Жизнь - это подарок без содержания. Навроде записной книжки. Можно стихами наполнить, мыслями умных людей, списком книг, которые хорошо бы прочесть. Ещё нужными номерами телефонов, толковыми советами.
Или анекдотами "не для всех," фольклором блатным (я лично знала девчонку, копившую именно такие перлы). А то и вовсе пустыми оставлять странички. Кому, как говорится, на что ума отмерено.
Но Жизнь и записная книжка - это, разумеется образно.
И вот вопрос: если не тем содержанием наполнилась жизнь, возможно ли её... нет, не переписать заново, а хотя бы подкорректировать и выбраться из болота?
За всю свою жизнь, я знала лишь одну Марту - девчонку из параллельного класса. Своё редкое (необычное имя) она объясняла ленью родителей. После двух дочек, они ждали сына, и никакого женского имени не приготовили.
И, когда муж, снизу, прокричал жене, выглядывающей из окна роддома: "Как назовём третий "брак?" Та откликнулась: "Да, хоть 8-е Марта!"
Разговор - кричалка случился девятого марта, а девочка родилась накануне. Послушный папаша так и зарегистрировал дочку - Марта. Имя оказалось беспроигрышным.
С раннего детства, едва прозвучав, оно притягивало внимание к малышке. Она росла прехорошенькой - кареглазая, с длинными ресничками, тёмные, волнистые волосы, отливали рыжинкой и при этом - ни веснушечки!
Улыбка, всегда наготове, обнажала щербинку между верхних зубов. И это не портило, а придавало пикантности. Девочка - куколка сформировалась в привлекательную юную девушку шестнадцати лет.
Именно с этого возраста я её помню. Не совсем хорошистка, но и троек немного. Общительная, не задавака. Из многодетной семьи, Марта сама себе шила одежду. Случалось, "из ничего."
Вот вы, когда-нибудь видели рубашку, сшитую из мужских, носовых платков ? А она себе смастерила - на стойке, с карманами и короткий, с отворотом рукавчик. Расцветка, в клетку, сделала сшивы незаметными и стильно смотрелась.
На мальчишек - одноклассников Марта не обращала внимания. Встречалась с парнем постарше - студентом техникума. Высоким, красивым, навсегда влюблённым. Он встречал девушку после уроков, часто со скромным букетиком (с городской клумбы, наверное).
Правда, звали его обыкновенно - Олег. Но, если учесть, что на Руси это имя весьма почитали князья и дворяне... Впрочем, время на дворе стояло светлое, советское - не до господ.
После школы Марта закончила профессиональное училище и стала закройщиком - универсалом. Это было её. Без труда устроилась в престижное ателье с дорогим прейскурантом. Оно и называлось красиво "Силуэт."
Я себе позволила заказать там два платья у Марты - из тонкой шерсти, сложных фасонов. И получила шедевры, честное слово! Марта, деловая, уверенная, на своём месте, стала ещё симпатичнее. Она, как и я встретила двадцать первый год рождения и готовилась к свадьбе с Олегом.
Он тоже с поднятой головой шёл по жизни - бригадир комсомольско - молодёжного коллектива станочников, активист. И просто замечательный парень. Догадавшись, что свекровь, как горькую микстуру, следует принимать дозированно, после свадьбы Марта настояла на съёмном жилье.
Пожили на квартире у бабки - она через стену, а потом получили комнату в семейной общаге. Первого сына родили три года спустя. Назвали Ян: имя выбирала Марта. Ба-бам! Олегу вручили ордер на двухкомнатную квартиру. Слава родному заводу! (ни капли иронии)
Сама в гостях у Марты я не бывала, но близко общаясь с её бывшей одноклассницей Верой, знала, что семейное гнёздышко выглядит очень уютно. Разумеется, благодаря вкусу и стараниям хозяйки.
Шторы - не просто два полотна, закреплённых в гардины, а "тут присборено, сбоку атласная лента" и повторяют оттенок накидок для дивана и кресел. Марта плела макраме, составляла коллажи, меняя их, время от времени.
