5.
Ствол пистолета смотрел на дорогу. Под ноги инспектору. Но, всё могло измениться за долю секунды. Стоило Косте сказать: «Я не выйду из машины», ненормальный инспектор сразу направит оружие в голову «опаснейшему преступнику», в лице Кости, и нажмет на спусковой крючок. В этом можно было не сомневаться. Раздастся хлопок. Пуля вылетит из ствола и, с легкостью продырявив Костин череп, даст возможность серой липкой жидкости выбраться из тесной и душной костяной темницы на свободу. Люди в проезжающих мимо машинах, даже не заметят, что только что, на их глазах, совершено убийство.
Но, пока этого не случилось, пока Костя был жив, его интеллектуально развитый мозг работал. Работал в бешеном ритме. Как никогда ранее. Ему, по всей видимости, не очень-то хотелось дышать свежим утренним воздухом.
Попытку, скрыться на автомобиле от одержимого блюстителя порядка, Костя отмел сразу. Надежда на ее удачное завершение была весьма и весьма зыбкой. Говоря точнее: никакой надежды не было вообще. Для того, чтобы тронуться с места и удалиться на безопасное расстояние требовалось время. Каких-то, несколько секунд. Однако, в сложившейся ситуации, эти секунды приравнивались к часам. Инспектор, без сомнения, успеет не просто продырявить Костину голову, а превратит ее в дуршлаг. К тому же, еще требовалось завести двигатель.
Только в кино, сидящий за рулем главный герой, умудряется ударить стоящего рядом с машиной злодея дверцей так, что тот, пролетев пару метров, опрокидывается на спину и выпускает из руки пистолет. А пока поднимается и ищет в дорожной пыли свое оружие, герой машет ему рукой и преспокойненько уезжает. Жизнь – не кино. Она намного прозаичнее.
Можно попробовать, с криком о помощи, броситься к проезжающим мимо машинам и ... и получить пулю в затылок, а не в лоб.
Мозг кипел. Бурлил, как вода в эмалированном чайнике на газовой плите. Только, толку от этого было мало. Ни одной подходящей идеи. Костя обреченно опустил глаза. И тут, он увидел, что по-прежнему сжимает в руках бумажник с деньгами. Он выдернул купюры. Начал их судорожно пересчитывать. Забормотал:
- Вот. Товарищ лейтенант, возьмите деньги. Только, не стреляйте. Пожалуйста. Сколько я должен заплатить? Три? Пять? Возьмите все. У меня здесь... две, три... шесть... восемь, девять... Девять тысяч. Мало? Конечно, мало. Зачем я спрашиваю? Я знаю. Это не та сумма. У меня есть еще на банковской карте. Видите? Вот она, – дрожащими руками Костя вытащил с третьей попытки карту. – Я съезжу и привезу Вам деньги. Нет. Конечно, что я говорю? Поедем вместе. А лучше возьмите ее. На ней около ста тысяч. Пароль – один, восемь, шесть, один. Год отмены крепостного права в России. Берите. Я не буду иметь ни каких претензий.
Костя опустил стекло до конца. Протянул инспектору деньги и карту. Инспектор смотрел на Костю с непрошибаемым хладнокровием.
- Дача взятки должностному лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, - сказал он совершенно спокойно. – Вы вторично нарушили закон, хотя это роли уже не играет. Дважды я Вас наказать не могу, - инспектор помолчал и добавил: - Я вот, что подумал: Вы были правы, Константин Иванович. Не будем понапрасну тратить моё время. Вам, больше спешить некуда, а мне работать надо.
Рука с пистолетом начала подниматься. Маленькое темное отверстие ствола поравнялось с Костиным лбом. Сейчас: бах! Господи. Сердце у Кости замерло. Он, не глядя, швырнул всё, что держал в руках за спину. Раскрытый бумажник неуклюже шлепнулся на пассажирское сидение. Пластиковая карта прокатилась по белой коже обшивки и нырнула в щель между сидением и пассажирской дверцей. Купюры испуганными бабочками запорхали по салону, одна за другой опустились вокруг бумажника и на напольный коврик.
- Стойте! Стойте! – закричал Костя. – Я выхожу! Выхожу.
Кажется, какая разница, несколькими секундами раньше или позже умрет человек? Ничтожные мгновения ничего не значат и не решают. С этим можно согласиться, если это не касается лично тебя.
