Гоша Воронов - ну совсем непонятный индивид, друживший и с нами, и с гопотой с Варварки, учившийся, не как все, а в школе №14. Бухали они с Васяткой на пару. У Гоши все дно его дивана было завалено пустыми бутылками из-под бормоты, иногда в них плескалась самодельная настойка из яблок или ягод, притараненных его маманей из ресторана, где она работала посудомойщицей.
Как она умудрялась мыть посуду аж до почётных грамот от руководства - я не знаю, она ужасно плохо видела. Часов в 11 ночи она выходила на балкон и зычным голосом кричала в темноту: «Игореша-а-а, Игоре-е-ек, иди кушать!»
Гоша, сидевший под балконом на скамейке, молча курил, ему эти позывы явно не нравились. Через 5 минут крик волчицы возобновлялся, уже немного с другими интонациями: «И-и-игорь, Игоря-а-ан, иди домой, еда стынет!»
И так несколько подряд: «И-и-игорь...» Гоша хмыкал и домой не шел. Через две минуты - разъяренный рык раненого тигра: «Гоша-а-а, епатумать! Иди, сучонок, жрать!»
Гоша подрывался и скачками бежал жрать, пока маманя не стала кидаться всякой тяжёлой хернёй с балкона. Это уже через год он совершит бутлегерский подвиг, бросив 2 два килограмма дрожжей в очковый туалет. А сейчас он - послушный мальчик, слегка навеселе, покуривший и довольный - скакал кушать мамины котлетки с макаронами.
Один раз Гоша меня напугал аж до дрожи в селезенке, я тогда чудом не навалил полные штаны кирпичей. Юрка Сучилин меня таинственно позвал в парадную, дескать хочу кое с кем тебя познакомить. Был почти вечер, и в парадной было сумрачно. Мы поднялись на четвертый этаж. На площадке спиной к нам стоял человек в черной шубе, вернее в тулупе вывернутом наизнанку. Мне чего то он сразу не понравился. Юрка подтолкнул меня к нему и…. черный человек повернулся ко мне лицом, а лица то и нет, и молвил человеческим голосом: «Гони деньги Говнюк!!!» Измененный голос показался очень знакомым, голос был похож на голос Гоши Воронова. Но лицо….., рот перекошен, губы раздавлены, нос приплюснут, ресницы н закрываются. Сука, в руках у него был огромный поварской нож…. И тут я труханул не по детски, я пнул чудище в живот ногой и ломанулся на выход, но путь преградил Юрок, ему тоже досталось, и я ломанулся дальше. И вот тут я впервые плохо подумал о своем друге, ну думаю пиздец, решили меня ограбить, снять папины часы и китайские кеды… Тем временем Юрок громко захрюкал, я тормознул глянуть, что случилось и не перестарался ли я….. Черный человек с Гошиным голосом, что то пытался сказать и никак не мог продышаться, удар пришелся вподдых. Сучилин согнувшись крючком ржал, как дикий мустанг. Гребанный юморист. Черный разевал пасть и из глаз катились слезы. Все-таки это был Гоша!!! Гребанный стыд!!! Он напялил на голову женский капроновый чулок, на тот момент, я ничего страшнее не видывал, разумеется зубных врачей не считаем. Я подбежал к Гоше и потянул за свисавший конец чулка, вот это рожа показалась, нос, губы, волосы, все устремилось вверх вместе с чулком, только в каком-то неестественном приплюснутом виде, как буд-то, это была голова, которой раз 10 играли в футбол. Очень жаль, что в тот момент у меня не было с собой фотоаппарата. Меня потряхивало от перенапряжения, а эти два придурка никак не могли просмеятся.
У Гоши, у самого первого в нашем доме появился цветной телевизор, огроменный такой, шкафоподобный ящик, с обычного размера экраном. Такого не было даже в семье второго секретаря горкома КПСС. Телевизор и вправду был цветным, целых два цвета - синий и красный, а ежели показывали кино - то и зелёный с желтым проскакивали, но ненадолго, синева и пурпур все забивали. По этому агрегату мы смотрели хоккейные матчи наших против канадцев, как наши им нахерачили, просто класс, и я все фотографировал на цветную пленку, и Фила Эспозито и Боби Халла, и Фирсова и Фетисова с Макаровым прямо с экрана.
На скамейке мы слушали запрещенные радиостанции «Голос Армении из Вашингтона» и «БиБиСи из Лондона», к самой макушке тополя там была прицеплена антенна, и прием был отменным. Там мы постигали искусство лобызания в губы и определения на ощупь первичных половых признаков у наших девчонок, и у нашего секс-инструктора Любки Чупак. Все благодаря ей. Спасибо, Чупак Абра!
Гоша , всем на удивление, женился, как только закончил школу. Взял в жены огромную сисястую (бл@, опять) рыжую деваху, и все - пропал насовсем. Исчез, испарился, как и не было его вовсе, хотя и жил в соседнем дворе. Говорят, работал на трех работах, нарожал четверых рыженьких байстрючек, все выходные проводил на даче и в деревне, боготворил своего «великана» - одевал в меха и кожу, и каждый год отправлял ее на курорты Краснодарского края поправить здоровье. Так и умер в любви и неге - а может, Маринка его съела, никто не знал подробностей.