Обладая прекрасным вкусом, разделила зал на разные зоны, а не просто расставила нехитрую мебель вдоль стен. В семье, несомненно царила любовь. Едва сын подрос, вспомнили про походы - палатка, уха, рассвет. Бывали на море и Москву повидали.
Всё, до определённого времени, складывалось по советски - понятно. Местами с бытовыми неудобствами, дефицитом, но выручала привычка, молодость и бонусы социализма, несомненно имевшиеся.
Перемены начались вкрадчиво, а потом вылились на граждан уже бывшей советской страны, как ушат с помоями ледяной воды. Олег не остался в рядах тех, кто обречённо ждал возвращения зарплатного долга, не запил. В нём обнаружилась предпринимательская жилка и потащила вперёд.
Марта, остававшаяся в ателье, веря в его перспективность, стала для Олега Музой - вдохновительницей. Так он говорил. Он занялся перегоном и продажей поддержанных иномарок. Рискованно, денежно, но Олегу этого показалось мало.
Убедив Марту продать приватизированную квартиру (их сын был прописан у бабушки), вложил деньги в финансовую пирамиду под названием "Дворянское гнездо." Чутьём обладал или просто везенье, но вовремя забрал, в разы выросший вклад.
Ещё были "бабки," накопившиеся от "автомобильного бизнеса." Олег купил для семьи "бросовую" квартиру - панельный дом, первый этаж, без ремонта лет сто. Остальное в дело направил.
Кажется, это стал командный бизнес: небольшой загородный комплекс с гостиницей, сауной, бильярдом и ресторанчиком. И собственный магазин на "железном" рынке открыл по продаже автодеталей. А Марта начала тяготиться работой.
Ателье, во всю длину пятиэтажного дома, сократилось до закутка. Теперь здесь не было художника - модельера и творческая атмосфера сошла на нет. Количество клиенток поубавилось: переманили барахолка и устроенные по новому магазины одежды.
Зато появился менеджер, обеспечивающий работниц заказами. Униформа, спецодежда, постельные комплекты. Монотонно и по деньгам скучновато. Марта задумалась об индивидуальном пошиве, и тут Олег объявил, что они покупают коттедж в лесной зоне.
Говорил воодушевлённо: "Хватит, Марта, нежные пальчики иголками портить. Лучше дочку роди и занимайся домом." Марте исполнился тридцать один год - самое время для второго ребёнка!
Уволилась, переехали, закрыв на надёжный замок нелюбимую ими квартиру: недвижимость только дорожала.И следующие 6-7 лет Марта жила с ощущением эйфории.
Уборкой занималась помощница, участком и хозяйственными вопросами - специальный работник. Хозяйка тоже не ленилась - в супружеской спальне и у детей (к сыну добавилась дочка Иришка) наводила порядок сама и готовкой заведовала.
Освоив автовождение, отвозила сына - подростка в лицей, дочку в частный детский сад на пол дня, чтоб ребёнок "не одичал." Словом, крутилась, не замечая не то, что часов - месяцев, лет! Олег был загружен делами по горло, но войдя в дом, с удовольствием отдавался семье.
В его отпуск путешествовали вместе с детьми, в праздники - веселились. Лимит женского счастья для Марты закончился неожиданно - она узнала, что Олег ей изменяет чуть ли не со вчерашней школьницей. Надеялась пристыдить, а он спокойно ответил:
"Мне, казалось, ты, Марта мудрее и всё понимаешь. Чувств прежних нет. Осталось лишь нежное уважение."
Отпустив тормоза, он теперь мог в любой день не прийти ночевать и обсуждать это запретил, предупредив: "Скандалов не потерплю. Занимайся детьми, домом, собой. Чем не жизнь для увядающей розы?" И вскоре уехал на две недели - "проветрить мозги."
Так деликатно он сказал о поездке на отдых с любовницей. С этого момента Марта и начала гасить боль фужером белого вина, в одиночестве. Муж, не скоро это заметив, отреагировал спокойно, но категорично:
"Раз ты больше не безупречная мать своим детям - делать тебе в моём доме нечего. Переезжай в двушку. Адрес, думаю, помнишь. Тряпки забирай все, цацки оставь дочери. Подъёмные я тебе выдам и алиментов на детей не потребую. О разводе побеспокоюсь сам."
