Гриня был добрым увальнем, лентяем, любил поесть вкусненько и имел двух сестер: старшую, обалденно красивую Татьяну и однояйцевую близняшку, совсем на Гриню не похожую - страхуильную, губастую Гальку.
Гриня имел абсолютный слух и приемник VEF-2, по которому мы слушали вражьи голоса из Вашингтона и Лондона. Слушали мы исключительно музыкальные программы, так как на его приемнике был диапазон 19 метров КВ диапазона, который чекисты почему-то не глушили (по ходу, сами слушали музон).
Это же чудо техники мы использовали как ламповый усилитель для бас-гитары. Хороший, мощный аппарат с двумя 10-ти ваттными динамиками. Все домашние приборы, имеющие динамики, были нами задействованы для репетиций - мы стали группой, очень популярной в нашем дворе, а через год и в нашей школе, и в школе с английским уклоном, где учился наш идейный вдохновитель Юрка Сучилин.
Мы играли всё: от Юрия Антонова до Криденс Клиавотер Ривайвал, выставив на балкон третьего этажа в Юркиной квартире приемники, репродукторы, проигрыватели виниловых пластинок и магнитофоны. А нас уже ждали деды с бабками лет тридцати от роду, принявши на грудь портвейну с вермутом - и начинались дворовые, семейные потанцульки. Тут были и твист, и вальс, и танго, и рок-н-ролл - все изгалялись , как могли. Было хмельно и весело, а мы одновременно оттачивали свое искусство рок-музыкантов.
Тогда мы назывались «Глория», в составе были: пианино, бас-гитара (Гриня), бас-гитара, гитара и пианино (Старина Хью), барабаны, заныканные в пионерских комнатах и лагерях (Васятка Кислый), и я на ритм- и соло-гитаре. Пели все и хором, и соло, и вприсядку. Бабули постарше, лет сорока, начинали возмущаться часам к 22-00 (слишком громко играете, пора спать), а расшумевшаяся и растанцевавшаяся, принявшая на грудь публика расходиться не хотела, и бабки самым циничным образом были посланы и в хвост, и в гриву.
Заканчивали концерт, когда кто-то начинал выпадать из круга танцующих, явно перебрав «бормоты». Молодежь нашего 14-ти летнего возраста плясали в тенечке, не попадаясь на глаза своим мамкам и папкам. Так росла наша популярность и волосы на наших головах. Гриня, в общем-то совсем неординарный парень, очень талантливый во всем, кроме нудной учебы. Он провел телефонную линию всем своим друзьям независимо от городской телефонной сети, и мы по ней общались. Он сам наматывал офигенные звукосниматели для гитары. Мог подключиться к телефону-автомату, чтоб звонить по нему бесплатно. Подключал магнитофон к радиоточке, где мы вели свой музыкальный канал, запуская записи западных новинок в перерыве радиовещания с 15-00 до 16-00, чекисты пытались нас выловить, но так и не поймали. Машина с крутящейся антенной на крыше дефилировала по нашим дворам, явно вынюхивая, где это засела музыколюбивая шелупонь.
Звук был очень тихий, но явственно хард-роковый, с блюзовыми интонациями. Были опрошены все бабки на скамейках и мужики за доминошными столами, но нас никто не сдал.
Потом к нам присоединился мой одноклассник, еврейчонок Джон (Женька Золотов) и мы стали откликаться на название «Изумруд». Но об этом чуть позже, а пока продолжим про друганов моих.