«Налить вина , выпить; налить снова - «прозит!» - осушить и поставить решительно. Тонкая ножка так хрупка, а стенки отсвечивают оползающим багровым. Вино было терпким и сладким, даже слишком. Закусила шоколадкой, поволандала во рту. Приторность не загубила вяжущий привкус. На языке осталась лёгкая горечь и напоминание о винограде.
Мой визави молча сидит на стуле, наблюдает за манёврами. Он пригласил меня в гости, но я пришла не одна. У меня корзина воспоминаний и неглаженная кипа расстройств. Я хочу подарить ему что-нибудь на память.
Вот, например это. «Любимый. А помнишь, как ты бросил меня? Прямо швырнул небрежно. На мосту.. Я стояла в одиночестве, дул северный ветер. Сбивал меня с мысли и губил настроение. Мы ведь пришли радостными. По дороге смеялись, строили планы и вдруг.. Ты кого-то увидел, огорчился и скоренько заторопился в город. Кого же ты увидел, может хоть теперь скажешь?.»
Или, вот ещё, чудесное. «Ммм.. Дорогой! Прости меня, конечно, за наглость. Но я хочу выговорить тебе такое. Ты никогда не помнишь - что я люблю. И вечно путаешь! Не подскажешь, с кем?. Я что-то растерялась..»
Он, естественно, не в восторге, а я ещё не начинала. Но он ждёт, он всё понимает. Он и позвал за этим, чтобы выговорилась. Между нами давно ничего нет; осело на дно, как дым. Но мы плохо расстались, надо повторить. С какого места.. Пожалуй, с того самого, как я почувствовала недоговор. Будто между нами всё время что-то шелестит. Змейкой, шорохом сыпучим, ложью привередливой. Я и не знала - враки бывают такими разноцветными! Ах, как он врал!.. И я замкнулась. Как замыкает цепь и по ней перестаёт течь ток. Совсем. Не из «источника» «потребителю» - а из «источника» в «источник». Я оказалась самодостаточна и всё в моей жизни пошло по-другому. Никто не заметил подмены, но я знала.
Третьим поднялся бы такой вопрос: «И чем же она - вот та, десятая, юбилейная! - лучше меня? Банально? А что в твоей драной жизни не банально!» Я сорвалась бы на крик и сквернословие. Но не надолго, к чему и так всё ясно. А он бы забедовал - ооооо, как бы он забедовал!.. Всех-то не упомнишь. Какая-такая десятая, он и четвёртую с трудом..
После третьего бокала меня потянуло бы на размышления. Страшная вещь, когда я размышляю. Вслух. Мухи дохнут, пальмы вянут. А ему слушать.. Шоколад кончился, груши съела. Колбаса не лезет - я за здоровое питание. Я разгромила весь стол, перепутала закуски на тарелках. А он - упорядоченный негодяй - глядит. И бровью не ведёт. Терпит!
На прощание, одевая тренч и прихватывая сумочку, я бы сказала сакраментальное: «Пожалеешшшшшшь..!» И зыркнула бы густо-синими.
Но мне скушно. Ей Богу, мне так скушно играть постылую роль убитой возлюбленной. Простите меня, люди недобрые! Потому, я не говоря ничего лишнего, проведу последний вечер «в париже». Выпью и съем сколько положено, оставляя ненарушенным устройство его мира. И через отведённые два с полтиной часа покину юдоль и колыбель греха. Меня встретит во дворе мой нынешний парень. И мы поедем в ресторан, пить «Хванчкару». Ведь, как известно, на одном мужике свет клином не сходится!»