Марте досталась их прежняя двухкомнатная квартира, заброшенный дачный участок с щитовым домиком, личная отечественная машина и какие-то деньги. Детей присудили отцу, поскольку их мать не имела работы и расслаблялась с бутылкой (это камера подтвердила).
Почему Марта осталась, в общем-то ни с чем, болтали разное: хитрый брачный контракт, бизнес был оформлен на родственника Олега и даже, что имели место угрозы.
Всё возможно: оставаясь любящим отцом дочке и сыну, Олег превратился в волчару, в отношении жены. Вот такая метаморфоза "большой любви навсегда."
Бывший муж только одно упустил: их сын Ян достиг возраста, когда ребёнок может выбирать с кем жить. Он выбрал мать. Яна я видела - неожиданно светловолосый, с карими, как у Марты глазами. Красивый мальчишка.
Олег не лишил сына материальной поддержки: оплачивал платные занятия в лицее, спорт, что-то покупал из одежды. Но жене не давал ни копейки, заявив, что свою часть на содержание сына он "осваивает," остальное - за Мартой, как за матерью.
А она попивала по вечерам, измученная бессонницей. Утром вставала поздно, с тяжёлой головой и куда бы не являлась на собеседование, работодатели в ней улавливали маргинальную личность. Марта дала объявление, предлагая услуги портнихи, но клиентки не спешили звонить.
Тогда она продала за копейки дачный участок, полученный Олегом во время комсомольской молодости от завода. Он, как и другие, стоял не освоенный, поскольку располагался далеко от города и воду так и не провели. Муж и жена, пенсионеры, под картошку купили.
А сыну Марта наврала, что сразу несколько заказов образовалось. Ян поверил, увидев мать за швейной машинкой. Но это было лишь изображением деятельности.
Женщина честно заполнила холодильник (ей досталась прежняя старая бытовая техника и такая же мебель), остановила коммунальные долги и тайно затарилась выпивкой.
К ней приходила та самая Вера, бывшая одноклассница и пыталась вразумить. Она даже ей первых заказчиц организовала. Например, меня. Так я оказалась у Марты "в гостях."
Ей, как и мне, не было сорока и вроде бы ещё симпатичная, но надлом чувствовался. Как будто, психика расшаталась - то слёзы, то смех. Допускаю, что виноват был не только алкоголь, но и стресс.
Замечательный Олег просто "выплюнул" бывшую единственную и любимую женщину, как надоевшую жвачку. Это следовало пережить, перетерпеть, желательно разозлившись: злой боевой задор многим сослужил верную службу. Но Марта не умела.
Яна дома не было и она, как бы шутя, потёрла ладони: "Девчонки, сообразим на троих по рюмашечке?" Вера её одёрнула:"Лина работу тебе принесла." И меня укорила: "Ну, что встала столбом? Материю доставай!" Да, дай Бог всякому таких подруг.
В школьный период мы лишь пересекались с Мартой. В раздевалке, в коридоре на переменке: классы-то параллельные. И идя на примерку, я не знала, как мне держаться. Наставлять, как делает Вера или оставаться просто заказчицей?
От Марты тянуло дешёвым вином, а вот запаха приготовленной еды я не улавливала. И на вторую примерку принесла, пол - литровую банку с гуляшом. Честно сказать, для Яна. Открыв мне, парнишка поспешил на кухню: он макароны отваривал.
Чтоб было проще, сказала, что с его матерью мы вместе учились и похвалила:"Ян, как кстати гарнир! Смотри, что я принесла." Он обернулся - на скуле синяк, но всё равно, очень интересный парень.
"Спасибо, но у нас полный холодильник еды! Иногда портится даже." Я поняла: мальчишка гордец и не желает показать, куда мать запихивает его и свою жизнь. Ещё попыталась, возмутившись:"Не назад же нести!"
