Сразу после обеда меня вызвал к себе шеф.
– Так, Артём, пора тебе вникать в работу поглубже. Завтра едем с тобой в командировку, дня на три-четыре. Иди домой, собирайся, отдыхай. Я все документы оформлю, командировочные на карту тебе переведут, но ты немного прихвати с собой налички, так, на всякий случай. Всё понятно?
Я хотел спросить шефа, что брать с собой, и как одеваться, но постеснялся задавать такие вопросы солидному, респектабельному Андрею Георгиевичу. Только кивнул, бодро отрапортовал:
– Понятно! – и отправился домой собираться.
Жил один, в скромной студии на окраине, которую арендовал по вполне божеской цене. В командировки раньше никогда не ездил, но опыт всяческих поездок имел, поэтому без труда разобрался: комплект белья, паста-щётка, мыло, шампунь, бритвенные принадлежности, полотенце, спортивный костюм и тапки для поезда и гостиницы, пару футболок и запасные брюки. Если что и забуду, всегда докупить можно. Зарядку и пауэрбанк – обязательно!
Позвонил шеф, велел утром в восемь часов быть на остановке у дома, за мной заедет водитель. О, как! Личный лимузин четырнадцатого зама генерального – к подъезду! Я хохотнул, шутливо поклонился телефону и отправился в душ, а потом в кровать. «Посмотрю какую-нибудь комедию, и лягу спать пораньше!» – решил я.
Утром, без пяти восемь, уже стоял у подъезда с дорожной сумкой в руках. Вскоре подъехал водитель – средних лет молчаливый усач Иваныч. Рядом с ним восседал сам Андрей Георгиевич. Я скромно пристроился на заднем сиденье, и мы поехали на вокзал.
Сели в поезд. У шефа – нижняя полка, у меня – верхняя. Появились попутчики – сначала немолодой дядька, наверное, ровесник шефа, но из простых: жилистые руки с мозолистыми ладонями, обычная одежда без претензий на оригинальность. Затем появилась молодая женщина, сухо поздоровалась, внимательно оглядела попутчиков – вроде хлопот доставить не должны.
Разложили вещи, по очереди переоделись. Распределились по интересам: женщина, не особо баловавшая нас своим вниманием, улеглась на верхнюю полку, стала читать книгу, обычную, бумажную, в серой обложке, на которой не видно было ни названия, ни автора. Андрей Георгиевич с пожилым завели бесконечную беседу – о футболе, рыбалке, политике, видно, интересы совпадали. Я тоже забрался на свою полку, нацепил наушники, и стал смотреть заранее скаченные фильмы – слава современным технологиям!
Прибыли вечером, и нас снова отвезли на машине, в хорошую гостиницу. У шефа оказался номер-люкс, у меня – эконом. Я не возражал, понимая разницу в положении, главное, что номер одноместный, никто не будет мешать.
– Через часик заходи ко мне, поговорим. Завтра с утра работаем. Можешь пока пойти поужинать, в гостинице ресторан хороший, но для тебя дороговат, наверное. Выйди на площадь, справа есть кафешка, довольно неплохая, и цены разумные. Чек сохрани.
Через час я стоял у двери номера Андрея Георгиевича, ожидая высокое начальство. Он появился минут через пятнадцать, благосклонно кивнул мне, пригласил за журнальный столик, присел сам.
– Значит так, Тёма, слушай меня внимательно. Завтра мы начинаем марафонский забег под названием «Ревизия под видом обмена опытом». Ты всё время возле меня, в шаговой доступности. Надуваешь щёки, как Киса Воробьянинов – «Да, уж!». Говорить с окружающими только общими фразами, и желательно, о погоде. Если задают прямой вопрос, значительно улыбаешься и ждёшь, когда я отвечу вместо тебя. Но при этом – всё слушаешь, всё видишь, всё наблюдаешь. Потом, в удобный момент мне докладываешь. Понятно?
