Родные и близкие люди желают нам только самого лучшего и всегда готовы выручить советом. Но если каждый раз прислушиваться к мнению окружающих, есть риск прожить не свою, а навязанную другими жизнь.
Насыпая сахар в чашку, Вика делилась с мамой новостями:
- Я сегодня на стенде в женской консультации прочитала, что после тридцати лет каждая шестая беременность - с отклонениями. А после сорока нормальных эмбрионов остается меньше трети.
- Правильно, - поддакнула мама. - Природу не обманешь. Жаль, Янка этого не понимает.
Я молчала, прихлебывая вмиг ставший безвкусным чай. Мама и сестра разговаривалиг так, словно меня не было рядом. Словно бы не мне, бездетной и незамужней, через полгода исполнится тридцать лет. Невозможно привыкнуть к мысли, что в семье с твоими чувствами никто не считается...
На втором месте
Вика младше меня на одиннадцать лет. Я отлично помню тот весенний день, когда родители принесли домой пищащий розовый сверток. После этого моя жизнь резко изменилась. Ведь у мамы появились другие заботы - моя новорожденная сестра.
Чего я только не делала, чтобы услышать от мамы похвалу! Хорошо училась, пела в школьном хоре, помогала в живом уголке. И все равно получала лишь крохи родительского внимания.
Вике же оно доставалось просто так, мама радовалась самому факту ее существования. Со временем я смирилась. Окончила институт, устроилась на хорошую работу, получила права, купила машину и квартиру. И считала себя вполне состоявшимся и успешным человеком.
Но когда Вика выскочила замуж, забытые переживания нахлынули с новой силой. На свадебном банкете многочисленные родственники, поздравляя молодоженов, желали и мне «поскорее познать радость семейного счастья». В этих словах читалась неприкрытая жалость. Подумаешь, Вика забеременела, едва успев окончить школу. Ерунда, что ее муж - вчерашний солдат-срочник без профессии. А то, что молодожены живут с моими родителями - и вовсе пустяк. Неудачницей в глазах окружающих выглядела именно я.
Особенно напирала мама. Кажется, она звонила мне лишь для того, чтобы спросить, когда же я выйду замуж. Я отнекивалась, говорила, что мое время еще не подошло. Что я плачу ипотеку. И на работе меня могут повысить - ходили слухи, что вот-вот может освободиться место начальника отдела. Что, в конце концов, замуж нужно выходить по любви. А мое сердце было свободно.
- Глупости какие, - протестовала мама. - Ипотеку вдвоем легче платить. Работа никуда не денется. А про неземную любовь в твоем возрасте рассуждать и вовсе неприлично. Если ты не можешь найти себе мужа, я сделаю это сама - для тебя. Есть у меня на примете один достойный кандидат, сын бывшей сослуживицы. Работает программистом, холостой.
Эти разговоры так выматывали, что, когда мама в очередной, раз намекнула о таинственном женихе, я сдалась:
- Знакомь меня с этим твоим кандидатом. .
- В субботу приглашу его в гости, - мамин голос вмиг потеплел. - Увидишь, мама плохого не посоветует.
«Завидная» партия
Откровенно говоря, знакомиться с маминым протеже не хотелось. Но мама вдохновилась «смотринами» - звонила мне ежечасно, советовалась, что подать на стол, как развлекать гостя. Впервые после рождения Вики мама пеклась обо мне, и эта забота опьяняла. Так что в субботу я пришла к родителям исключительно, чтобы порадовать маму.
«Достойный кандидат» оказался лысеющим мужчиной сорока лет с жалобным взглядом. Андрей преподнес мне букет роз, но за весь вечер едва ли произнес с десяток слов. Зато мамина сослуживица, явившаяся в гости вместе с сыном, распиналась за двоих. Она расхваливала Андрея на все лады, говоря при этом во множественном лице, как это делают молодые мамочки: «мы окончили школу с медалью», «мы победили на областной олимпиаде». Сияющая мама бросала на меня многозначительные взгляды, в которых читалось: «Не упусти свой шанс!»
- Мы считаем, что долгие ухаживания ни к чему. Видишь, что человек тебе подходит, - женись, - распевала потенциальная свекровь. - Правда, Яночка?
Мама незаметно толкнула меня под столом и вскинула брови.
- Пожалуй, да, - робко согласилась я. В тот момент казалось, что я и в самом деле так думаю.
Поженились мы с Андреем через три месяца, и я переехала к мужу. И лишь тогда, очутившись в чужой квартире, осознала, что мне придется жить бок о бок с незнакомым человеком. Свекровь еще в первую нашу встречу выложила едва ли не всю биографию сына. Но что у Андрея в душе, о чем он мечтает, к чему стремится, оставалось для меня загадкой. И разгадывать ее не хотелось.
Квартира, в которой мы жили, досталась Андрею от бабушки. Кажется, ее не ремонтировали целую вечность. Но когда я предложила мужу хотя бы обои переклеить, он с искренним недоумением спросил: «Зачем?»
Этим же вопросом он встречал все мои предложения: сходить в кино, завести кота. Еще и мама подливала масла в огонь, выспрашивая, когда же мы осчастливим ее внуками. Я отделывалась общими фразами. Не могла же я сказать, что Андрей проводит вечера за компьютером, убивая вымышленных монстров. И что я засыпаю в одиночестве.
