друга, но они были достаточно догадливы, чтобы после этого рычания стиснуть в страхе друг другу руки: слышали они такое рычание на поле боя и не раз. То было рычание драуга, бывшего берсерка. Мало того, что берсерка не просто убить, так он и после смерти становился еще опаснее и для врагов, и для своих...
-Вот тебе и жертва от дарителя, - прошептал Мёльнар и тяжело выдохнул. Страшна судьба берсерка. Хорошо, если после смерти сколько-то можно будет побродить драугом по земле, пряча душу от ада в мертвом теле… Но он хотя бы может какое-то время бегать от подземного мира и прятаться в мире людей, потому, что помирать берсерку страшнее. чем простому человеку. Отвечать после смерти за свои злодеяния – больше, чем кому-либо другому. Многое отдает воин за то, чтобы стать берсерком. Мёльнар мог запросто выгнать, а то и прирезать кого-нибудь из своих ватажников за одно желание пойти к шаману и попросить его зелье которое делает тебя бешеным истребителем в бою.
А вот драугов Мёльнар по возможности всегда щадил. Просто отгонял в чащу. Он знал, что так или иначе за ходячими мертвецами все равно придут слуги Хель и уволокут в преисподнюю на жуткие страдания. Сколько веревочке не виться…
Что ж, теперь мёртвый берсерк, отловленный в лесах, был достойной жертвой со стороны зимнего дракона, этого ледяного исчадья ада.
Драуг, которого изрыгнул дракон, продолжал реветь в яме. В следующий миг затрясло землю, и это уже были не просто толчки сердечного пульса, отдававшиеся в землю: трясло серьезно – Виге и Мёльнар повалились друг на друга, не в силах обрести опору под ногами. Драуг что-то продолжал реветь. А потом внезапно его вопли оборвались и землетрясение прекратилось. Дракон тяжело выдохнул.
-Подземные боги приняли жертву от своего исчадья, - прошептал Мёльнар.
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. Главка 38.