Лида видела: Вася до конца не верил, что она просто возьмёт и уйдёт от них. С тех пор как они подали документы на развод, он словно пытался достучаться до неё, но добивался только новых приступов раздражения.
Коля, которому пока ничего не сказали (Лида ещё не придумала как, а Вася надеялся, что она не оставит сына), чувствовал, что между родителями произошёл разлад. А может, его смутила раскладушка, на которой теперь спал Вася? Мальчик стал взбалмошным и капризным, требовал больше внимания.
Лида с удовольствием ушла бы от мужа в день подачи документов. Но у Дани своего жилья в Москве не было, и он квартировался у брата. Она могла бы пожить у единственной подруги Нади, но та на тот момент жила в общежитии. Пришлось до развода остаться с мужем. Но он её не смущал, не задевал, а вот Коля…
Не то чтобы она была привязана к мальчику, но всё же чувствовала: это её сын. Лида убеждала себя в том, что она плохая, просто отвратительная мать и мальчику будет лучше без неё. Но сомнения не оставляли её.
Мысли занимал и Даня. В день, когда он проходил осмотр в больнице, где работала Лида, он встретил её после работы. И сказал одну-единственную фразу:
- Вы мне очень понравились.
Лиде было приятно, что на неё обратил внимание такой статный и красивый мужчина. Но что поделаешь? Она честно рассказала ему про мужа, вот только про сына как-то «позабыла». И теперь, когда она твёрдо решила изменить свою жизнь и оставить в прошлом всё то, что её так тяготило, Лида терзалась сомнениями.
«Я похожа на свою мать, – размышляла она. – Такая же холодная. Она ни разу за всю жизнь не сказала, что любит меня или Марьяну. А любит ли? Может, и я не люблю Колю? Почему я не могу быть для него хорошей матерью, такой, какой бы мне хотелось видеть свою?»
Развести их с Васей собирались перед Новым годом, не дав на раздумья положенный месяц. Лиду не сильно волновали причины такого решения, и она даже была рада, что ей не придётся долго ждать. На праздник она хотела съездить к матери, буквально на денёк, повидать сестру, а после подать заявление в ЗАГС и с новым мужем уехать из Москвы.
Дни ожидания долгожданного развода, стали настолько тяжёлыми для Лиды, что она неволей ещё больше сблизилась с Надей и, в конце концов, ей одной рассказала историю своей жизни.
- Ну мать тебя лупила, эка невидаль, – сказала она как-то. – Я вот думаю, дело не в ней совсем. Холодная ты, Лидка. Чёрствая.
- Я просто хочу быть счастливой, – тихо заметила она.
- Счастье нужно своими руками делать! – воскликнула Надя. – А так ты только и будешь всю жизнь мужиков менять да искать его, счастье это!
Лида просто пожала плечами. Надя говорила с ней не так, словно хотела бы её жизни научить. Она как-то по-своему её жалела.
- Кольке сказали? – спросила Надя.
- Нет, – мотнула головой Лида. – Жаль его, но дать ему материнскую любовь я не могу. Да и как я дам ему то, чего сама никогда не видела? А ты говоришь, мать ни при чём… Она та ещё старая ведьма! А Вася женится ещё раз, вот новая жена о его сыне и позаботится.
- «О его сыне!» О, как заговорила! Уже открестилась? – спросила Надя.
- Нужно привыкать. Мне шанс выпал, всё заново начать. Ну, сделала я глупость, выскочила за Васю, но как представлю, что за это всю жизнь расплачиваться буду – готова волком завыть! Я уже видеть его не могу. Противно, когда он ко мне прикасается.
Надя вздохнула. Она несколько раз пыталась отговорить её от развода. Потом уговаривала рассказать Дане о сыне, но Лида стояла на своём: жизнь с чистого листа. Вдали от Москвы и ещё дальше от ненавистной матери.
А потом случилась беда.
Васю перебросили на объект рядом с садиком. Стройкой там ещё и не пахло, но пришёл срочный приказ разобрать старое аварийное здание. Зимой такие работы выполнялись редко, только в случае крайней необходимости.
Сначала Лида обрадовалась: в садик Колю будет водить Вася, но бывший муж уговорил, чтобы хотя бы последние дни ходить всем вместе.