"Можете бросить в мусорное ведро!"- прозвучало в ответ. Я почти так и сделала, поставив плотно закрытую банку рядом с ведром, стоящим под раковиной. Не стану пояснять почему.
В отличие от Веры, во мне Марта вызывала неприязнь: из-за такого сына можно у себя по волоску вырывать (ежесекундно, если потребуется), чтоб отвлечься от мыслей о выпивке!
Мне, показалось возможным, поговорить с ним на острую, личную тему: "Ян, а тебе не удобнее было бы жить вместе с сестрой? Не скучаешь по ней?" Он едва слышно ответил:
"Если я уйду, ваша бывшая одноклассница пьяницей станет. Да мы нормально живём! Вот, заказы у мамы пошли." "Откуда синяк?" Ян скривился:"Подрался."
Хотелось подробнее поговорить, но тут Марта, дремавшая на диване, очухалась и притащилась на кухню. Первым делом налила из-под крана стакан холодной воды и выпила жадно. Заодно ополоснула лицо. Ян подал полотенце - чистое, не мятое.
Конечно, удивление, но в квартире царил совершенный порядок. Это я ещё в первый приход отметила. Вера верно сказала:"Марта, что угодно пропьёт, но только не аккуратистку в себе."
Увидев кастрюльку с уже готовыми макаронами, Марта взволновалась: "Янчик! Ты бы лучше уроки учил или погулял. Я ж на пол часика прилегла, сама бы сготовила!" В её тоне слышалось заискивание, и испуг.
Я поняла: женщина хочет выглядеть в глазах сына "нормальной" матерью. Во время примерки, она посетовала:"Тяжело Янику привыкать здесь. Дворовая пацанва не принимает его, подкарауливают, чтоб придраться."
Сказала ей про банку с гуляшом возле ведра. Марта метнулась на кухню и вернулась довольная:
"Хорошо к макаронам пошло. Тебя провожу и тоже наварю разного. А ты в "Б" классе училась? Теперь-то уж не похожа на школьницу. От Верки всё знаешь про меня?"
Подтвердила:"Мы по соседству живём. Наши сыновья дружат. Ты бы своего к отцу отправила, а себя в руки взяла. С детьми можно по выходным видеться."
Марта вяло откликнулась:"Я пропащая, знаю. Отправлю... скоро. Ещё чуть-чуть поживём рядом и прогоню. Пусть обидится, чтоб вернуться не захотелось."
И, постучав себя по груди, выкрикнула:"А знаешь, как у меня вот тут болит?! Знаешь, как это всю жизнь в раю жить и в ад попасть?!" Запах портвешка убивал во мне жалость к Марте.
Тягостная примерка (ох, Вера!) закончилась. Ян оставался в кухне, за закрытой дверью и не стала его тревожить прощаньем. Уже в коридоре, не удержалась от бесполезных слов:
"В моём классе Галя Я-ва училась, чёрненькая такая, может помнишь? У неё дочка в шесть лет умерла. Страшнее потери нет. Но не взялась за рюмку. Работает, сына с мужем растят. У тебя ведь родители живы, сёстры есть. К ним примкни."
Она головой покачала:
"Между нами тёрки. Как Олег поднялся, мужья сестёр взялись к нему за деньгами бегать. Да без отдачи. Он грубо разобрался с ними. Сёстры оскорбились и от меня отреклись, мать с батей на их стороне. Ладно, иди. В следующий раз готовое заберёшь."
Платье из завалявшегося у меня "мокрого" шёлка, Марта сшила - не придерёшься. А цену взяла умеренную. Она бы могла уникальные свадебные наряды шить, открыв салон - ателье. Но выбрала пропивать талант, детей и себя.
И я, бы, пожалуй, предпочла не помнить о ней, но Вера оставалась источником новостей, упорно не бросая подругу. С Яном случилась беда: дворовые хулиганы проломили мальчишке голову кирпичом. В больницу попал - жизнь на волоске.