Впрочем, мама скоро от меня отстала, потому что Вика родила сына. Когда Ильюшке исполнилось три месяца, сестра с мужем захотели отдохнуть вдвоем. Родители оплатили им билеты в Крым и гостиницу. Забота о внуке поглотила маму, как это случилось и с младшей дочерью.
Порой я спрашивала себя, стоило ли минутное родительское одобрение этой беспросветной тоски, в которую превратилась моя жизнь. Знала ответ, но сама себе боялась признаться.
Дождалась!
Одним унылым вечером, когда Андрея опять поглотил мир виртуальной реальности, я уехала в свою квартиру, чтобы побыть наедине со своими мыслями. После свадьбы я хотела ее сдать, но руки не доходили. И сейчас это оказалось кстати. Открыв знакомую дверь, я ощутила себя на своем месте. Наверное, то же самое испытывает странник, вернувшийся из утомительного путешествия.
На работе тоже пришли долгожданные перемены: освободилась должность начальника отдела. Но назначили на нее не меня, а присланного из регионального филиала сотрудника. Молодого, высокого, с обворожительным, но властным голосом. И донельзя привлекательного...
Я и раньше частенько засиживалась на работе допоздна, потому что не хотела возвращаться домой, к мужу. А теперь каждый день уходила из офиса последней, чтобы лишний раз украдкой взглянуть на Олега, нового шефа. Сама себя ругала за эту слабость. Ведь Олег был младше меня на пять лет, да и отношения между начальником и подчиненным - грубейшее нарушение профессиональной этики. Но я ничего не могла с собой поделать. Меня накрыла та самая любовь, о которой, по маминым словам, «и рассуждать неприлично».
И как же правильно порой отбросить предрассудки! Ведь вскоре я заметила, что и Олег оказывает мне недвусмысленные знаки внимания: чуть чаще, чем положено начальнику, ищет моего общества, подолгу задерживает на мне пристальный взгляд. В самом деле, какие могут быть условности, когда речь идет о настоящих чувствах?
Я поговорила с мужем. Узнав, что я ухожу к другому, Андрей повеселел, оживился и даже помог мне собрать вещи. Тогда-то я и поняла то, что он не хотел на мне жениться. Просто, как и я, стал жертвой чужого мнения. Наш искусственно созданный брак, нужный лишь мамам, как и любая нелепость, быстро изжил себя. И я вернулась в свою квартиру.
Я пока не решалась оформить развод официально - боялась маминого осуждения. Да и момент был - хуже не придумаешь. Мало того что папа на работе серьезно повредил ногу и почти все деньги теперь уходили на его лечение. Еще и Вика огорошила родителей. Им с мужем так понравилось в Крыму, что они решили остаться там. Мужу удалось найти работу. Забрать сына сестра обещала потом, когда они обоснуются на новом месте.
Но когда Олег сделал мне предложение, тянуть дальше было некуда. Я собралась с духом, приехала к родителям и выложила маме все новости: я развожусь с Андреем и выхожу замуж за своего начальника. Мама лишь отмахнулась:
- Живи, как знаешь!
Маленький Ильюшка на ее руках заходился в крике. Маме было не до меня.
И впервые в жизни это меня радовало. Я поступала так, как хотела, без оглядки на окружающих. И, что удивительно, чем меньше я пыталась угодить маме, предвосхитить ее желания, тем лучше становились наши отношения. Я просто делала то, что считала нужным. Забирала Ильюшку на выходные, чтобы мама хоть немного отдохнула. Забивала продуктами опустевший родительский холодильник. А чтобы папа не мучился в общественном транспорте, сама возила его к массажисту. Мамин благодарный взгляд, которым она теперь провожала и встречала меня, был красноречивее всех теплых слов, которых я не дождалась в детстве. Расстраивало лишь одно: работу пришлось оставить. Не потому что жене негоже работать под управлением мужа. Просто я ушла в декрет.
Вопреки ужасам со стенда женской консультации, которые пересказывала Вика, я в свои тридцать с хвостиком родила здоровую дочку. Когда впервые взяла ее на руки, сердце наполнилось невиданным, неописуемым, необъятным счастьем.
В новой роли
С появлением дочки у меня будто открылось второе дыхание. Сил хватало и на материнские радости, и на заботу о родителях и трехлетием племяннике. Ильюша теперь почти все время жил у нас. Я даже думала оформить над ним опеку - ведь от сестры не было ни слуху ни духу.
И вдруг Вика объявилась. Я даже сперва не узнала ее: осунувшаяся, но загорелая, с полупустым рюкзаком за плечами и... без обручального кольца.
О приключениях в Крыму и расставании с мужем сестра рассказывала неохотно. Зато планами на будущее делилась с воодушевлением. Она- мечтала пойти учиться на врача, сразу найти хорошо оплачиваемую работу и жить отдельно от родителей, встречи с которыми страшилась. И, конечно, забрать сына.
Я слушала ее с иронией, а на языке так и вертелись язвительные замечания. Неужели Вика не понимает, что мечты ее не осуществятся одним махом? Что учебу в мединституте сложно совмещать с работой. Да и чтобы снять квартиру, нужны деньги, которых у сестры не было. А сын ее просто не помнит. Как вдруг я осеклась, потому что сама себе напомнила маму, резкую и категоричную. Вика - взрослый человек и может сама принимать решения.
- Ты молодец, что думаешь на шаг вперед, - подбодрила я сестру. - Только реши, что самое важное, а что можно отложить на потом. И если нужна будет помощь, знай - я всегда рядом.