11 сентября российскому мультипликатору Гарри Бардину исполнился 81 год. В день рождения режиссера мы вспоминаем его лучшие мультфильмы и размышляем о том, как трудно, но важно быть свободным.
«Банкет», 1985
О дне рождения и сопровождающем его застолье Бардин снял «Банкет» — едкую сатиру о пьяном русском разгуле и несвободе человека от социальных стереотипов. Сюжет прост и узнаваем: гости собираются, чтобы поздравить некоего Василия Петровича. Каждый из них смачно выпивает и закусывает, все больше показывая свое пренебрежение к имениннику. Попойка предсказуемо заканчивается дракой из-за припрятанной одним из гостей бутылки шампанского. Подравшись, гости расходятся, а именинник в пьяном угаре наступает ботинком на открытку, посланную мамой. Лишь она, а не пустые и грубоватые гости, по-настоящему любит героя, обращаясь к нему не подчеркнуто официально («Дорогой Василий Петрович!»), а по-семейному ласково: Васенька.
«Банкет» открывает в творчестве Бардина серию притч о хрупкой границе между свободой и несвободой, о том, как сильны социальные ритуалы, убивающие живые отношения между людьми. Показательно, что это высказывание Бардин создает нестандартной, но точной формой — гостей визуально нет в фильме. Вместо них — закадровые голоса и предметы. Режиссер сводит человека к набору жестов и интонаций, к функции, лишенной своей уникальности.
«Слушая Бетховена», 2016
Столь мрачный взгляд на человеческую природу прорастает — в прямом смысле слова — и в более поздних работах Бардина. Например, в «Слушая Бетховена» раз за разом из-под серых плит серого города пробиваются зеленые растения. Тяжелая и убийственная техника столь же регулярно давит появляющиеся ростки, придумывая все новые ухищрения. Но свобода все же сильнее самого изобретательного аппарата принуждения: на месте хрупких ростков выросли деревья, сломившие грозную силу железных машин, уничтожающих жизнь. А над серым, полным рабства и покорности, городом, взошло солнце — недвусмысленный образ свободы.
«Болеро-17», 2018
Эту тему продолжает и следующий фильм Бардина — «Болеро-17». Под музыку Равеля бездушный конвейер изготавливает фигуры человечков, надевает им на глаза шоры и отправляет ходить строем по узкой полоске земли, огражденной колючей проволокой.
В этой работе режиссер возвращается к сатире на современное массовое общество и его стереотипы. Любое отклонение от назначенного сверху маршрута порождает злость и насилие: человечка, который поднял глаза вверх и увидел небо, толпа немедленно сбивает, попутно раздавая пинки. Лишь одна девушка помогает бедолаге подняться. Между ними возникает любовь — живое чувство, разрушающее шоры на глазах и ведущее к свободе. Это именно то, чего боится масса — свободы вступать в личные, не регламентированные, отношения. Куда безопаснее носить шоры, не видеть дальше своего носа и не задумываться о помощи другим людям.
Сказки о любви к человеку
Казалось бы, большинство фильмов Бардина — меткие социальные зарисовки, но за ядовитой сатирой на пьяниц («Банкет»), вульгарных супругов («Брак») или профессиональный спорт («Брэк») скрывается универсальность притчи и мудрость сказки. Как и полагается хорошим сказкам-притчам, нравственные координаты в них незыблемы, содержание предельно ясно, а вот форма — изобретательна, искрометна.
Бардин мастерит своих героев из бумаги («Адажио»), из веревок, как в «Браке» или из проволоки («Выкрутасы»). Условность персонажей лишь добавляет им выразительности, а месседжу — ясности. В самом деле, расхожее выражение «семейные узы» мудрый сказочник Гарри Бардин изображает буквально — в виде завязывающихся в узел веревок. Каждая ссора — и веревки повреждаются, пока, наконец, не рвутся-разводятся.
Хороший пример ясности смысла — «Брэк» (1986), где в финале боксеры, уставшие мутузить друг друга, обнимаются. Тем самым они выводят себя за пределы своей социальной роли — развлекать мордобоем публику. Выводят в пространство человеческого, где только и возможна свобода быть собой, вопреки правилам игры и желанию толпы.
Режиссер в самом точном смысле творит искусство анимации (anima — душа), создавая из неживых предметов живых людей. Не потому ли Бардин так любит работать с куклами, которые, как считали древние, содержали души умерших? Если человеческое и умерло, ничто не мешает фантазии художника вдохнуть его в куклу.
Автор: Даниил Ляхович