– Эм-м-м, не совсем, Андрей Георгиевич. Что именно я должен слышать, видеть, и наблюдать?
– Всё. Чем довольны наши партнёры. Чем недовольны. Где у них проколы в работе. Каково настроение персонала, начальства. То есть, уловить атмосферу. И от этого мы будем выстраивать свою линию поведения. Теперь понял?
– Понял! – бодро отрапортовал я. – Сделаем.
Наутро началась работа. Нас с Андреем Георгиевичем водили по отделам, производственным линиям, были мы и на складах и в лабораториях. Потом в конференц-зале состоялось большое совещание. Я внимательно слушал доклады и радовался, что хорошо понимаю, о чём идёт речь. Набросал список вопросов, которые бы задал местному руководству, передал его шефу. Тот пробежал его взглядом, удовлетворённо кивнул.
Вечером подводили итоги рабочего дня.
– Молодец, Тёма, схватываешь на лету! Из шести твоих вопросов только один был не в тему, три я и сам думал озвучить, а вот два просто шикарно вышли, в точку! Немного переигрываешь с видом тупого помощника, но в целом ничего. А теперь давай свои наблюдения, замечания, мысли.
Я начал докладывать, причём старался не пропускать ничего, даже если казалось, что это мои домыслы. Шеф кивал, кое-где уточнял, иногда морщился: «Это херня, забудь!», но в общем, остался доволен. Так прошло три дня. Я очень уставал, но в то же время чувствовал подъём. Работать было интересно, шеф всё более одобрительно реагировал на мои предложения и наблюдения, рассказывал кое-какие секреты управления и производства.
Наконец настал день, когда шеф объявил вечером:
– Так, Артём, завтра работаем до обеда, подчищаем хвосты, а вечером – торжественное собрание с подведением итогов, потом банкет за счёт принимающей стороны. Так что пообедаем, приводи себя в порядок, помойся-побрейся, смени бельё и нательное, и постельное, – шеф как-то многозначительно усмехнулся.
– А постельное-то зачем? – недоумённо спросил я. – На одну ночь?
– Тёма, не морочь голову! Я за тобой наблюдал на последнем корпоративе: пьешь ты без фанатизма, с бабами обращаться умеешь. А банкет, дело такое, особенно в чужом городе. Вдруг какой-нибудь даме скучно станет, одиноко, зябко… В общем, не маленький, понимать должен! Мы, как ни крути, здесь вроде начальства, и должны остаться довольными во всех отношениях. Ресторан закрытый, чужих там нет, а местному руководству нас палить – себе дороже.
Немного смущённый, я направился к себе, но меня остановил шеф, взял за локоть и вполголоса произнёс.
– Ты, друг мой, тут вроде как сессию сдаёшь. По специальности сдал на «отлично», по сообразительности тоже. А завтра – главный предмет, лояльность и понимание момента. Если сдашь, пойдёшь по карьерной вверх, семимильными шагами. Не упусти свой шанс, студент!
У себя в номере я сел на кровать и задумался. Вот, значит, как! Шеф меня тянет вверх! Глупо было бы сопротивляться, карьеру надо делать. Значит, Андрей Георгиевич ко мне заранее присматривался, хочет себе преемника из меня сделать, чтоб внизу, под ним был верный человек. «Причём на хорошей должности, и с хорошей зарплатой!» – улыбнулся я.
Назавтра рабочее совещание прошло быстро и предсказуемо – все вопросы решили ранее, в основном подводили итоги. Пожали руки, произнесли положенные по протоколу речи. Ужин назначили на восемь, все разошлись.
– Заходишь за мной без пяти восемь, идём вместе. Там разберёмся по ходу дела, – бросил шеф.
Я сделал всё, как он велел: принял душ, сменил бельё, попросил горничную за отдельную плату погладить рубашку. Прилёг подремать под мурчащий вполголоса телевизор.
