Летние моря, открытые дыханию Полюса никогда не бывают спокойными – тишина мигом заменяется на шквальный ветер и буруны пенных волн, стремящихся разбить твой корабль о прибрежные скалы. Так и в ту пору произошло, шло лето 7157 года от сотворения мира, как несколько казацких кочей подхватило могучими ветрами и понесло прочь от остальной флотилии. Никого из них остальные казаки больше никогда не видели, зато в дальнейшем в тех краях появилась легенда, участниками которой могли оказаться как раз-таки люди с тех двух кочей.
Речь сегодня пойдёт о мифическом русском поселении на Аляске – Кынговее.
Впервые слухи о нём документируются серединой XVIII столетия, то есть на век позже экспедиции Семёна Дежнёва, кочи из которой ураганным ветром унесло в неизвестном направлении. Одним из первых здесь упоминается некий казачий сотник Иван Кобелев, который напрямую сообщал, что на противоположном чукотскому берегу Берингового пролива на берегу реки Хеврон есть острог под названием Кынговой, и живут в нём русские люди. Они бородаты, читать-писать разумеют, поклоняются же иконам, навроде как православного стиля. Рассказал это сотнику всё некий чукча Ехипка Опухин, который имел друга-эскимоса, который в свою очередь бывал в тех местах и даже в самом остроге на американском берегу.
Казалось бы, чего заострять внимание на том, что там наплёл эскимос чукче? Однако участник Второй Камчатской экспедиции Якоб Линденау в 1742 году писал о том, что местные чукочи сказывали о русской торговой экспедиции, которая примерно семьдесят лет назад или более того на 12 кочах пробиралась к устью Колымы. Непогода и сложная ледовая обстановка разбросали суда. Одни из них достигли Колымы, другие — Большой земли за Чукотским Носом (то есть мысом Дежнёва). Причем люди с тех кочей остались на земле за Носом и обзавелись там семьями. Что характерно запись Линденау отстаёт от записи Кобелева примерно на три десятка лет.
Ладно, допустим даже чукча у Линденау и у Кобелева был один и тот же – эдакий распускатель слухов чукотского взморья, проживший достаточно длинную жизнь, однако сама по себе эта легенда о некоем неизвестном русском городе на территории Аляски (про который сами русские немного не в курсе) оказывается чрезвычайно живучей. В 1765 г., то есть между сообщениями двух предыдущих людей, крещёный чукча по имени Николай Дауркин составляет карту Берингова пролива с прилегающими землями и помещает на американском берегу в устье неизвестной реки крепость, представляющую собой П-образное сооружение, окружённое деревянным частоколом. К северу от крепости Дауркин нарисовал четырех мужчин в одежде, напоминающей чукотскую парку, и в головных уборах с перьями, вооруженных копьями. Из описаний, приложенных к карте, следовало, что это некий низкорослый толстяк и силач по имени Инахлун прибыл на север Аляски и построил там крепость. Что это за мифическая личность – не суть важно, главное, что легенда о городе Кынговее продолжала существовать.
Дело дошло до того, что в 1795 г. прославленный миссионер русской православной церкви монах Герман в письме от 22 мая 1795 г. игумену Валаамского монастыря Назарию сообщал о загадочных русских, со времен Ивана Грозного проживавших на Аляске. По слухам, бытовавшим в то время на Кадьяке, семь кочей, бежавших от Опричнины новгородцев спустились по Лене до океана и добрались морем аж до Колымы, а затем совершили переход из Ледовитого океана в Тихий. В ходе вояжа шесть кочей добрались до места назначения, а седьмой пропал неведомо куда, правда, как полагал монах, этот коч вполне мог достичь американских берегов.
Опустим логику того, почему новгородцы, убегавшие от опричников грозного царя, делали это из Лены в Охотское море. Будем считать это литературным допущением, так как современник Германа, как и сам монах, были в курсе, что и Лена во всём её течение – русская, и Охотское море на краю, но всё-таки России находится. Да и при проходе Беринговым проливом у кораблей имеется выбор из двух портов, куда идти: на востоке – Павловская гавань на Кадьяке, на западе – Петропавловск на Камчатке. Однако вряд ли у этих людей было понимание, что во времена Ивана Васильевича описываемая местность была форменным ничем посреди нигде. Русские в принципе выйдут к этим берегам только через сотню лет после Новгородского погрома.
