«Я ей помахала рукой, а сама подумала: «А к чему? Мы больше не увидимся, вряд ли у судьбы-злодейки такие шумные планы. Значит делать вид и казаться больше ни к чему.. Да, точно ни к чему!» Завершила я радостно и поторопила шаг.
Мы встретились почти случайно. Играет рок и на балалайке! Где-то на Небесах образовались цели и «те, кто вершит правосудие» свели не сводимое. Однако, я всегда знала, что это произойдёт. И потому, можно сказать, была готова. Во вяком случае, когда её силуэт замаячил на горизонте я в обморок не впала и ориентацию не потеряла. Я не видела её тыщу лет, но нос подсказал - она.
От неё вечно попахивало. Так говорят про алкашей - слабых и несчастных. Эта «мать горы» несчастной никогда не числилась. Да и в слабых быть не хотела. Попахивало от неё каверзой, интригой и гнильцой. Типа, «не желаешь попасть в капкан - обойди!» Лучше же всем будет.
Я и обходила, лет десять. Как нос по верхам скажет: «Чёт ассенизаторская перевернулась ли где? Как-то не розами..» Значит, она рядом или в векторе. Посему, ломать маршрут или сворачивать резко в стороны. Таким образом удавалось не впускать эту занозу в судьбу. И жилось мне не плохо - не покривлю, не прихвастну.
Но всему есть предел. Наступила ночь, в которую мне шепнулось: «Аня, пора. Скинь тяжесть с груди. Пусть она появится. Покривляется, не без этого. И сгинет потом навеки..»
Сказано - сделано! Не прошло и месяца, как в один прекрасный вечер мы стакнулись впритык. Я вывернула из переулка на набережную. Она спускалась с неё, явно намереваясь пойти в город. Бежать было некуда!
Подготовленная - см. выше.. и всей моею жизнью - я моментально сделала лицо. На «деловитое и незаинтересованное». Вроде как, «кто вы, женщина». Но номер не прошёл, она осклабилась и густым контральто почти крикнула: «Ты! Как дела?» Как будто все прошлые двадцать лет не спала, не ела - только про мои дела и думала-тужила. Я скривилась - не удержала, прости - и в той же деловитости отрывисто бросила: «Бегу на встречу. Некогда.. В другой раз..»
Упс! Она схватила меня за рукав, притянула к себе - тут пошёл амбре моих грядущих неприятностей, плотно, почти валом - и с придыханием, как умеет: «А поговорить?.»
Хотелось жёстко двинуть в челюсть и добить равнодушно: «Мы ж не партнёры. Что нам обсуждать..» Но планида наверняка сконструировала куда более зачётистые планы. Ноги не несли, руки не шевелились - ей жить! И я встала столбом. Принимать дары фатума.
Три минуты галдежа, пять хвастовства, восемь жалоб. Её несло «числами фибоначчи». Я с ужасом ожидала неодолимого нарастания продолжительности актов общения. По моим прикидкам после жалоб должны наступить мечты и грёзы. Далее расчёты и цены. Стало быть, тринадцать и двадцать одно. Осилю!
На фразе: «..как я и говорила! Помнишь?» Я, не дожидаясь - чего там ещё проклюнуло и набрало вес за десятку не виданных годов! - возразила: «Не помню. А должна?.» И глянула на часы. Она смутилась - поток прервали не в нужном месте. Взяла себя в руки и закруглила пассаж: «Не важно. Главное - говорила..»
Я опять перебила её - не вежливо, каюсь.. - и уже уходя, уточнила момент: «Ты много чё говорила, не упомнить. Да и на фига..»
Сделала цепь шагов, чуть развернула корпус и помахала рукой.
Её гештальт оказался не закрытым, более того - развороченным. Это - факт. Всегда плыть в чужой струе, мелким брассом. А потом - белым пароходом - утянуть всё на дно. Только потому, что можешь, сильна. Мне понравилось, честно! И да, «казаться теперь» было суперточно ни к чему!»