Костя прекрасно понимал, что его судьба предрешена. Полицейский с помутившимся рассудком доведет начатое им дело до конца. Противостоять ему нет никакой возможности. Смерть неминуема. И всё же, Костя старался оттянуть ее приход, хотя бы еще на чуть-чуть.
Он сейчас походил на рыбу, выброшенную волной на берег и глупо подпрыгивающую на камнях под палящим Солнцем. Шансов нет, но жить хотелось, как никогда ранее.
Костя приоткрыл дверцу. Поставил левую ногу на асфальт. Затем правую ногу. Конечности не слушались. Первый раз в жизни, они отказывались подчиняться своему хозяину. Руки заметно дрожали. Взгляд затравленно метался по салону, в поисках неизвестно чего. Мозг работал на пределе возможностей.
Когда на глаза попался сотовый телефон, не востребовано лежащий над приборной панелью, Костя немного оживился. Как он мог про него забыть? Какой-никакой, а шанс. Можно позвонить. Если, конечно, инспектор разрешит это сделать. Только, кому? Маше? А смысл? Где Костя, а где она. Если бы даже жена находилась поблизости, чем бы она смогла помочь? Ничем. Тогда кому? Друзьям? В издательство? В Службу спасения? Может быть, в полицию?
Костя медленно, очень медленно, выбрался из машины. Выпрямился. Опасаясь, что ноги подогнуться, и он упадет, Костя ухватился правой рукой за открытую дверцу.
Оба молодых человека оказались приблизительно одного роста. Они стояли друг напротив друга. Их взгляды на мгновение встретились. Костя не выдержал и опустил глаза на носки собственных кроссовок. Взгляд бегал по ним, непроизвольно перепрыгивая на пистолет, зажатый в руке инспектора, и сразу возвращаясь обратно. Карие глаза инспектора равнодушно рассматривали лицо журналиста.
У Кости мелькнула дикая идея броситься на безумца, отобрать у него оружие и всадить ему самому пулю между густых черных бровей. Ничего глупее придумать было невозможно. Костя не отличался особой физической силой и не имел ни малейших навыков борьбы. Инспектор заломает его в два счета. Мысли снова вернулись к телефону.
- Пройдемте к обочине. Вон туда, - предложил инспектор вежливо, качнув пистолетом в нужном направлении.
- Да. Да, - обреченно ответил Костя.
Он отпустился от дверцы и неуверенной походкой засеменил к выбранному инспектором месту казни. Голова, на удивление, продолжала искать решение.
Скорее всего, этот маньяк вообще не позволит прикоснуться к мобильнику. А заявить на себя, тем более. Попытаться, всё равно стоило. Но, даже если удастся это сделать, пока подоспеет помощь... Намного рациональнее позвонить сразу в морг, чем в полицию или куда-либо еще. Они сразу вышлют за Костей катафалк и приготовят место для нового остывающего клиента. Не смешно.
Помощь требовалась немедленная. Сиюсекундная. Костя сделал несколько шагов и вдруг остановился. Есть. Есть человек, способный его спасти. И этот человек, ни кто иной, как начальник областной ГИБДД полковник Вакуленко. Решение пришло неожиданно, словно, кто-то невидимый шепнул фамилию Косте в самое ухо. Так, не захочешь, да поверишь в существование ангелов-хранителей. Вот, она – соломинка. Даже, не соломинка – веревка. Целый канат. Костя вцепился в него зубами.
С Вакуленко Костя встретился в день приезда. Они беседовали около часа. В результате, полковник оставил о себе у Кости впечатление очень порядочного и доброжелательного человека. Возможно, немного грубоватого и слегка бесцеремонного, но это можно списать на издержки служебного положения. Полицейские погоны накладывают на характер человека свой отпечаток. Работа такая. В общем, Вакуленко был «ну, настоящий полковник».
Расставаясь с Костей на пороге своего кабинета, Вакуленко вручил журналисту свою визитную карточку и сказал: «Если понадобится еще какая-либо информация или другая помощь, обращайся. Чем смогу, как говорится. Здесь номер моего сотового. При необходимости звони, Костик, в любое время. Не стесняйся». Вот, эта самая необходимость и появилась.
Костя обернулся. Инспектор с легким раздражением спросил:
- Ну, что еще?
- Товарищ лейтенант, выслушайте меня, пожалуйста.
Инспектор приподнял подбородок. Костя воспринял это движение, как «говори, только быстрее».
