Меня часто спрашивают и знакомые, и незнакомые: почему ты не уедешь? Или так «Вали отсюда!». Иногда с сочувствием, иногда со злобой, обострившейся с конца февраля. Иногда оттуда, иногда отсюда. Я бы слукавила, если б сказала, что единственная причина — привязанность к родной стране. Нет, конечно. В 19 лет я хотела уехать, после того, как первый раз посетила Европу. Были романы и с людьми извне. Но не сложилось, хотя бы тогда могло. Сейчас же и лень-матушка, и не востребованная за границей профессия, а все метлы, как говорится, розданы, и опасности зависимости от кого-то, да много еще чего. Но есть и некий сентиментально- консервативный момент.
Не так давно певец Юрий Шевчук высказался в том духе, что Родина — это не пятая точка понятно кого. Конечно, ему пришлось заплатить солидный штраф, такие нынче времена, но я ощутила его правоту. И конечно, родина для меня не идентична государству. Вообще нет. И не идеология, не величие, не формальные всякие вещи.
Для меня это — родные могилы на Ваганьковском кладбище. Старые улочки Москвы, например Пречистенка, где в свое время жила моя бабушка, Леонтьевский переулок (бывшая улица Станиславского), где она жила уже после. Да много чего. Ассоциативная память — она самая глубокая,
Питер обожаю просто. Когда-то моего 8-летнего папу вывезли оттуда по Дороге жизни. К счастью, и родители выжили, и он. А еще Питер — родина Цоя и многого другого прекрасного.
Дачу свою люблю. Видно, важно нашему народу ощущать себя владельцем хотя бы небольшого кусочка земли. Люблю просыпаться в окружении светлых деревянных стен, а за окном птички поют. И маму свою вспоминаю. Сколько она сил отдала этой даче, сколько мы с ней времени здесь провели вместе…
Люблю русскую провинцию, дух которой лучше всего воплотил Гребенщиков в альбомах «Кострома мон амур» и «Русский альбом». Старинная церквушка на холме, домики, печальная река, и «резные калитки и кружевной абажур» — вот что для меня олицетворяет Россию. Которая, как известно, не Москва.
Еще до пандемий и прочего мы много выезжали по такой России: Касимов и Пошехонье, Тутаев и Кашин, Старица и Калязин, Вязники и Гороховец, и многое другое.
Люблю сельских бабушек, которые сразу начинают называть тебя доченькой. Да, приходится видеть и много убогости, а как без этого. Когда я повезла знакомого немца в Переславль –Залесский (тогда еще далеко не так обустроенный), сказала «Смотри. Именно это настоящая Россия. Россия контрастов. Не Москва».
Сентиментально? Мой дедушка говорил, что русских и немцев объединяют сильные сентиментальность и жестокость. Сейчас я осознаю верность этого утверждения. Я долго многого не понимала о народе, который показал странные и резкие качества.
А может, карма еще. После войны дедушке, как специалисту, немцы предлагали остаться в Германии или быть переправленным во Францию. Бабушка очень хотела, но он побоялся за сестер в Союзе. В 1990 мои родители хотели уехать вместе со мной на австралийский остров Тасмания, и прошли ряд этапов, но в финале отчима забраковали по возрасту.
А может, еще понимание того, что, несмотря на все, — это моя страна (и не мое в определенном смысле государство). И никто не может решать, нужна ли я здесь или не нужна (наглость какая). Потому что они решили, что мнение может быть только одно, а прочие — враги. Возможно, таким придется в некий момент поменять свое мнение.
Стремно сейчас, но часто вспоминаю опыт предков, которые часто спасались, будучи на грани. Прабабушку и прадедушку, бежавших из Варшавы после начала Первой Мировой в Москву (у них был дом в Теплом переулке), и их потом как бывших не посадили, а прадеду даже дали работу по юридической специальности. Дедушку, за которым однажды НКВДшники приходили, а во второй раз не пришли. Папу, который не ушел под лед Ладожского озера, хотя это случилось с грузовиком, который ушел на дно прямо перед тем, в котором находился папа. Бабушку, задержанную на станции по пути в эвакуацию, за то, что она пыталась продать какую-то мелочь, чтобы купить какую-то еду. И сбежавшую без последствий из милиции. Своих родителей, которые в 90-е крутились и рисковали, но все равно ждали светлого будущего и в каком-то смысле дождались.
А вчера я вспомнила песню группы Ноль «Как ненавижу, так люблю свою родину. И удивляться здесь, право, товарищи, нечему. Такая она уж слепая глухая уродина, Ну а любить-то мне больше и нечего»
Вот так.