В начале девятого мы уже сидели за столиком в ресторане. Точнее, это были три столика, сдвинутых вместе. За ними находились местный замдиректора, ещё несколько человек – ведущих специалистов. Посидели где-то с час, потом местные как по сигналу поднялись, стали прощаться.
– Вы отдыхайте, вам в дорогу только завтра к вечеру, а у нас рабочие будни!
Шеф поднялся, проводить гостей, сделал знак последовать его примеру, и я с удивлением увидел, что тот уже хорошо отметился коньячком: движения стали расслабленными, глаза блестели, лицо раскраснелось. Проводили хозяев на крыльцо, обменялись рукопожатиями, приглашениями приезжать и обещаниями обязательно приехать.
В зале, к моему удивлению, большого составного стола уже не было, а стоял обычный столик на четверых с выпивкой и закусками. Кроме прочего там красовалась бутылка шампанского. Шеф уселся на один из стульев, а мне указал место напротив себя. Я всё ещё был в недоумении, когда увидел двух молодых женщин, зашедших в зал и оглядывающих столики. К ним подошёл официант, что-то спросил, потом появился возле нас.
– Прошу прощения, вы не разрешите дамам подсесть к вам, совершенно нет свободных мест.
– Конечно, конечно, – поспешно, как-то даже суетливо воскликнул шеф, – мы будем рады!
Официант пригласил девушек, и они присели за наш столик. Одну, помоложе, высокую, с тёмными волосами, дерзким взглядом серых глаз я вспомнил: когда они ходили по офисным помещениям, замечал её несколько раз – она была именно того типа женщин, что мне нравился.
Вторая женщина постарше, невысокая, пухленькая блондинка, уже немного увядшая, но всё ещё привлекательная, мягкая и податливая даже на вид. Её я не встречал, или не запомнил, но она, скорее всего, как и подруга, тоже была из сотрудниц, а не профессионалка, что не могло не радовать.
Познакомились, выпили. Молодую звали Леной, и ей очень шло это имя. Блондинка представилась Мариной. Выпили ещё. Девушки предпочитали шампанское, я пил коньяк понемногу, а вот шефа стало заносить. Он наливал себе полные рюмки, опустошал одним махом, наливал ещё. Я не мог понять, в чём причина: стеснительностью, которую преодолевают алкоголем, шеф не страдал, выпить побольше на дармовщинку, тоже не вариант, Андрей Георгиевич зарабатывал достаточно.
Вечер близился к финалу. Поели, выпили, потанцевали, скоро надо разбиваться по парам и расходиться в свои номера. Я очень хотел уйти с Леной, она, судя по всему, тоже была не против, в танце прижималась ко мне, смотрела с задумчивой поволокой, смеялась, откидывая голову, моим незамысловатым шуткам. Шеф один раз пригласил её танцевать, но пара смотрелась комично: Лена была выше, стройнее, изящнее, двигалась легко и непринуждённо, а вот он рядом с ней вызывал улыбку.
Музыканты ушли на перерыв, а девушки отправились в дамскую комнату. Андрей Георгиевич наклонился ко мне, и сфокусировав теряющий твёрдость взгляд, растягивая слова, сказал:
– Так, Тёма, повеселились, и хватит. Ещё тост, и ты прощаешься и уходишь с Мариной к тебе в номер. С Ма-ри-ной, – повторил он по слогам, – А потом я с Леной. Ты всё понял?
Я был ошарашен. Ведь Марина по всем статьям больше подходила для него: и возрастом, и ростом, и комплекцией… Ну да, мелькнула горькая мысль, Ленка-то посвежее, посимпатичнее, да ещё и это: Марина на всё готова, ей всё равно, кто достанется, пожилой шеф или молодой помощник, а вот Лену такая перспектива явно бы не устроила, но деваться ей некуда, и сломать строптивую девчонку – это ж особое удовольствие…
Подошли девушки, сели за столик. Шеф, уже нетвёрдо выговаривая слова, заявил:
– Ну что ж, выпьем на посошок, и по домам. Мы вас проводим в лучшем виде, но недалеко… – и засмеялся неприятным, дребезжащим смехом.