- Я журналист. Понимаете? Журналист. Приехал в командировку. Там, в машине лежит мое удостоверение. Могу показать, если хотите. В Полонске я готовил репортаж для журнала о том, как четко соблюдаются в Полонской области Правила дорожного движения. И скорость я превысил преднамеренно. Понимаете?
Инспектор дернул плечами и сказал соглашаясь:
- Естественно, понимаю. Все люди на земле нарушают законы преднамеренно. Осознанно, в общем. Разве бывает иначе?
- Да. То есть, нет. Я не виноват. Как Вам объяснить? Это нарушение требовалось для сюжета, - сбивчиво пытался объяснить Костя. – На самом деле, я не нарушал.
Костя запутался окончательно. Он взглянул в глаза инспектора и понял, что говорит в пустоту. Для помешавшегося рассудком инспектора, применительно к Закону, не существовало серых оттенков. Он воспринимал лишь два цвета. Белый и черный. Соблюдение и нарушение. Честный человек и преступник. Тем не менее, нужно отдать инспектору должное. Он терпеливо ждал, когда Костя закончит говорить.
Костя провел ладонями по лицу. Сделал глубокий вдох. Затем выдох. Продолжил говорить, спокойнее, подходя к вопросу с другой стороны. Как он думал, более близкой и понятной инспектору.
- Товарищ лейтенант, у меня есть последнее желание. Пусть оно исполнится.
Костя скрестил пальцы за спиной. На удачу. Инспектор, по всей видимости, изрядно уставший от пустой Костиной болтовни, сказал:
- Считайте, что оно уже исполнилось.
- Как, исполнилось? – не понял Костя.
- Вот так, - пояснил инспектор. – Вы же вышли из машины. Шагайте.
Костя не сдвинулся с места. На лбу выступил холодный пот. Жить хотелось невообразимо.
- Нет. Товарищ лейтенант. Другое желание. Если хотите, пусть оно будет вместо первого. Я залезу назад, в машину. Только, пожалуйста, разрешите мне сделать телефонный звонок. Всего один звонок. Всего один. Я при Вас позвоню Вашему начальнику, полковнику Вакуленко. Он Вам всё объяснит лучше меня. Скажет, кто я такой. Вот увидите, он распорядиться, чтобы Вы меня отпустили. Если Вы меня убьете – сделаете большую ошибку. Возможно, эта самая ошибка отразится на дальнейшей вашей карьере. А я этого не хочу.
На лице инспектора появилось искреннее удивление и замешательство.
- Вы знакомы с полковником Вакуленко? – спросил он.
- Да. Да. Знаком. Сейчас, я Вам покажу. Сейчас.
Костя пошел назад, к машине. Инспектор не препятствовал. Пропустил его. Лишь рука, держащая пистолет, слегка напряглась.
Костя сдернул с крючка куртки. Расстегнул на ней нагрудный карман. Вытащил из него визитницу. Куртку зашвырнул на заднее сидение автомобиля. Начал быстро перелистывать кармашки со вставленными в них картонными и пластиковыми прямоугольничками. Найдя нужную визитку, Костя обернулся к инспектору, протянул ему визитницу. Инспектор взял ее.
- Вот. Смотрите, - сказал Костя.
Он ткнул дрожащим пальцем в бело-сине-красную визитку. На ней золотыми буквами было напечатано: «Начальник ГИБДД по Полонской области полковник Вакуленко Валентин Яковлевич». Ниже, уже черным цветом шли номера телефонов: рабочего, сотового и домашнего. Такие визитки не дают, кому попало. Их дарят лишь самым близким и надежным людям.
- Странно, - произнес инспектор, возвращая визитницу хозяину: - Вы в хороших отношениях с Валентином Яковлевичем и так позорите его.
Костя с надеждой смотрел на инспектора. Тот немного подумал. Видимо взвешивал все «за» и «против». Затем сказал:
- Хорошо, Константин Иванович. Звоните. Только так, чтобы я слышал весь ваш разговор.
-Да. Конечно, - облегченно выдохнул Костя. Получилось.
Он бросился к машине. Схватил мобильник и, не попадая с первого раза по нужным клавишам, набрал номер сотого телефона с визитки. Нажал клавишу вызова. Послышались бессовестно-длинные гудки. Сердце бешено колотилось. Дыхание стало частым и тяжелым, словно Костя только что пробежал пятикилометровый кросс. Теперь у него тряслись не только руки, а все тело билось в ознобе. Наступал момент истины.
Инспектор стоял рядом. Его палец, по-прежнему, лежал на спусковом крючке пистолета.