Но не все музыканты «Мастера» уехали домой. Игорь Молчанов вдруг заявил, что покидает группу и остается в Бельгии. От него ушла жена, и он не хотел возвращаться в Москву, где, как ему казалось, все пропахло предательством и изменой. Игорь прямо сказал об этом Большакову, но Андрей не разделил его грусть:
- Игорь, а как же группа? Ты же нас всех подставишь! Ты хоть понимаешь, что это я оформлял все документы и паспорта, что мы выезжали как одна группа? Ведь из-за того, что ты остаешься, нас могут больше не выпустить из СССР!
Эти слова лидера группы разозлили Молчанова.
- А мне по фигу! – закричал он. – Я теперь свободный человек и я хочу тебе кое-что сказать...
И Молчанов высыпал перед Большаковым все свои претензии, которые накопились у него за время работы в «Мастере». Он вспомнил, как Андрей заставлял его купить узкие джинсы и «косуху», а до этого заставлял краситься, а однажды не выпустил на сцену голым по пояс.
- Я помню, как на концерте в Сочи ты велел мне спороть с джинсовой куртки символику группы «Kiss»! Ты еще сказал, что, мол, на нас пришли смотреть партийные бонзы, а тут - свастика! «Это может нам повредить! Да шут с ними, с этими символами! Ребята, мы все имеем. Давайте по-умному поступим!» – Молчанов довольно точно скопировал интонации Большакова. – Да как это нам могло навредить?! Уже был 1987 год! Перестройка уже вовсю шла! Нет, ты просто хотел «дать Векштейна»! А вспомни, как ты хотел меня уволить во время фестиваля «Интершанс»! Ты сказал, что я пьяный пришел работать концерт! А я не был пьян! Я просто всю ночь провел с женщиной! Понимаешь? С женщиной... Все это – «совок»!
Андрей слушал-слушал, но потом не вытерпел и прервал речь Молчанова:
- Знаешь, Игорь, если бы кто тебя со стороны сейчас послушал, то сказал бы, что ты - монстр! Ты столько времени все это в себе держал? Специально копил, что ли? Да если я потом про это кому-нибудь расскажу, ты будешь отказываться, потому что тебе будет стыдно.
- А мне ничего не стыдно! – вспыхнул Молчанов.
- Игорек, неужели ты не мог ко мне раньше подойти и все это сказать? – Большаков решил больше не отдавать Молчанову инициативу. - Сказал бы: «Андрюха, давай поговорим!» И я бы объяснил тебе, что да как...
И он принялся рассказывать Молчанову о мотивах тех или иных своих поступков. Они просидели всю ночь, а утро началось с братания:
- Теперь, когда ты мне все рассказал, - воскликнул Молчанов, - мне с вами расставаться не хочется!
- Теперь второй вопрос: расставаться. А ты не подумал, что будет со мной? Что будет с группой? Что нас, если ты останешься тут, могут больше никуда не выпустить? То есть тебе наплевать на всех? Не только на меня, но и на всех?
Молчанов насупился.
- Ладно, оставайся. Мы там как-нибудь разберемся.., – прекратил этот разговор Большаков. Он простился с Молчановым, пожелал ему удачи и ушел в свою комнату спать.
Хотя вряд ли Андрею спалось в то утро. Он вспоминал, прокручивал в мозгу перепетии ночного разговора, прислушивался к тому, как за стеной Игорь собирает свои вещи. Потом хлопнула входная дверь. На какое-то время все затихло. Но тут же за окном проснулась городская жизнь. Загомонили клаксоны автомобилей, зашуршали шаги пешеходов. Начался новый день.
Молчанов перебрался жить к Пачули, тому самому журналисту, который организовал «Мастеру» первый радиоэфир в Бельгии и с тех пор получил право на достоверную информацию о жизни советской рок-группы, что называется, из первых рук. Пачули нашел Игорю работу: Молчанов стал давать уроки игры на барабанах для начинающих бельгийских музыкантов. Учиться у Молчанова было весьма престижно: барабанщик группы «Мастер» – это высокий статус.
Чуть позже Пачули познакомил Молчанова с музыкантами группы «Cryme», в которой собрались очень сильные музыканты. На гитаре там, например, играл музыкант из группы «F.N.Guns», у которой даже клип по MTV крутился.
«Cryme» тогда исполняли глэм-рок, но, когда Игорь пришел в группу, он сразу же заявил, что музыку надо непременно утяжелить. Кроме того, он серьезно реорганизовал работу в группе по образцу, заложенному в его сознании еще со времен «Мастера». Для бельгийцев многое в его подходе было шокирующим, так как они все всегда делали потихонечку: репетиции у них были два раза в неделю, а если они встречались чаще, то лишь для того, чтобы пивка попить. Но Молчанов потребовал, чтобы репетиции теперь проходили ежедневно. Впрочем, один день он все же оставил на отдых.
Бельгийцы забеспокоились:
- Мы не можем репетировать каждый день!
- Почему? – поинтересовался безжалостный Молчанов. - Люди работают каждый день по восемь часов. И музыканты должны репетировать по восемь часов. Мы с «Мастером» репетировали вообще каждый день, в десять часов утра собирались, в восемь вечера расходились - и никто ничего не говорил против...
Упорная ежедневная работа вскоре дала богатые плоды, когда «Cryme» сделалась одной из самых популярных «тяжелых» групп Бельгии. И немалая заслуга в этом принадлежала русскому барабанщику, который многое делал за счет опыта, полученного в группе «Мастер». В «Cryme» Молчанову удалось создать нечто такое, относительно чего он мог теперь сказать: «Да, я создал! Я доволен!» И очень часто, объясняя коллегам свою позицию по какому-либо вопросу, Молчанов повторял слова Большакова, которые он услышал от Андрея той ночью, когда они прощались, сидя дома у Паскаля: «Без жесткого руководства корабль тонет. Медленно, но тонет. Он держится на плаву, только пока плывет...»