– Я не хочу на посошок! – капризно воскликнула Лена. – Давайте лучше выпьем за любовь!
– О, за любовь! Мадмуазель… вы оч…оччарова-тельны, – с энтузиазмом воскликнул шеф, и опрокинул в себя большую рюмку коньяка. Выпучил глаза, медленно опустился на стул.
– Всё, детки, утренник окончен, пойдёмте, папу Андрюшу проводим, и сами разойдёмся, – при этом многозначительно посмотрела на меня, – Коньяк прихвати, – это уже Марине, – вдруг понадобится!
Они подхватили «папу Андрюшу» с двух сторон и повели в номер. Он обнял девушек, пытался что-то петь, признавался в любви обеим. Я инстинктивно понял, что мне лучше ждать в сторонке, не попадаться шефу на глаза. Его завели внутрь, что-то там у них падало, слышались какие-то разговоры, потом всё стихло.
В коридор, улыбаясь, вышла Лена.
– Всё, клиент созрел, – хихикнула она, – не переживай, сейчас Маринка освежит его по полной программе, он будет паинькой!
Мы с Леной провели чудесную ночь, нам было хорошо вдвоём. Она рассказала, что Марина согласилась ублажать высоких гостей просто из-за скуки и хронического одиночества, её сразу определили к моему шефу. А она накосячила сильно по работе, ей так сказать, в искупление.
– Но, зная мой строптивый характер, показали тебя. Ну, я и решила, что это вариант подходящий, – она хихикнула.
– А шеф вдруг вообразил, что ты ему больше подходишь…
– Да, я видела. Мы с Маринкой сразу договорились, что она его любыми средствами уведёт, чтоб он не со мной был.
– Чтобы тебе побыть со мной? – спросил я, привлекая девушку к себе.
– Не воображай лишнего. – она закрыла мне рот рукой, останавливая попытку поцелуя, – просто я бы с твоим шефом быстро разобралась, он бы летел от меня дальше, чем видит, жирная, пьяная, похотливая свинья! А начальство бы это ой, как не одобрило – она убрала руку с моих губ, и мы вновь припали друг к другу.
На следующий день мы уезжали домой. Утром Лена ушла от меня, я с большим трудом уговорил её оставить мне контакты. Впрочем, потом в переписке она дала понять, что продолжения романа не будет. Андрей Георгиевич оказался на удивление свеж и бодр, со мной вёл себя как обычно, ни словом, ни намёком не напомнив о вчерашнем. Я получил на работе более сложные обязанности, стал лучше зарабатывать, но в фавориты так и не вышел. Шеф мне улыбался, хвалил, ставил в пример, но серьёзно не повышал.
Однажды я рассказал эту историю своему более старшему и опытному товарищу, пожаловался:
– Он же видел, что я здесь ни при чём, его Маринка сама утащила в койку!
– Дурак ты, Тёма, – улыбнулся товарищ, – тупо завалил «экзамен на лояльность и понимание момента». Променял карьеру на одну ночь с красивой девкой. Да ты должен был эту строптивую Лену сам к нему привести, уговорить, подкупить, запугать, но положить в его койку! И сделать это с радостью, чувством исполненного долга, и предвкушением расположения доброго шефа! А утром ещё и добавить, смущённо глядя в пол: «Ну, вы даёте, Андрей Георгиевич, я давеча разговор наших девок подслушал, надо же, шесть раз! Даже я так не смогу!» И всё, он твой навеки, а ты – его первый зам. А так…
До сих пор не знаю, правильно ли я поступил тогда… Карьера моя так и не задалась, я всё время оставался на вторых ролях. И с Леной ничего не получилось дальше. Разве что не было стыдно. А много это или мало, кто знает…
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев!