- Потом тебя у него уже не будет, – тихо сказал Вася. – Слушай, Лид, может, всё же праздник с ним отметишь?
Лида сглотнула и помотала головой.
28 декабря утро началось, как обычно. Быстро позавтракали, и втроём отправились на работу. Лида видела, как поглядывают на них соседи, и слышала, как шепчутся, что семья у них хорошая и отношения наладились. Соседки сплетничали, что она, Лидка, угомонилась, наконец-то. Ей хотелось крикнуть им в лицо, что они вовсе не семья и как сильно она от них всех устала, но усилием воли сдерживалась, мысленно считая, сколько дней ещё осталось. А до развода оставалось 2 дня.
В тот злополучный день работа шла как обычно, пока перед глазами не возникла запыхавшаяся Дарья Михайловна, старшая медсестра.
- Лида! Вот ты где! Сын, твой сын!..
- Что? – спросила Лида.
- В больнице! Сбежал из садика к отцу, а подробностей не знаю. Бросай всё, дуй в реанимацию!
- В нашу? – переспросила Лида.
- Да нет же! Вот, на адрес тебе на бумажке написала, куда сыночка твоего увезли. Ну что ты стоишь? Не поняла, что случилось? Может, шок? За врачом сбегать?
- Нет, спасибо, я уже еду.
Всю дорогу Лида шла словно в тумане. Коля! Её Коля! И умирает. Она вспоминала, как он смеётся, бегает, какие серьёзные вещи говорит в своём совсем маленьком возрасте. Как всё замечает и всегда старается её приободрить. Но вспомнила она не только хорошее. Минуты, часы и дни, которые тянулись в бесконечном раздражении от вопросов, капризов, нежелании слушаться.
В больнице первого, кого она увидела, был Вася. Он совсем почернел, его трясло. На руках, одежде, лице засохла кровь. Его это была кровь или Коли? Лида понять не смогла.
- Как он? – спросила она.
Тот мотнул головой:
- Сказали ждать.
- Что случилось?
Вася сел на стул, обхватил голову руками и сообщил:
- Коля сбежал из садика. Зачем? Зачем он побежал в такое опасное место? Куда смотрела Нина Аркадьевна?
- А случилось что? – переспросила Лида.
- Его завалило. Еле откапали. Дом-то на соплях держится. Сам рушится, делать ничего не нужно! А Коля маленький такой, беззащитный…
Хлопнула дверь, и они увидели стремительно приближающуюся к ним женщину с серьёзным лицом и в белом халате. Врач.
- Вы родители?
Вася с Лидой кивнули.
- Ну что я вам скажу, шансов мало. Мы не боги, но сделаем всё, что сможем. Вы можете зайти, но ненадолго и по одному. Идёмте со мной, переоденетесь.
- Зачем? – спросил Вася.
- Там реанимация, – тихо пояснила Лида.
Когда она вошла к сыну, то не сразу его заметила. На столе, среди огромных трубок, его маленькое тело практически не было видно. Она нашла и погладила его руку и едва слышно прошептала:
- Прости, что тебе не досталась нормальная мать. Я должна сейчас рыдать, а у меня нет ни одной слезинки. Надя права, я холодная. Но я уверенна, что ты поправишься, вырастешь большим и сильным, будешь достойным сыном своего отца.
Коля никак на её слова не реагировал. Маленький, хрупкий, беззащитный, на волоске от смерти. Лида хотела себя убить за то, что не плачет. За то, что не устроила истерику, увидев сына здесь, среди этих приборов, чтобы стоявшая у двери медсестра кинулась ей на помощь.
«Чёрствая, – повторила она про себя слова Нади. – Я чёрствая!»
Прибор издал знакомый звук. Медсестра быстро вытолкала её из палаты, и кинулась за врачом. Лида видела, как в замедленной съёмке, в палату влетело несколько человек. Её тряс за плечи Вася, что-то кричал и спрашивал, но она не понимала, что он от неё хочет.
Лида подумала, что сейчас всё решится. Коля умрёт. И с ужасом поняла, что в глубине души почувствовала облегчение.
Подписывайтесь на канал!