Олег, с трудом удержавшись от самосуда, обратился в полицию. Что мог, делал для сына. Скулящую собачонкой, мать мальчика, не видел в упор. Где Ян станет жить после выздоровления, даже не обсуждалось. Мальчик вернулся к отцу, а Марту лишили родительских прав.
Видимо, боли прибавилось и спиваться всерьёз начала. Кое-какие заказчицы у неё появлялись, но не регулярно, а вино требовалось ежедневно.
Марта "задружила" с разными МФО и, конечно, попала в долговой капкан. Вера об этом узнала, когда и ей стали звонить днём и ночью. Как единственный выход, продали машину Марты, стоявшую на стоянке за домом.
Вера лично возвращая деньги, требовала занести женщину в "чёрный список. Оказалось, и за квартиру подруга должна. Туда приличная сумма ушла, да ещё Вера настояла вперёд заплатить.
Остатки денег планировала выдавать в виде продуктов или понемногу, но хозяйка проданной машины, страшно возмутилась и Вера уступила. Сама семейная женщина, работающая, без особого материального положения, она так и крутилась возле подруги долгие годы.
Лишь однажды случился намёк на надежду, когда Марта согласилась на лечение в наркологии. Это было связано с Яном. Он заканчивал учёбу в университете и должен был вот-вот вернуться домой (к отцу).
Откуда-то получив эту информацию, Марта загорелась предстать перед ним в "нормальном виде." Даже фасон костюмчика обдумывала, намереваясь сшить для себя. И вот, Вера её к наркологу сопроводила. Продержавшись там не больше недели, женщина сбежала домой.
Вера, с возмущением, предъявила врачу:"Вы же видели - человек погибает! Тот случай, когда нужно насильно лечить!" Нарколог руками развёл:"Больная не буйная. От родственников обращений нет. А как собой распоряжаться, каждый решает сам."
Так и не случилось счастливой встречи с сыном у Марты. Я не знаю, выпадало ли ей видеть Яна с Ирой. Вряд ли Олег допускал. И так обидно: добрая, славная Вера умерла очень рано - в 55 лет. А опекаемая ею подруга - пьянчужка и в пятьдесят семь оставалась жива.
Именно в этом возрасте я её встретила в магазине "Светофор." Сначала просто обратила внимание на худую, как щепка старую женщину с шаткой походкой, прилипшую к полкам с вином (крепкие напитки Марта, эстетка," никогда не пила).
Одежда, будто с чужого плеча, но чистая, болталась на ней, как на палке. Тёмные волосы, наполовину седые, подстрижены коротко. Что-то глянула на меня с глупой, блуждающей улыбкой и бросилась щербинка между верхних зубов. Марта!
Нет, я не обозначилась. О чём говорить? Но в кассе оказалась через одного человека за ней. Марта выложила бутылку винишка, из самых дешёвых, и сникерс. Кассир попеняла: "Ты бы лучше поесть купила. Вон, хоть консерву!" Пьяница прошелестела:"Еда есть."
"Ну-ну. И где только деньги берёшь." "Квартиранты,"- прозвучало в ответ. Видимо, Марта здесь часто бывала. Уложив бутылку и сникерс в полотняную сумку, пошаркала к выходу. Истощённая, "вечно пьяная," чёрти на что спустившая жизнь. Пусть даже часть.
Вспомнилось, как Марта выходила из школьной раздевалки, пристроив там пальтецо. Румяная от недавней встречи с морозом, глаза - звёздочки. Крутилась перед зеркалом, поправляя причёску. Смеялась, что-то оживлённо обсуждая с подругой и одноклассницей - Верой.
Что бы сказала та давняя, юная Марта, этой - спившейся, морщинистой не по годам, совершенно никчёмной? Быть может:"Да я бы на свет не родилась, если б знала, что стану тобой!"
От автора: Читайте продолжение на тему "Жизнь жестянка. Что делать? Серафима Петровна."
Благодарю за прочтение. Прошу голосовать, писать и подписываться, если заглянули впервые. Лина
#реальные истории, рассказы #семейные отношения #воспитание детей #пожилой возраст, старики
