В это время начальство громит целые направления в науке – социологию, лингвистику, генетику, кибернетику. Погром кибернетики (ЭВМ) оправдывался так: «Именно в конце 1940‐х годов в недрах семантизма зарождается кибернетика. Советские атаки на неё начинаются тогда же. В ней советских философов не устраивало отсутствие… совести, под которой следует понимать диалектику. Цитируя программную статью Винера, который в 1949 году провозгласил рождение кибернетики, Ярошевский замечает, что «в основе этой кибернетики лежит излюбленное утверждение семантических мракобесов о том, что мышление представляет собой не что иное, как оперирование знаками, причём в качестве идеальной формы такого оперирования выдвигается математическое исчисление». Далее следует такой удивительный вывод:
«В недалёком будущем, – пишет Винер, – думающие машины сделают ненужным использование людей, и так как общество (капиталисты) смотрит на человеческий труд, как на товар, продаваемый и покупаемый, то скоро мы достигнем такой стадии, когда большинству людей нечего будет продавать». Из этого фантастического положения семантики-кибернетики-людоеды делают вывод о необходимости истребления большей части человечества».
Выдуманные в СССР «русские приоритеты» в мировой науке, доселе неизвестные никому в мире, оказываются обязательной исходной точкой всякого историко-научного рассуждения. Не(при)знание их квалифицируется как «космополитические идейки», направленные «на идейное разоружение народов и прежде всего советского народа, на то, чтобы бросить народы к ногам американских банкиров и генералов».
В это мрачное семилетие начальство чуть не дошло до отмены классической музыки. Шостакович и Прокофьев в ногах валялись у вельможи Жданова, вымаливая прощения за свои симфонии. Идеалом же начальство видело такую музыку:
«(На общественном судилище над композиторами) выборка содержала самые типичные высказывания (из выступлений и писем) практически из всех слоёв советского общества. Слесарь Московского завода «Динамо» им. Кирова т. Володяев в беседе в цехе заявил: «Меня крайне удивляло восхваление музыкальных сочинений Шостаковича. Ведь когда по радио передают что-либо из его произведений, то радиослушатели выключают репродукторы». На Ярославском заводе искусственной подошвы во время беседы рабочие заявили: «Мы любим музыку и разбираемся в ней, но многие музыкальные произведения нам не понятны в силу их антинародности». Инженер Морского артиллерийского конструкторского бюро тов. Павлов по этому поводу сказал: «Музыку Шостаковича я не понимаю, она утомляет. Это просто набор звуков». Слушатели Военной академии им. Сталина, возражая против симфонического концерта, обратились к начальнику клуба с заявлением, в котором пишут, что «после постановления ЦК ВКП(б) надо пропагандировать песни, а не симфонии».
Но что говорить о военных, слесарях и сапожниках, если «запрещения исполнения произведений Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина и др.» требовали студенты Московской консерватории. Они «высказалась за то, чтобы отказаться от симфонической музыки, а центр тяжести перенести на народное творчество: «Да здравствует хор Пятницкого, – говорят они, – а прочую музыку долой!»
(Ещё поражает язык этой эпохи – брань с выкрутасами. Именно этот тип речи позднесталинской эпохи копирует сейчас начальство. Кстати, именно тогда официально появляется термин англо-саксы).
Подписывайтесь на наш канал, будет много интересного!
Читайте также:
- Запад строил Советскому Союзу всю его современную промышленность