Однако же несколько кочей из экспедиции Семёна Дежнёва и Федота Попова, которая как раз шла тем маршрутом, что приписывается новгородцам, взаправду были отнесены бурей в Чукотском море в неизвестном направлении. И здесь можно выдвинуть смелое предположение, что вероятность того, что эти казаки добрались живыми до Аляски – она небольшая, но не равняется нулю.
Ладно, вернёмся к Герману. Что характерно, он в своих письмах даёт ссылку на неких приказчиков купца Лебедева, которые ему и рассказали о том, что поселение это находится на континенте, на берегу большой реки, в которой водятся налимы и щуки. Где именно, они не знали, но утверждали, что недалеко от фактории их компании. Сами эти люди тех русских не видели, хотя слышали о них довольно много. Кроме того, через посредников получали те приказчики от «русских туземцев» большие ножи с надписями. Ножи, естественно, к делу не были приложены, но, как мы уже поняли, легенда о реальности этого поселения существует на северо-востоке на протяжении достаточно длительного времени. И в начале XIX века начинаются достаточно активные поиски этого поселения под эгидой Российско-Американской компании.
В 1817 г. в инструкции Василию Михайловичу Головнину к его предстоящему кругосветному плаванию на шлюпе «Камчатка» Государственный Адмиралтейским департаментом включается также следующее положение: «В Беринговом проливе на американском берегу против губы Св.Лаврентия, по уверению чукчей, находится пространный и глубокий залив, близ коего живет особый род людей, не похожий на американцев, у коего по сказанию чукчей есть и книги и образа, которым молятся. Сей залив, во время бывшей там экспедиции капитана Биллингса, капитан Сарычев намерен был осмотреть; но позднее время и противные ветры тогда ему воспрепятствовали, а по сему желательно было бы в случае нахождения Вашего в тех местах, ежели время позволит, исполнить тогдашнее намерение г. Сарычева». К нашему сожалению, Головнин до этих мест в итоге так и не дошел.
Но уже в 1818 г. Пётр Корсановский проникает в бассейн реки Кускоквима. В его дневнике есть запись беседы с эскимосом с берегов этой речки Кылымбаком, который во время своих дальних путешествий на север от Юкона встречался с бородатыми людьми, одетыми в троеклинки, выделанными из оленьих кож, высокие сапоги и вооруженных медными мушкетонами. К сожалению, больших сведений о Кынговее экспедиция Корсаковского не смогла обнаружить.
В 1821 г. лейтенанту А.П. Авинову была поставлена задача, среди прочих, найти русское поселение на берегах Аляски между мысом Нъюхэм и заливом Нортон. По результатам исследований Авинов и его команда пришли к выводу, что этого поселения не существует, хотя в ходе общения с местными жителями они получили ряд глухих сведений о русских.
Сама река Хеуверен (Хеверен, Хуверен, Хеврон, Хутор Верен), которая стабильно изображалась на картах Аляски со времён Дауркина (у Кобелева – в 1779, Шелихова – в 1791, Сарычева – в 1812, Коцебу – в 1816), после описи адмирала Литке в 1828 г. исчезает.
Последний раз слухи о Кынговее напоминают о себе в 1937 году, когда при раскопках на полуострове Кенай землеустроители случайно обнаружили остатки поселения трехсотлетней давности. Частичные раскопки обнаружили 31 хорошо сохранившийся дом размером 15×22 фута и 14 футов высоты; стены толщиной 4 дюйма были сделаны из песка, кирпичей, бревен, дерна. В центре каждого дома имелось место для печи. Однако впоследствии оказалось, что датировка была ошибочной, и найдено было алеутское поселение XVIII века.
Как итог мы имеем интересную легенду, но не имеющую, к сожалению, под собой подтверждённых археологических оснований. Да, как уже было сказано, чисто теоретически в результате кораблекрушения на берегу Аляски могло появиться некоторое число русских переселенцев. Точно также они могли основать поселение, потому что ну невозможно же жить в чистом поле без крыши над головой. Однако дальнейшая судьба этого поселения сходна с судьбой одной английской колонии на противоположном берегу Северной Америки – Роанок. Предоставленное само себе, отделённое от метрополии сотнями вёрст неизвестности, а с учётом теории о дежнёвских казаках, ещё и без женщин – его либо уничтожило туземное население, либо оно же ассимилировало. Собственно, о растворении пришлых русских среди местных жителей высказывается ещё Корсановский в своём отчёте.
Автор - Максим Вишневенко, #вишневенкокат
